— Позволь уточнить, ты поставил моей дочери цель, раздразнил, заставил стараться завоёвывать тебя, а теперь что ты хочешь от меня?
— Ты можешь поговорить с ней, я действительно был неправ и… Это действительно неприлично…
Лара замолчала, покручивая кружку в руках.
— Это действительно неприлично. Ты старше её на двадцать лет, Виктор. О чём вообще ты думал⁈
— Прости… Я был не прав, — повинился куратор.
Лара вздохнула:
— Мы столько лет знакомы и работаем вместе больше десятилетия, а ты играешь с чувствами моей дочери!
— Мне нет прощения, — Виктор опустил голову.
Лара покачала головой:
— Боже, она вся в меня… Я тоже ненавижу проигрывать, — она вздохнула. — Я не могу это приветствовать, но Юлия взрослая девушка. Виктор, давай так. Сходите на свидание, но если она скажет или даст знать, что ей страшно, неприятно, или пожалуется мне потом на тебя, поверь мне, ты пожалеешь об этом.
Виктор поднял голову, не веря своим ушам.
— Чтобы потом не было никаких мерзких «она сама хотела», — сурово сказала Лара. — Ты знаешь, о чём я.
— Ты в самом деле не против? — выдохнул куратор.
Лара только покачала головой:
— Как я вообще это сделаю? Запру её в куполе? Да, мы обсудим с ней вопросы безопасного секса ещё раз, но… — она подняла взгляд.
Виктор в волнении вскочил, едва не расплескав кофе:
— Лара, положись на меня! Я… я позабочусь о Юлии.
— Я очень на это рассчитываю, Виктор, — сурово сказала дама-учёный. — Очень рассчитываю.
Глава 14И интерлюдия «Кольцо»
Я снова пришла в себя в больнице. Я опять потратила неделю на лежание под капельницами… Как мне рассказали позже, рейнджеры успели вовремя и нашли нас с Виктором в песках.
И вот опять я оказалась среди белого царства лекарств и приборов жизнеобеспечения. Первое, что я осознала — тишину. В моей голове было непривычно пусто, тихо и прохладно. Хор, который сопровождал меня последние дни, исчез. Не было больше ни гимнов, ни торжественных речитативов, ни даже слабого гула на грани слышимости.
Странное чувство одиночества охватило меня. Я так привыкла к этому постоянному присутствию, что теперь его отсутствие ощущалось почти физически. Но вместе с тем пришло и облегчение. Мой разум снова принадлежал только мне.
Я мысленно обратилась к Церере, этой загадочной планете, ставшей мне вторым домом, не зная, слышит она меня или нет: «Спасибо тебе, — прошептала я, — за этот уникальный шанс. За то, что ты открыла мне свои тайны, за то, что помогла найти виновника смерти моих родителей. Без этого дара, который ты мне дала, я бы никогда не смогла докопаться до правды».
Мой голос дрогнул и по щекам заструились слёзы. Я плакала от внезапно накатившего одиночества, размазывая влагу по щекам.
Дверь в палату открылась, и вошел Марк. Его лицо было усталым, но глаза светились облегчением.
— Ну вот, опять ты в больнице, — проворчал он, но в его голосе не было злости. — Ты когда-нибудь перестанешь так меня пугать?
Я слабо улыбнулась.
— Прости, брат. Я не хотела заставлять тебя волноваться.
Марк подошел ближе и сел на край моей кровати.
— Ты как, в состоянии общаться или надо отдохнуть?
Я покачала головой:
— Почти ничего не болит.
— У меня для тебя новости, — сказал он, плюхнувшись рядом. — Контрабандистов схватили. Их корабль даже не успел выйти за пределы атмосферы, чтобы уйти от наших ребят. А Виктора… — он сделал паузу. — Виктора сдали его же подельники. Теперь на него достаточно компромата, чтобы упечь его надолго.
Я кивнула, чувствуя странное опустошение. Виктор заслужил наказание, но я не могла радоваться его падению.
— А та девушка, рейнджер… — задавив свой страх, спросила я.
— Ким? Ким бодрячком, очухалась быстрее тебя. Знаешь, — продолжил Марк с усмешкой, — ты теперь настоящая героиня. Все только и говорят о твоем подвиге. Готовься к славе, сестренка.
Я решительно покачала головой.
— Нет, Марк. Я не хочу никакой славы. Если уж на то пошло, раздели ее со своими товарищами-рейнджерами. Без вас я бы просто умерла. Я только мешалась и делала глупости.
Марк удивленно поднял брови:
— Ты чего? Что за внезапный приступ ложной скромности?
Я устало откинулась на подушку:
— Это не та слава, за которой гонятся учёные, брат. Я стану известна как взбалмошная девица, которая вместо усердного труда над пробирками лезет в неприятности. Я не хочу начинать свою карьеру с такой репутацией, со мной никто не захочет иметь дел. Тем более, что папы и мамы, которые бы могли меня поддержать, больше нет…
Марк хотел было возразить, но потом кивнул с пониманием:
— Как скажешь, Юль. Как скажешь.
Я почувствовала в себе силы начала расспрашивать его подробнее о том, как же всё-таки поймали контрабандистов. Марк достал свой коммуникатор и показал мне пару рейнджерских видео.
— Мы ж не идиоты, — комментировал он картинку, — чтобы соваться на флаерах против космического корабля с неизвестным вооружением. Зацени, — он сунул мне коммуникатор под нос.
Съемка явно шла с одного из тех флайеров, которые откликнулись на маяк моего глайдера. Медная пустыня растекалась во все стороны. Блестящий транспорт контрабандистов восстал из песка, пальнул в маленькую серебряную искорку, закрутившуюся и рухнувшую в песок, а потом чудовищная тень закрыла солнце. Огромный корабль простирался от горизонта до горизонта.
— Ты только посмотри, это наш малыш Геркулес, — с восторгом сказал брат. — Сейчас он сделает «пуп»!
Три гравитационных захвата-луча с лёгкостью зафиксировали пытающийся скрыться корабль.
Я вздрогнула, вспомнив прощальную песнь хора. Так вот о чём они говорили.
Ну что ж, они были правы. На силу одного Титана всегда найдётся другой Титан.
Я уютно спряталась у брата под крылышком и задремала, пока он тарахтел про корабли, рейнджеров, контрабандистов, флот и прочие новости. Меня согревало его тепло и убаюкивал голос. Я очень надеялась, что мои приключения на Церере на этом закончены. Столько времени было потрачено на чужие происки…
Я уснула, и не слышала, как ушёл брат. Позже, на своём коммуникаторе я нашла записку от него, что у него есть ещё три дня отгула и мы её успеем увидеться. Так и получилось, Марк погостил ещё немного, но пришло время и ему отправляться на службу.
Через несколько дней меня выписали из лазарета, и я вернулась в родительский купол. В последний день его пребывания мы решили прогуляться вокруг в лесу. Церера встретила нас мягким светом Лето и лёгким ветерком, наполненным ароматами местных растений. Мы медленно шли по серебристо-зелёной траве, наслаждаясь моментом тишины и покоя.
— Знаешь, Юль, — нарушил молчание Марк, v я горжусь тобой. Ты справилась со всем этим кошмаром лучше, чем я мог ожидать.
Внезапно я ощутила, как горло сдавило от нахлынувших эмоций.
— Спасибо, что был рядом, — тихо ответила я. — Не знаю, как бы я справилась без тебя.
Марк обнял меня за плечи.
— Эй, для этого и нужны старшие братья, верно? — он попытался улыбнуться, но я видела грусть в его глазах. — Жаль, что я не могу остаться дольше.
— Ты и так сделал больше, чем мог, — я прижалась к нему. — Твоя служба важна.
Мы остановились у края небольшого утёса, с которого открывался вид на бескрайние леса Цереры. Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо в удивительные оттенки пурпура и золота.
— Обещай, что будешь осторожна, — серьёзно сказал Марк. — Никаких больше приключений, хорошо?
Я кивнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Обещаю. А ты обещай, что будешь чаще выходить на связь.
— Договорились, — Марк крепко обнял меня. — Я буду скучать, сестрёнка.
— И я, — прошептала я, не в силах сдержать слёзы.
Некоторое время мы молча стояли, созерцая закат и мысленно прощаясь с завершающимся этапом нашей жизни. Завтра Марк улетит, а я останусь здесь, чтобы продолжить работу наших родителей и раскрыть тайны Цереры.
Когда мы наконец вернулись в купол, я помогла Марку собрать вещи. Мы ещё долго сидели на кухне, вспоминая детство, родителей, делясь планами на будущее. А утром, после быстрого завтрака, я проводила его до посадочной площадки.
— Береги себя, — сказал Марк, в последний раз обнимая меня перед тем, как подняться по трапу.
— Ты тоже, — ответила я, махая ему рукой.
Я смотрела, как взлетает корабль, унося моего брата обратно к его службе, и чувствовала странную смесь грусти и решимости. Одна глава моей жизни закончилась, но впереди ждала другая, полная новых открытий и возможностей.
Пока я отдыхала в лазарете и проводила время с единственным родственником, научное сообщество Цереры бурлило и полыхало. Во-первых, Университету срочно пришлось назначать нового куратора, а, во-вторых, по правилам безопасности меня не могли оставить одну в куполе. Поэтому Альфина в общем чате предложила свою кандидатуру.
— Заодно я приведу студентов. И тебе не одиноко, и мы сможем за тобой приглядывать, а профессор Сильва и Хан наконец-то перестанут делить компьютеры.
Я только вздохнула. Похоже, за мной уже закрепилась слава хулиганки…
Альфина, верная своему слову, приехала вместе с двумя студентками — Натали и Сарой. Они привезли с собой целую гору оборудования и провизии, явно намереваясь остаться надолго.
— Если нужна помощь с дипломом — обращайся, — заявила Альфина, расставляя приборы. — И заодно проследим, чтобы ты больше не влипала в неприятности.
Я хотела было возразить, но поняла, что на самом деле рада компании. Одиночество в этом куполе, полном воспоминаний о родителях, было бы слишком тяжелым.
Следующие недели пролетели в напряженной работе. Мы с девочками погрузились в исследования, анализируя данные, собранные моими родителями, и проводя новые эксперименты. Альфина оказалась прекрасным наставником, помогая нам разобраться в сложных вопросах и направляя наши изыскания. При этом она не забывала заниматься и своими бумагами. Серьёзная девушка писала кандидатскую работу.