О том, как оценивали руководители Колумбии послание Пия VII, можно судить по статье в венесуэльской газете «Эль Ирис де Венесуэла». Газета писала: «Взирайте, колумбийцы, как верховный понтифик общается с республиканским епископом, выдающимся патриотом Лассо. Убеждайтесь, что нет такого греха, такого проклятия, такого запрета, которыми вас не пугали сектанты священники, недостойные этого святого звания, с целью подчинить вас гнету деспотизма. Его преосвященство желает знать ваши нужды, чтобы помочь вам. Его сердце подобно сердцу отца, полно доброты п нежности к нам.. .
Народы, узнайте из этого послания, что независимость не противостоит религии, что божественное провидение раздает дары людям независимо от правительств или управляемых и что наместник Иисуса Христа, примеру которого должны следовать служители культа, не вмешивается в политические дела, которые никоим образом не входят в компетенцию церкви. Пусть это послание научит вас, как отвечать священникам, которые, кощунственно нарушая свои священнические обязайности, помогают тирану; научитесь презирать их, недостойных вселенской религии. Мы в них не нуждаемся, ибо отец церкви „горячо желает удовлетворить потребности верующих в этих американских землях41 при помощи таких преданпых и решительных колумбийцев, как достойный прелат из Мериды» 12.
Эти восторги по поводу папского ответа Лассо носили чисто тактический характер: они были направлены на изоляцию церковников, выступавших в поддержку испанцев, и вовсе не означали отказа патриотов от принципа отделения церкви от государства.
Провал миссии Муци
В Чили, как и в других испанских владениях, церковники раскололись на сторонников и противников независимости. Причем епископы Сантьяго и Консепсьона, руководители монашеских орденов активно поддерживали испанцев, рядовые же служители церкви — креолы выступали с оружием в руках против испанцев, причем из 500 священнослужителей Чили около 70 высказывались за независимость, а из 190 священников Сантьяго — только 22 13.
Патриоты решительно реагировали на действия врагов независимости — служителей церкви. Так, один из руководителей войны за независимость, Хосе Мигель Каррера, арестовал 18 францисканцев, настроенных происпански, а 14 других выслал в Мендосу м.
Бернардо О’Хиггинс в свою очередь действовал не менее решительно. Войдя в Сантьяго во главе освободительных войск, он сослал епископа Хосе Родригеса-и-Соррилью, выступавшего в поддержку испанцев. Бернардо О’Хиггинс направил ему письмо следующего содержания: «Светлейшему епископу. Общественное благополучие превыше всяких соображений. Оно требует вашего полного отстранения (от занимаемой должности...— И. Г.). Правительству неприятно посылать в ссылку столь видную особу, но пусть это будет одной из жертв в пользу существования нации. Ваша светлость немедленно направится в назначенную ему ссылку, предварительно назначив губернатором епископства со всеми полномочиями и правами каноника этой церкви дона Педро Вивара. Это распоряжение не может быть опротестовано, по нему не будут рассматриваться обращения, жалобы, соображения или сомнения. Да охранит бог Вашу светлость. Сантьяго, 26 февраля 1817. Бернардо О’Хиггинс»15.
Испанцы же патриотически настроенных священников бросали в тюрьмы, ссылали, а священника Хуана Фариньяса даже приговорили к смертной казни за связь с партизанами и патриотами 16.
Тем не менее О’Хиггинс был заинтересован в установлении нормальных отношений с папским престолом: признание Римом правительства патриотов значительно укрепило бы их международную позицию. Именно с этой целью и был направлеп в Рим прелат X. Игнасио Сьеифуэгос, временпо исполняющий обязанность главы соборного капитула в Сантьяго.
В 1823 г., незадолго до своей кончины, Пий VII воспользовался приглашением О’Хиггинса, переданным через Сьенфуэ-госа, и направил в Чили апостолического викария. Им стал бывший сотрудник нунциатуры в Вене архиепископ Джованни Муци. Его помощниками были назначены прелат Саллюстн и молодой священник граф Джан-Мария Мастай Феррети, будущий папа Пий IX. В связи со своим назначением Муци был возведен в номинальное звание (без епархии) архиепископа Филипос. Такими званиями наделялись посланцы папы, действовавшие «в стра-пах неверных» (in partibus infidelium). Одна, если не главная, причина, побудившая папский престол пойти на такой шаг, заключалась в победе либеральной революции в Испании, вызвавшей резкое обострение отношении между папством и этой страной.
Известие о посылке Ватиканом миссии Муци было встречено патриотами с удовлетворением. Они усмотрели в этом акте шаг к признанию независимости. Орган перуанских патриотов «Га-сета» писал 6 декабря 1823 г.: «Святой престол признал, что нашей борьбе за независимость свойствен дух религии и Евангелия, что борьба, начатая за уничтожение испанской системы нашего унижения и рабства, не только не враждебна морали и учению Спасителя, но укрепляет его. Папа оказал нам благодеяния, которые до этого оказывались только королям... Наша республика, которая гордится своим послушанием папе, испытывает чувство безопасности и справедливости, будучи уверенной, что политическая свобода обеспечивает существование святой веры, исповедуемой ею» 17.
Пий VII, направляя Муци в Чили, всемерно подчеркивал, что его миссия носит чисто духовный характер и вовсе не означает признания независимости испанских колоний. Такое утверждение с формальной точки зрения соответствовало действительности, но сам факт вступления папского престола в дипломатические отпошения с правительством Чили свидетельствовал об отказе от прежней его позиции, что было, несомненно, на руку патриотам.
Накануне отъезда Муци из Италии в Чили скончался Пий VII. Потребовались подтверждения полномочий Муци новым папой Львом XII. Объясняя причины, побудившие Ватикап направить Муци в Чили, кардинал Гонзальви, бывший статс-секретарь Пия VII, говорил Льву XII: «Я всемерно старался получить от испанских кортесов согласие на замещение вакантных должностей в Америке, но не добился этого, ибо они хотели использовать нашу позицию во вред мятежникам. Между тем нам было необходимо сохранить католицизм в тех областях во всей его чистоте. Если бы испанское правительство разрешило нам пазначпть епископов в Колумбии, Мексике и других местах, где нас просили это сделать, я считаю, что за три десятилетия закоппый порядок был бы там восстановлен. В противном случае спасайте свою церковь, как можете! Тогда будет слитком поздно для Рима» 18.
Лев XII, хотя и принадлежал к партии ультраправых «зс-ланти», подтвердил по той же причине полномочия Муци в пртсьме па имя «любимого сына Рамопа Фрейре. пынешнего верховного директора Республики Чили». Письмо было подписано 3 октября 1823 г., а 16 октября в Риме было получено известие о падении 30 сентября в результате французской интервенции либерального правительства в Испании и наделении Фет) динанда VII прежними полномочиями абсолютного монарха19. Лев XII встретил это известие с огромным облегчением и удов-
летворением. Теперь он был вправе рассчитывать на восстановление позиции церкви в Испании, что не могло не затормозить процесса сближения с республиками в Америке.
В инструкциях, подготовленных Гонзальви для Муци, отмечалось со слов происпански настроенных церковников, жаловавшихся папе на действия патриотов, что в Объединенных провинциях Ла-Платы, «революцию начали, как и в других колониях, люди, лишенные любой религии и морали, стремившиеся подорвать в одинаковой степени как гражданский, так и религиозный порядок. Следовательно, они в первую очередь добивались отмены инквизиции, признания принципа веротерпимости, свободы печати, распространения трудов Руссо, Вольтера и других неверующих, но главным образом — начать беспощадное преследование епископов и большинства законного клира, которое было испанским по происхождению (основной недостаток в их глазах) или, будучи американским, по своим религиозным взглядам отвергало бунт».
По поводу правительства Буэнос-Айреса в инструкции отмечалось, что оно, «кажется, следует примеру революционного правительства Испании, тем более что никто там не отстаивает дело религии настойчиво и решительно. Секретарь (глава правительства.-—Я. Г. ) , некий Ривадавия, во время пребывания во Франции пропитался принципами якобинизма и современного философизма. По мнению информаторов, его главная цель — создать церковь, отделенную от Рима, он считает папство иностранной державой» 20.
Инструкция призывала Муци вести себя с особой осторожностью и осмотрительностью, а в случае, если, прибыв на место, окажется, что имеются шансы на реставрацию испанской власти, вообще воздержаться от какой-либо деятельности, чтобы не поставить под угрозу отношения папского престола с Испанией21.
Однако миссия папского викария успеха не имела. И в Буэнос-Айресе, где высадился Муци, и в Сантьяго его встретили с недоверием, настороженно. В Буэнос-Айресе у власти находился Ривадавия, сторонник отделения церкви от государства. Муци назвал его «главным министром ада в Южной Америке, врагом веры, а следовательно, Рима, папы, апостолического викария и его миссии» 22.
Приезд Муци в Буэнос-Айрес вызвал оживление деятельности происпанского духовенства, ввиду чего власти запретили папскому легату участвовать в церковных церемониях и он под конвоем отбыл в Чили. По дороге из Мендосы он писал в Рим '(18 февраля 1824 rj о положении в этой части света: «Повсеместно самой крупной партией является партия религии, хотя всюду все еще существует и партия развратников с центром в Буэнос-Айресе, дышащая революцией и жаждущая разрушить все, что имеет отношение к религии. Во Франции переводят сочинения Вольтера, Руссо на испанский. В Англии их печатают и распространяют по Южной Америке».
В другом своем сообщении — от 14 июня 1824 г. — статс-секретарю папского престола Муци пишет, что в результате происшедших событий, т. е. завоевания независимости, «власти назначили провинциалов-патриотов вместо заслуженных монахов, занимавших высокие посты, но неугодных властям из-за своей враждебности» (к независимости). Муци жаловался, что в результате попустительства новых настоятелей монахи, в частности доминиканцы в Сантьяго, исповедуют «развращающие максимы», читают Руссо и Вольтера, не носят монашеского одеяния, не соблюдают молитв, постов, прелюбодействуют и т. д.