— Тихо, — прошептала я. — Просто пей и приходи в себя. Ты мне нужен.
Я продолжала поддерживать ускоренный метаболизм обоих мужчин, одновременно следя за Виктором краем глаза. Мне нужно было выиграть еще немного времени, прежде чем Август и Питер смогут действовать.
Каждая секунда казалась вечностью, но я видела, как постепенно возвращаются краски на их лица, как становятся более осмысленными взгляды. Еще немного, думала я. Еще совсем чуть-чуть.
Август открыл глаза, он выглядел вполне вменяемым. Он оббежал взглядом комнату, задержался на моём лице, покрытом испариной, поднял руку, вытер у меня что-то с губы, и я поняла, что у меня из носа течёт кровь.
Децимусу и лежащему на полу «Дмитрию» достались очень тяжёлые взгляды. Питер сидел рядом, оценивая ситуацию, и не собирался пока вмешиваться.
— Юлия, мне сломать хребты им обоим? — я не узнала голос моего Августа.
В его глазах зажёгся настоящий кровожадный огонь, и я знала, что он не шутит. Август действительно способен убить человека голыми руками.
Я взяла его за руку и прижалась к его ладони щекой. Меня начало трясти.
— Нет, я хочу, чтобы твои руки держали меня. Я устала.
Муж обнял меня и прижал к себе. У него внутри всё просто клокотало от ярости. Он был такой горячий, как пламя, я впитывала его энергию всем телом. Я грелась и никак не могла согреться, чувствуя, как дрожат руки после напряженной ментальной битвы.
Мы вдвоём опустились в ближайшее кресло. Децимус все еще ошеломленно смотрел на меня, явно пытаясь осмыслить произошедшее.
— Как занятно. Выходит, вы оба эмпаты? — наконец выдавил он.
Я кивнула, пытаясь восстановить дыхание.
— Да. Но Виктор или как вы его теперь зовёте «Дмитрий»… он использует свои способности только для своих целей.
Децимус перевел взгляд на бессознательного Виктора, затем снова на меня. Я прямо видела, как он просчитывает ситуацию, свои выгоды, возможные потери.
— Выходит, вы старые знакомые? — Децимус задумался и нахмурился. — Вы думаете, что я привел его сюда намеренно?
Я устало посмотрела на него. Он был не стеклянный, но его намерения были вполне понятны. Кто хочет связываться с проигравшим?
— Прямо сейчас вы всегда можете сказать, что он обманул вас, воздействовал своей силой, как и на многих других, притворившись вашим другом. Виктор мастер манипуляций.
Децимус щёлкнул пультом, над его столом появилась голограмма. Фотография пятерых бравых парней в форме, молодых и смеющихся в объектив. Питер, Децимус, Томас, ставший пиратом, Виктор… и ещё один, чьё лицо украл куратор. У Виктора был подбит глаз, а за спинами юношей виднелись полуразрушенные бараки и неудачно остановившися БТР.
— А, — узнала я сцену, мне про это рассказывали давным-давно. — Это когда вам пришлось спать на улице, потому что Рейнар плохо запарковался?
— Мы правда служили вместе и были друзьями, — подал голос Питер. — А потом наши пути разошлись. Очень сильно разошлись, — сказал он Децимусу.
Тот неожиданно смущённо кивнул, но прежде чем он успел что-то сделать, Виктор застонал и начал шевелиться. Взгляды трёх мужчин метнулись на меня, но я не дала Виктору встать. Я коснулась его, погружая в сон. «Дмитрий» обмяк на ковре.
Я повернулась к Децимусу, который все еще с недоумением наблюдал за происходящим.
— Господин Валериан, — начала я, стараясь говорить спокойно и уверенно. — Я понимаю, что способности эмпата, подобного Виктору, могут показаться вам привлекательными для бизнеса. Но задумайтесь на минуту — можете ли вы действительно доверять такому человеку?
Децимус нахмурился, но я видела, что он слушает.
— Подумайте, — продолжила я. — Все сделки, все договоренности, которые вы заключили с его участием — можете ли вы быть уверены, что они действительно честные? Что вас не… подтолкнули к решениям, которые выгодны только ему? Например, зачем вы вообще устроили эту мою встречу с ним? Посторонний мужчина хочет поговорить с замужней женщиной, вашей невесткой, при этом её муж в бессознательном состоянии. Вы точно хотели создать подобную ситуацию?
Я увидела, как в глазах Децимуса мелькнуло сомнение и страх.
— Более того, — я понизила голос, — такой человек, как Виктор, может избавиться от любого неугодного ему человека, не оставив следов. Высокое давление, инсульт, проблемы с почками — и ничего не докажешь. Вы уверены, что вы в безопасности рядом с ним?
Децимус не побледнел, никак не выдал волнения, но его взгляд метнулся к бессознательному Виктору, да по всему его телу бежали тревожные всполохи.
— И еще одно, — я решила нанести последний удар. — Я заметила, что у него, кажется, складываются отношения с вашей дочерью. Как вы думаете, господин Валериан, как быстро он избавится от вас, если станет наследником и если факт убийства будет невозможно доказать?
Эти слова попали в цель. Я увидела, как лицо Децимуса исказилось от гнева и страха.
— Вы… вы уверены в том, что говорите? — спросил он хрипло.
— Абсолютно, — ответила я твердо. — Что его остановит? Ваша «дружба»? Я сама была жертвой его манипуляций и знаю, на что он способен. Но у вас есть выбор, господин Валериан. Вы можете поддержать меня и других эмпатов, которые хотят использовать свои способности во благо, а не для личной выгоды и обогащения. Мы работаем над системой сдержек и противовесов, которая не позволит таким, как Виктор, злоупотреблять своей силой.
Я видела, как Децимус обдумывает мои слова. Его взгляд метался между мной, Виктором, Августом и Питером. Бывший капитан скрестил руки на груди и мрачно смотрел на сослуживца.
— Как я узнаю, что вы не влияете на меня? Вам нужны мои деньги и вы явно намерены их получить, — наконец сказал Децимус.
— Никак, — твёрдо ответила я ему. — Протоколы выявления влияния эмпата ещё не доработаны, нейрорегистраторы даже не имеют прототипа, нет никаких доказательств, только моё слово и мои действия. Я правда могу сломать человека, но как мой муж не убивает людей направо и налево, просто потому что может, так и я не применяю свои силы. У меня, в отличие от Виктора, есть то, что меня сдерживает, то, что я хочу защитить.
Децимус долго смотрел на меня. Очень долго. Питер и Август молчали.
— Что вы предлагаете? — спросил он наконец.
Я не позволила себе даже небольшую улыбку, но это был шанс, которого я ждала.
Интерлюдия: Проверка
Питер чувствовал, как тяжелеет его тело. Снотворное, которое Децимус подмешал в их с Августом напитки по его собственной просьбе, действовало быстро и эффективно.
— Небольшой тест, — говорил он Децимусу ранее. — Просто хочу увидеть, как она справится в критической ситуации.
Какая ирония. Он планировал простую проверку — посмотреть, как Юлия будет действовать, когда её защитники окажутся недееспособны. Хотел оценить её реакцию, её способности к принятию решений под давлением. Посмотреть, применит ли она свои силы.
Но он никак не ожидал появления Виктора. Точнее, человека в маске Дмитрия Крейна.
Сквозь наркотический туман Питер наблюдал, как разворачивается катастрофа. Он не мог пошевелиться, не мог предупредить, не мог вмешаться. Только смотреть, как два эмпата сходятся в ментальной схватке.
Воздух, казалось, звенел от напряжения. Он видел, как побледнела Юлия, как кровь потекла из её носа от напряжения. Видел ярость в её глазах, когда она поняла, кто перед ней.
«Она думает, это всё он подстроил, — мелькнула мысль. — Что Виктор организовал эту ловушку».
А ведь это он, Питер, подготовил эту проверку. Он хотел оценить потенциал Корпуса Эмпатов, увидеть их возможности в действии, а так же искренность Юлии. Что ей помешает договориться с Децимусом, пока Август и Питер временно недееспособны? Или вообще воздействовать на него ментально, чтобы он согласился на все условия. Питеру нужны были доказательства, а не слова Августа о жене.
Что ж, он увидел. И теперь жалел об этом.
Децимус сидел в шоке, всё ещё взбешенный Август баюкал на руках уставшую жену.
«Прости, старый друг, — подумал Питер, глядя Виктора, лежащего на полу без сознания. — Уж лучше ты, чем я.»
Потому что теперь он знал: эмпаты в гневе страшнее любого оружия. И лучше никогда не давать им повода для этого гнева.
Интерлюдия: Новая жизнь.
Виктор лежал на узкой тюремной койке, прислушиваясь к эмоциям охранников за дверью. За последние месяцы он научился различать мельчайшие оттенки их настроений — усталость в конце смены, раздражение от скучной работы, предвкушение выходных. Сейчас от них пахло сонливостью и рутиной — идеальное время для побега.
В соседней камере сидел Том — бывший пират, который когда-то пытался его убить. Теперь это не имело значения. От Тома пахло острым, колючим запахом отчаяния вперемешку с решимостью. Такие, как он, либо сбегают, либо умирают в тюрьме. Виктор знал, что сможет использовать это.
«Время пришло,» — подумал он, поднимаясь с койки. Первым делом нужно было избавиться от камер наблюдения. Это оказалось до смешного просто — достаточно было поймать взгляд охранника в мониторной и мягко подтолкнуть его мысли: «Система барахлит. Нужно перезагрузить. Прямо сейчас.»
Виктор почувствовал, как его влияние растекается по сознанию охранника, как тот принимает внушенную мысль за свою собственную. От него повеяло легким беспокойством и желанием поскорее решить проблему.
Когда мониторы погасли, Виктор приступил к следующей фазе плана. Том в соседней камере уже проснулся, его эмоции были как оголенный провод — только дотронься, и заискрит.
«Иди к решетке, — мысленно приказал Виктор, направляя свое влияние на пирата. — Ты слышишь шаги. Тебе нужно проверить.»
Том послушно подошел к решетке. Его сознание было таким податливым, что это почти разочаровывало. Почти.
Виктор дождался, когда мимо пройдет охранник с ночным обходом. От того пахло скукой и мыслями о доме. Легкое прикосновение к его разуму — и вот уже охранник сам подходит к камере Тома, уверенный, что слышал какой-то шум.