Питер продолжил:
— Как вы видите, это не трюк и не фокус. Это результат годов исследований и тренировок. И теперь представьте, как эта способность может быть использована в критических ситуациях.
Он начал описывать сценарии: переговоры с потенциально враждебными государствами, выявление скрытых угроз на космических станциях, улучшение коммуникации между различными подразделениями во время операций.
— Корпус Эмпатов может стать нашим секретным оружием в обеспечении мира и безопасности, — заключил Питер. — Но для этого нам нужна ваша поддержка.
В комнате воцарилась тишина. Я видела, как офицеры переглядываются, их лица выражали смесь удивления и задумчивости.
Наконец, самый старший из них — адмирал, судя по нашивкам — поднялся.
— Советник МакКатчен, доктор Соколова, — начал он, — я видел много удивительных вещей за свою карьеру. Но это… это нечто особенное. У меня есть вопросы, и их немало. Но я думаю, я говорю от имени всех присутствующих, когда говорю, что мы заинтересованы в дальнейшем обсуждении этого проекта.
Я почувствовала, как волна облегчения прокатилась по моему телу. Питер улыбнулся и кивнул.
— Спасибо, адмирал. Мы готовы ответить на все ваши вопросы и работать вместе, чтобы сделать Корпус Эмпатов реальностью.
Когда мы покинули кабинет, Питер повернулся ко мне.
— Отличная работа, Юлия, — сказал он тихо.
Я кивнула, чувствуя смесь волнения и страха перед тем, что нас ждет впереди. Но я была готова.
Интерлюдия: Забота командира
Питер сидел за своим рабочим столом, когда в кабинет вошел Август. Капитан жестом пригласил его сесть.
— Август, я хотел поговорить с тобой о… личном, — начал Питер, внимательно глядя на своего подчиненного. — Как у тебя дела? Все ли в порядке?
Август слегка нахмурился.
— Все нормально. Что-то случилось?
Питер помолчал, подбирая слова.
— Я беспокоюсь о тебе, Август. Твоя жена… Юлия… она практически телепат. Не влияет ли это на тебя? Не нужна ли тебе помощь?
Август выпрямился в кресле.
— Я не понимаю к чему вы ведёте…
— Послушай, — продолжил Питер, — она может заставить тебя помогать ей, а ты даже не заметишь этого. Это серьезная ситуация.
Август пожал плечами.
— А как я определю, влияет она на меня или нет? Только на её честном слове. И вообще, человек, который сам предложил создать нейрорегистратор… Ты думаешь, она не понимает, что первая же и попадётся? Честно говоря, это не кажется мне главной проблемой.
Питер поднял бровь.
— Нет?
— Нет, — твердо ответил Август. — Меня больше пугает другое — Юлия вполне способна провернуть все задуманное в одиночку. Я не могу ее бросить из-за каких-то подозрений и оставить одну с этой задачей.
Питер нахмурился, откинувшись в кресле. Он долго смотрел на Августа, словно оценивая его слова. Наконец он медленно кивнул.
— Я понимаю твою позицию, Август. И, возможно, ты прав, — Он помолчал, затем добавил: — Раз уж она взялась разрабатывать все это, мы будем испытывать нейрорегистратор и на ней самой. Это поможет нам… контролировать ситуацию.
Август кивнул.
— Спасибо за понимание. Я ценю вашу заботу. Думаю, вы скоро сами убедитесь, что Юлия не такой человек.
— Понятно… Учти, мне не хотелось бы, чтобы мой стратег закончил с промытыми мозгами, — Питер встал, давая понять, что разговор окончен. — Будь осторожен, Август. И держи меня в курсе.
— Обязательно, — ответил Август, направляясь к двери. Уже на пороге он обернулся. — И… спасибо, что доверяете мне.
Питер кивнул, и дверь за Августом закрылась.
Питер долго смотрел на закрывшуюся дверь. Август, его лучший стратег, человек с острым аналитическим умом и стальными нервами… влюбленный как мальчишка.
«Слишком сильно влюбленный, — подумал Питер, массируя виски. — Неестественно сильно.»
Он вспомнил, каким был Август до встречи с Юлией — сдержанный, расчетливый, всегда держащий дистанцию. А теперь? Теперь он готов на все ради этой женщины. Защищает ее, поддерживает все ее начинания.
«Конечно, люди влюбляются, — размышлял Питер. — Но такая радикальная перемена личности…»
Он открыл файл с психологическим профилем Августа. Как командир, он хорошо знал своего подчиненного — травма от развода родителей, проблемы с доверием, сложности в построении близких отношений. И вдруг — полное, абсолютное доверие к женщине, которую он знает относительно недолго.
«Она могла даже не делать это намеренно, — подумал Питер. — Эмпат с ее способностями может влиять на эмоции неосознанно. Особенно если сама испытывает сильные чувства.»
Он вспомнил, как Август защищал ее сегодня. «Юлия не такой человек». Но разве может он быть в этом уверен? Особенно если она действительно влияет на его суждения?
«Нет, так нельзя, — решил Питер. — Нужно проверить. Не ради себя — ради Августа.»
План начал формироваться в его голове. Небольшая проверка. Создать ситуацию, где Юлия окажется под давлением, без поддержки Августа. Посмотреть, как она поведет себя, когда ее «якорь» будет временно недоступен.
«Прости, друг, — мысленно обратился он к Августу. — Но я должен быть уверен. Должен знать, что это действительно любовь, а не… нечто иное.»
Питер потянулся к коммуникатору. Нужно связаться с Децимусом, организовать встречу. Возможно, стоит использовать его неприязнь к невестке во благо…
«Небольшой тест, — подумал он. — Просто чтобы убедиться.»
Глава 40
Как оказалось, у меня получается далеко не всё. Я обещала Питеру попробовать, но определённо не справлялась.
Я нервно одернула платье, чувствуя себя неуютно в этом море блеска и роскоши. Огромный зал был заполнен элитой галактического общества — политиками, бизнесменами, знаменитостями. Их голоса сливались в непрерывный гул, прерываемый звоном бокалов и взрывами смеха.
Август, элегантный в своем темном костюме, ободряюще сжал мою руку.
— Ты прекрасно выглядишь, — шепнул он мне на ухо. — Просто будь собой.
Этот парень на приёме чувствовал себя как рыба в воде. Я старалась всё за ним повторять.
Я благодарно улыбнулась ему, но внутри все сжималось от тревоги. Светские рауты стали для меня ахиллесовой пятой. Здесь надо было соответствовать совсем другим критериям, нежели в научных кругах. Это не то же самое, что стоять за кафедрой и читать лекцию, а потом отвечать на вопросы или делать презентацию.
Я часто задумывалась о том, почему выходу в свет вызывают у меня такой дискомфорт, в то время как научные конференции и лекции я провожу с легкостью. Разница огромна, и дело не только в обстановке или одежде.
Когда я стою за кафедрой, читая лекцию или делая презентацию, я чувствую себя в своей стихии. Там все просто и понятно — у меня есть конкретная тема, структура выступления, факты и данные, на которые я могу опираться. Я знаю, что моя аудитория заинтересована в информации, которую я предоставляю. Их вопросы касаются моей области экспертизы, и я всегда готова на них ответить.
А вот светский раут — это совсем другое дело. Здесь нет четкой структуры или темы разговора. Беседы перескакивают с одного на другое, часто затрагивая темы, в которых я не особо компетентна — мода, политика, светские сплетни. Люди здесь ожидают не глубоких знаний, а умения поддержать легкую, непринужденную беседу, блеснуть остроумием, рассказать интересную историю.
В научных кругах ценятся точность, детальность, глубина анализа. В свете важнее харизма, умение очаровывать, быстро реагировать на реплики собеседников. Здесь нужно уметь говорить обо всем и ни о чем одновременно, поддерживать разговор, даже если тема тебе не интересна или незнакома.
Кроме того, на научных мероприятиях я чувствую себя среди равных — мы все говорим на одном языке, разделяем общие интересы. На раутах же я часто ощущаю себя чужой, словно актрисой, играющей не свою роль.
Еще одно важное отличие — на лекциях и конференциях я контролирую ситуацию, задаю тон. На светских мероприятиях я часто чувствую себя уязвимой, не зная, чего ожидать от следующего разговора или вопроса.
Вот почему все эти политические замуты стали для меня настоящим испытанием. Они требуют совершенно других навыков и качеств, которые не так легко развить человеку, привыкшему к строгой логике научного мышления. Но я стараюсь учиться, ведь теперь это часть моей жизни. И я очень благодарна Августу за его поддержку в этом нелегком для меня деле.
Я должна научиться, это залог будущего!
Когда к нам подошла группа гостей, я почувствовала, как напрягаются мои плечи. Светская беседа никогда не была моей сильной стороной.
— А, доктор Соколова!, — воскликнула дама в сверкающем платье. — Я слышала о ваших удивительных открытиях. Расскажите, каково это — общаться с инопланетными растениями?
Я открыла рот, готовая пуститься в подробное научное объяснение, но вовремя остановилась. Здесь нужно было что-то более… легкое.
— Ох, это просто захватывающе, — выдавила я из себя улыбку. — Представьте, что вы разговариваете с самой природой.
Гости одобрительно закивали, а я почувствовала, как Август слегка сжал мою руку в знак поддержки.
— А вы, должно быть, советник Фаббро? — обратился к Августу мужчина в военной форме. — Я слышал о вашем последнем успешном стратегическом плане. Впечатляюще!
Август скромно кивнул, и я почувствовала укол зависти. Ему так легко давалось общение с людьми.
Разговор продолжался, перескакивая с темы на тему — политика, мода, последние светские сплетни. Я старалась участвовать, вставляя короткие комментарии там, где могла, но чувствовала себя как рыба, выброшенная на берег.
Когда группа наконец отошла, я с облегчением выдохнула.
— Ты отлично справилась, — сказал Август, нежно целуя меня в щеку.
— Правда? — я с сомнением посмотрела на него. — Мне кажется, я была ужасно неуклюжей. Дикая женщина хочет обратно в дикие космические заросли…
Август зафыркал, прикрываясь бокалом.