Я напряглась, но кивнула, предлагая продолжить.
— Послушай, — Хэл села рядом со мной, — то, что ты можешь делать — это невероятно. И я думаю, что ты должна заняться разработкой этой способности. Более того, если бы мы могли найти способ передать эту технологию другим людям, это могло бы… буквально стать революцией в нашей работе по защите людей.
Кира энергично кивнула, соглашаясь:
— Да, например, воздействовать на тех же террористов, которые взяли заложников. Просто взять, и остановить этих уродов!
Хэл продолжила:
— Знаешь, главная проблема травматичности врачей часто исходит от самих пациентов. Некоторые не могут контролировать свои эмоции и силу, другие намеренно пытаются навредить. Твоя способность могла бы предотвратить множество таких ситуаций.
Я задумалась, осознавая всю серьезность предложения Хэл.
— Я… я не уверена, — тихо начала я. — Это большая ответственность. И я до сих пор не до конца понимаю, как это работает.
— Именно поэтому тебе нужно это исследовать, — мягко настаивала Хэл. — Подумай, сколько жизней мы могли бы спасти, сколько конфликтов предотвратить.
Кира добавила:
— Плюс, это поможет тебе лучше контролировать свою силу. Мы видели, как это тебя истощает.
Я глубоко вздохнула, понимая, что они правы.
— Хорошо, — сказала я наконец. — Я подумаю над этим. Но мне потребуется помощь.
— Мы будем рядом, если нужны добровольцы — только скажи, — уверенно сказала Хэл, а Кира крепко обняла меня.
Я почувствовала, как тяжесть ответственности ложится на мои плечи, но также и поддержку моих новых друзей. Возможно, вместе мы действительно сможем изменить мир к лучшему.
— Назовём это «Корпус Пси», — предложила медик.
— Да-да, отличное название, «Корпус Психов», — ехидно передразнила её Кира. — Это прямо про нас.
Я покачала головой… Это не пси, это скорее эмпатия.
— «Корпус Эмпатов», — произнесла я, чувствуя, что это мне уже больше нравится.
В нём было что-то правильное.
— В общем, над названием надо будет поработать, — заключила Кира и утащила Хэл. — Спокойной ночи, стажёр!
После разговора с Хэл и Кирой я долго не могла уснуть, размышляя над их предложением. С одной стороны, возможность помогать людям, предотвращать конфликты и спасать жизни казалась невероятно привлекательной. Но чем больше я думала, тем сильнее меня охватывала тревога.
Это ведь действительно огромная ответственность. Что, если эта способность попадет не в те руки? Найдутся люди, которые обязательно попытаются использовать её во зло.
Я представила, как какой-нибудь диктатор или преступник получает возможность контролировать эмоции целых групп людей. Он мог бы заставлять их делать ужасные вещи, подавляя страх и совесть. Например, убедить жертву грабежа или насилия в том, что это полностью её вина. Да, люди умудряются продавить чужую волю одними словами, но всё-таки… Или, например, политики могли бы манипулировать общественным мнением, вызывая нужные им эмоции у избирателей.
А что, если корпорации получат доступ к такой технологии? Они могли бы использовать её для контроля своих сотрудников, подавляя недовольство и стимулируя лояльность. Или рекламщики, влияющие на эмоции потребителей, заставляя их покупать ненужные товары.
Даже в медицине, где Хэл видела столько пользы, могли возникнуть проблемы. Врачи могли бы злоупотреблять этой силой, подавляя жалобы пациентов или заставляя их соглашаться на ненужные процедуры.
Нужно продумать, как контролировать это и иметь доказательную процедуру воздействия. Надо узнать, как оно отражается на других людях… Какие следы остаются, и как их определить…
Чем больше я думала, тем страшнее становилось. Ведь по сути, это способность лишать людей свободы воли, манипулировать самой сутью их личности. Даже с благими намерениями, разве имеем мы право на такое вмешательство?
Я вспомнила, как использовала эту силу против пиратов. Да, это спасло наши жизни, но разве я не поступила с ними так же, как Виктор пытался поступить со мной? Где грань между защитой и насилием?
Засыпая, я поняла, что не могу принять это решение в одиночку. Мне нужно будет посоветоваться с людьми, которым я доверяю — с Марком, с профессором Сильвой, может быть, даже с Питером. Ведь речь идет не просто о научном исследовании, а о потенциальном изменении самой природы человеческих взаимоотношений.
Я стояла на палубе «Сириуса», окруженная рейнджерами в парадной форме. Я в своём Университетском кителе была буквально белой вороной среди тёмно-синих курток. Перед нами выстроились ряды гробов, укрытых флагами космического флота. В каждом из них покоился павший герой, отдавший жизнь в битве с пиратами.
Все подходили и прощались со своими друзьями. Я тоже подошла к закрытому гробу Влада. Это было чертовски больно и страшно, но я не могла не сказать ему спасибо. Именно он тогда помог мне у водопада, и я никогда этого не забуду.
Рядом со мной стояла Хэл, она положила туза червей на закрытую крышку:
— Прощай, док, — сказала она. — Мы с тобой не закончили партию, но знай, ты — победил.
У меня защипало в носу, когда мы обе отходили назад, в строй.
Капитан Арчер вышел вперед и начал торжественную речь:
— Сегодня мы провожаем в последний путь наших братьев и сестер по оружию. Они пали, защищая мир и справедливость во всей галактике. Их жертва не будет забыта.
Я смотрела на бесконечные ряды гробов и чувствовала, как к горлу подступает комок.
Рейнджеры начали салютовать, и звуки выстрелов эхом разнеслись в пустоте ангара.
Капитан Арчер снова поднял руку:
— Сегодня с нами человек, который, хоть и не является членом нашего корпуса, проявил исключительную храбрость и самоотверженность в нашей последней миссии. Юлия Соколова, вы хотели бы сказать несколько слов?
Я сжала кулаки и вышла вперёд. Да, у меня было, что сказать. Кое-что, чего заслуживали все присутствующие. Рейнджеры постоянно благодарили меня, но я ни разу сама не ответила им тем же. Пришло время действительно сделать это, даже если это для кого-то может быть слишком поздно…
Я кашлянула, чтобы мой голос не дрожал и произнесла:
— Сегодня мы чтим память тех, кто отдал свои жизни, защищая других. Я стою здесь как гражданское лицо, как одна из тех, кого вы поклялись защищать. И я стою здесь с тяжестью на сердце, потому что только сейчас, перед лицом такой утраты, я по-настоящему осознала цену вашей службы. Мы, гражданские, часто воспринимаем вашу работу как должное, не задумываясь о тех, кто ежедневно стоит на страже нашего будущего. Вы — настоящие герои, которые не ищут славы, а просто выполняют свой долг, — я сглотнула, ощущая тяжесть прикованных ко мне взглядов, и закончила: — От имени всех гражданских я говорю вам спасибо. Спасибо за вашу отвагу, преданность и готовность поставить долг выше собственной жизни. Тем, кого мы сегодня потеряли: ваша жертва не будет забыта. Тем, кто продолжает служить: мы ценим вас и благодарны вам. Пусть память о павших вдохновляет нас быть лучше и всегда помнить о тех, кто отдает всё ради нашей безопасности. Спасибо вам, рейнджеры. За всё.
После того как я закончила свою речь, среди рейнджеров воцарилась глубокая, почтительная тишина. Многие стояли с опущенными головами, явно тронутые моими словами. Некоторые украдкой вытирали глаза, другие обменивались понимающими взглядами. Внезапно, словно по негласной команде, рейнджеры начали медленно и четко отдавать честь — не только павшим товарищам, но и мне тоже, признавая искренность моей благодарности.
Это был момент единения, когда барьер между гражданскими и военными, казалось, на мгновение исчез, уступив место общей скорби и взаимному уважению. Да, я видела часть скептических взглядов и переливы остро-зелёного недоверия от бывалых ветеранов, мол, что там может понимать обычный человек, но я честно склонила голову в общепринятом торжественном гражданском поклоне, приложив руку к сердцу.
Капитан Арчер в молчании пожал мне руку, и я вернулась на своё место.
Гробы один за другим выдвигались в открытый космос, превращаясь в крошечные точки света на фоне звезд.
Марк крепко сжал мою руку. Я видела, как по его щеке катится одинокая слеза.
— Они погибли не зря, — прошептал он. — Мы остановили пиратов и спасли бесчисленные жизни.
Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Горечь утраты смешивалась с гордостью за этих отважных людей.
Когда последний гроб растворился в космосе, капитан Арчер произнес заключительные слова:
— Пусть звезды примут их в свои объятия. Мы будем помнить их подвиг и продолжим их дело.
Церемония завершилась, но я еще долго стояла на палубе, глядя в бескрайний космос. Павшие рейнджеры навсегда останутся героями, чья храбрость вдохновит будущие поколения защитников галактики.
Дальше дни полились быстрым потоком, все необходимые процедуры были завершены в кратчайшие сроки.
Вечером перед моим отбытием на Цереру я сидела в каюте, пытаясь «собрать вещи» (ха-ха, у меня было их ровно три: выданный планшет, мой китель и рейнджерская куртка), когда раздался неожиданный стук в дверь. Открыв ее, я увидела улыбающуюся Киру и целую группу девушек-рейнджеров за ней.
— Сюрприз! — воскликнула Кира, проскальзывая мимо меня в каюту. За ней последовали Тама, Зина, Хельга и Хэл, все девушки из отрядов Марка, Августа и Питера, кроме Ким, которая всё ещё была в медотсеке.
— Мы решили, что не можем отпустить тебя без прощальной вечеринки, — объяснила Тама, расставляя на столе закуски и напитки, которые они каким-то образом умудрились пронести.
Последней вошла высокая брюнетка, которую я не сразу узнала. Кира представила ее:
— А это лейтенант Джейн из отряда Эпсилон. Помнишь, та самая, которая взломала системы пиратского корабля?
Джейн смущенно улыбнулась:
— Рада познакомиться лично, Юлия. Девочки много о тебе рассказывали.
Я с удовольствием пожала её руку.
Вскоре моя маленькая каюта наполнилась смехом и разговорами. Мы сидели кто где — на кровати, на полу, на единственном стуле. Хел рассказывала забавные истории из жизни рейнджеров, а с ехидными комментариями Киры они становились в два раза смешнее, Тама делилась боевыми байками, а Джейн, немного оттаяв, рассказала о самых интересных взломах в своей карьере.