Питер медленно кивнул, его эмоции теперь были смесью зеленого одобрения и красной решимости.
— Это амбициозный план, Юлия. У нас еще много вопросов, но… я думаю, это стоит обсудить более детально.
Я почувствовала, как по комнате прокатилась волна согласия. Это был только первый шаг, но важный шаг в правильном направлении.
Но тут Кира задала вопрос, который я ожидала и немного боялась:
— Юлия, а где ты собираешься брать этих эмпатов? Ведь ты сейчас единственная с такими способностями, верно? Мы можем участвовать в твоих экспериментах?
Я глубоко вздохнула, чувствуя, как все взгляды снова обратились ко мне. Эмоции присутствующих колебались от любопытства до настороженности.
— Это… очень сложный этический вопрос, Кира, — начала я осторожно. — Ты права, сейчас я единственный известный эмпат с такими способностями. И это подводит нас к самой деликатной части нашего плана.
Я сделала паузу, собираясь с мыслями.
— На данный момент я не знаю, сколько существует активированных эмпатов помимо меня. Это почти невозможно проверить двадцать миллионов человек, поэтому я предлагаю строить корпус с нуля. Чтобы создать Корпус Эмпатов, нам нужно будет… создать новых эмпатов, — продолжила я. — Да, это означает, что мы должны будем найти добровольцев и внедрить им ксеноген под моим непосредственным контролем.
В комнате повисла тяжелая тишина. Я чувствовала, как чувства присутствующих взорвались калейдоскопом цветов — шок, недоверие, страх, любопытство.
— Ты говоришь о генетических модификациях? — спросил Питер, его эмоции были темно-синими от беспокойства.
Я кивнула.
— Да, это так, я повторю, уже больше двухсот человек скорее всего заражены точно, а на самом деле может быть намного больше. Если ксеноген передается по наследству, то в какой-то момент процесс пойдет лавинообразно, в недалёком будущем, но всё же… Я не знаю, как долго это займет для них проявить способности. Но для нашего проекта я хочу подчеркнуть — это будет делаться только с полностью информированного согласия добровольцев. Мы будем искать людей, которые уже обладают высоким уровнем природной эмпатии и этическим складом ума.
— Но это же опасно! — воскликнула Хельга, её эмоции были ярко-красными от тревоги. — Мы не знаем, какие могут быть побочные эффекты!
— Ты права, — согласилась я. — Именно поэтому это будет долгий и тщательный процесс. Мы начнем с небольшой группы добровольцев, которых будем тщательно мониторить. Я сама буду контролировать весь процесс, используя свой опыт и знания о том, как ксеноген влияет на организм.
Марк, чьи эмоции были удивительно спокойными, спросил:
— А как ты планируешь выбирать этих добровольцев?
— Мы разработаем строгую систему отбора, — ответила я. — Кандидаты должны будут пройти серию психологических тестов, проверку биографии, медицинское обследование. Мы будем искать людей с высоким уровнем эмпатии, стрессоустойчивостью, этическим мышлением. И, что самое важное, они должны полностью понимать все риски и быть готовыми к возможным последствиям.
Тама подняла руку, ее эмоции были смесью любопытства и беспокойства:
— Что, если что-то пойдет не так? Если ксеноген вызовет непредвиденные эффекты?
— Это важный вопрос, — согласилась я. — Я разрабатываю протоколы безопасности и планы действий в чрезвычайных ситуациях. Кроме того, надо поработать над возможностью обратить процесс вспять, если это потребуется.
Я обвела взглядом комнату, чувствуя смесь эмоций — от страха и недоверия до осторожного интереса.
— Я понимаю, что это звучит пугающе и рискованно, — заключила я. — И это действительно так. Но я верю, что потенциальные преимущества перевешивают риски. Мы стоим на пороге чего-то невероятного — возможности лучше понимать друг друга, предотвращать конфликты, помогать людям на совершенно новом уровне. Но мы сможем это сделать только если подойдем к этому с максимальной ответственностью, осторожностью и уважением к этическим нормам.
Питер медленно кивнул, его эмоции постепенно менялись от темно-синего беспокойства к более спокойному зеленому.
— Это… очень много информации для осмысления, Юлия. Нам нужно будет тщательно все обдумать и обсудить.
Я согласно кивнула, чувствуя, как напряжение в комнате немного спало. По мере того как обсуждение продолжалось, я чувствовала, как внутри меня растет странная смесь эмоций — воодушевление от поддержки коллег сплеталось с тревогой за возможные последствия, а уверенность в необходимости проекта боролась с сомнениями в его этичности. Эта эмоциональная буря внутри меня была настолько сильной, что я боялась, как бы присутствующие не почувствовали ее отголоски. И вот как только в основной части беседы была поставлена точка, меня начало немного отпускать…
Как хорошо, что я своевременно смогла донести свою идею до других.
— Ну так вот, — довольные Хэл и Кира смотрели на меня и улыбались. — Чур мы первые в списке добровольцев!
Глава 39И интерлюдия «Забота командира»
Первым делом было уговорено посвятить в наш план университетское начальство.
— Итак, — начал Питер, обводя взглядом присутствующих, — у нас есть два основных варианта: Университет Деметры или военное командование. Юлия, как инициатор проекта, что ты думаешь?
Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.
— Я считаю, что нам стоит начать с Университета Деметры, — сказала я, чувствуя, как все взгляды устремились на меня.
— Почему? — спросил Август, его брови слегка нахмурились.
— Во-первых, академическая легитимность, — начала я объяснять. — Поддержка престижного университета придаст нашему проекту научную обоснованность и авторитет. Это критически важно для такого нового и потенциально спорного направления исследований, как наше.
Кира кивнула.
— Это имеет смысл. Люди скорее поверят ученым, чем военным, когда речь идет о чем-то столь… необычном.
— Именно, — продолжила я. — Кроме того, университет поможет нам разработать строгие этические протоколы. Учитывая, что наш проект связан с влиянием на человеческий разум, это крайне важно.
— Что насчет ресурсов? — спросил Макс. — Военные могли бы предоставить нам значительное финансирование.
— Верно, — согласилась я. — Но университет может дать нам не менее важные ресурсы: инфраструктуру, оборудование и, что самое главное, кадры для продолжения исследований. У меня недостаточно знаний и квалификации в специфических областях типа медицины и психологии.
— На счёт финансирования, поговорим позже, — прервал этот диалог Питер. — У меня есть несколько идей.
— И не забывайте о талантливых молодых ученых, — добавила Хэл. — Связь с университетом поможет привлечь их к проекту.
— Есть еще один важный момент, — сказала я. — Поддержка Университета выглядит более нейтрально, чем военная. Это поможет нам избежать обвинений в милитаризации исследований.
Питер задумчиво кивнул.
— Это хороший аргумент. Общественное мнение очень важно для такого проекта.
— Да, — согласилась я. — Публичное восприятие нашего проекта будет намного лучше, если нас поддержит университет.
— Но как же военные? — спросил Август. — Мы ведь не отказываемся от их поддержки совсем?
— Конечно, нет, — ответила я. — На самом деле, начав с университета, мы создадим прочную основу для будущего сотрудничества с военными. Имея академическую базу, нам будет легче убедить их в ценности нашего проекта. Мы сможем предоставить им уже проверенные научные данные.
В комнате воцарилась тишина, пока все обдумывали мои слова. Наконец, Питер кивнул.
— Я согласен с Юлией, — сказал он. — Начнем с Университета Деметры. Это даст нам сильную стартовую позицию для дальнейшего развития проекта.
— Я могу организовать встречу с ректором, — тут же предложила я.
Питер удивленно поднял брови.
— С ректором? Вы уверены, Юлия?
Я улыбнулась:
— Абсолютно. Ректор Университета Деметры — Зинаида Серебрянова. Она была моим научным руководителем во время моей докторской диссертации. Мы поддерживаем связь. Собственно, мы здесь собрались по её прямому разрешению, — я крутанула ключи от лаборатории на пальце.
Август, сидевший рядом со мной, сжал мою руку под столом.
— Это потрясающе, Юлия, — сказал он тихо. — Но ты уверена, что она поддержит такой… нестандартный проект?
Я повернулась к нему, чувствуя, что попробовать просто необходимо:
— Зинаида всегда поощряла инновационные исследования. Она может быть строгой и требовательной, но она также невероятно прогрессивна в своих взглядах. Я думаю, она увидит потенциал нашего проекта.
Питер кивнул, явно впечатленный.
— Хорошо, Юлия. Если вы сможете организовать эту встречу, это будет огромный шаг вперед для нас.
— Я свяжусь с ней сегодня же, — сказала я, чувствуя, как внутри просто всё трепещет от хорошего предчувствия. — Мы представим ей наш проект, покажем все данные, которые у нас есть. Я уверена, что сможем ее убедить.
— Тогда оставляем это на вас, — кивнул бывший капитан. — Итак, остался последний вопрос, — сказал он, задумчиво потирая подбородок. — Нам понадобится серьезное финансирование. Такой проект потребует огромных ресурсов, — продолжил Питер, его голос стал мягче. — Есть способ привлечь необходимые средства, но он может быть… непривычным для вас, Юлия.
Я напряглась, чувствуя, как Август рядом со мной тоже насторожился.
— Что вы имеете в виду? — спросила я.
Питер глубоко вздохнул.
— Есть определенные светские мероприятия, рауты, где собираются влиятельные люди. Если бы вы могли посетить некоторые из них, рассказать о своем проекте заинтересованным людям лично…
— Нет! — резко прервал его Август. Я повернулась к нему, удивленная его реакцией. Его лицо было напряженным, глаза сверкали. — Политика не для Юлии! Это слишком опасно. Не тяни её туда!
— Я тоже против, — буркнул Марк. — Они сожрут нашу инфузорию-Юлийку и не подавятся.