Играя на руку Уэрте, мексиканский епископат опубликовал пастырское послание, в котором осудил принципы социализма, предупредив католиков, что они не вправе им следовать, не впадая в серьезные и грубейшие прегрешения68.
Американский историк Эрнест Грюниг справедливо отмечает, что, оказав поддержку режиму Уэрты, церковь посеяла ветер, породивший вскоре против нее бурю69. Действительно, став союзником Уэрты, церковники возродили антиклерикализм в стане конституционалистов. Карранса, Вилья, Сапата и другие руководители буржуазно-демократической революции пришли к тому же выводу, что и их предшественники — реформистские вожди XIX в.: чтобы подорвать власть олигархии, следует держать под строгим контролем государства ее союзницу церковь, лишив ее всякого политического и экономического влияния.
Американский исследователь Куирк признает, что католики сделали неверный выбор, поддержав Уэрту, — тем самым они санкционировали его бесчинства и преступления. «В 10-х годах множились церковные осуждения против радикалов. Священники задались целью ле оказывать помощь угнетенным, а нанести поражение социализму. С церковной точки зрения карран-систы, вильиеты и еапатисты в одинаковой етепени заслуживали осуждения. Церковь осуждала все революционные течеппя и в свою очередь подверглась нападкам с их стороны. Только в 20-х годах, когда Альваро Обрегоп обеспечил мир в республике, католики получили новую возможность оправдать себя и свою программу и Социальное действие вновь стало развиваться в Мексике» 70.
Из сказанного можно сделать ошибочный вывод, что после захвата Уэртой власти в Мексике якобы был возможен выбор только между ним и социализмом. В действительности же ни одно из названных выше течений конституционалистов не являлось социалистическим и не выдавало себя за таковое. Конституционалисты выступали за буржуазно-демократические, а не за социалистические преобразования. Церковники отождествляли их с социализмом, ибо знали, что это найдет благоприятный отклик среди толстосумов Мексики и правящих кругов США, на поддержку которых они в первую очередь рассчитывали. Называя конституционалистов социалистами, церковники рассчитывали на двойную выгоду: с одной стороны, скомпрометировать идеологию социализма, возлагая на нее ответственность за ошибки конституционалистов, с другой — скомпрометировать последних перед лицом крупной буржуазии и ее американских покровителей.
После падения режима Уэрты церковники сгруппировались вокруг его бывшего союзника — генерала Феликса Диаса, племянника дона Порфирио. Диас предпринял попытку мятежа против Каррансы, потерпел поражение и был вынужден бежать из страны.
11 июня 1915 г. Карранса в качестве главы конституционалистского правительства сделал заявление о политике по отношению к церкви, в котором говорилось: «Конституционные законы Мексики, известные под названием законов Реформы, устанавливающие отделение церкви от государства и обеспечивающие личности право исповедовать религию в согласии с его совестью и не нарушая общественного порядка, будут строго соблюдаться; следовательно, никто не будет подвергаться угрозе жизни, свободе и собственности из-за религиозных верований. Церковные здания будут продолжать оставаться собственностью нации согласно существующим законам, и конституционное правительство будет вновь предоставлять их для религиозпых служб в случае надобности» 7Х.
Правительство США, вмешиваясь, как оно это делало на протяжении всей истории независимой Мексики, в ее внутренние дела, тенденциозно истолковало это заявление как парушеппе принципа свободы вероисповедания и потребовало от Каррансы изменить свое отношение к церкви. В данном случае правительство Вашингтона заботилось не столько о свободе вероисповеданий, сколько о подрыве влияния правительства Каррансы. Американские католические организации во главе с кардиналом Гиббонсом требовали от президента Вильсона принятия «решительных мер» против Мексики72. В печати США широко распространялись «истории ужасов» о положении католиков в зонах, пахо-дшшшхся под контролем конституционалистских армий. Разумеется, что и Карранса, и Вилья, и Сапата в условиях ожесточенной гражданской войны не церемонились с церковниками-уэристами. На них накладывались контрибуции, их брали заложниками, высылали из страны и т. д. Однако «подлинные» рассказы о расстрелах церковников, насилиях над монахинями, об осквернении церквей, которыми пестрели страницы американских газет, на поверку оказывались сплошным вымыслом. Они сочинялись и распространялись с целью дискредитации конституционалистов. Гиббонс возмущался: «Пусть только тронут протестантского миссионера — и наше правительство пошлет канонерку для охраны американских жизней. Теперь же в Мексике многих казнят, а мы бездействуем». С нападками на президента Вильсона за его якобы неспособность оказать мексиканской церкви помощь выступили в конце 1916 г. кандидат в президенты от республиканской партии Чарлз Ивенс Хьюз и бывший президент, автор доктрины «большой дубинки» Теодор Рузвельт. Правительство Вильсона, утверждал Рузвельт, поддерживало «грабежи и профанацию церквей в Мексике и отвратительные и подлые действия по отношению к -служителям культа и монахиням. Чтобы оградить себя от этих нападок, Вильсон распорядился в январе 1915 г. опросить через государственный департамент всех американских консульских работников в Мексике об отношении конституционалистов к духовенству. Все единодушно опровергли россказни о расстрелах священников и изнасиловании монахинь. Категорически опроверг эти выдумки и генеральный викарий Мехико Антонио Паредес, тогда высший церковный чин в столице. Он сообщил только о двух священниках, расстрелянных сапатистами, и об одной церкви, занятой солдатами73, — не густо для Мексики периода гражданской войны, отличавшейся особой жестокостью.
Но и после этих фактов кардинал Гиббонс и другие американские церковники продолжали распространять вымыслы о зверствах, якобы чинимых конституционалистами над служителями церкви.
Нападки ультрареакционеров на президента Вильсона не были обоснованны, ибо в годы революции он дважды посылал войска в Мексику: в апреле 1914 г. для оккупации Веракруса п в марте 1916—-январе 1917 г. для поимки Вильи. И в том л в другом случае американцам не удалось сломить конституционалистов, а именно этого и добивались американские церковные иерархи и лидеры республиканской и демократической партий.
Антимексиканскую кампанию США поддержал папа Бенедикт XV. Вскоре после своего избрания 25 ноября 1914 г. он направил послание архиепископу Сан-Антонио (Техас) Джону С. Шоу, в котором одобрил его враждебное отношение к конституционалистам. Такое же послание папа направил 17 марта 1915 г. главе американского епископата кардиналу Гиббонсу. Бенедикт XV призывал американских церковников -неослабно бороться за то, чтобы в Мексике была восстановлена «христианская свобода» 74.
В конце 1916 г. в г. Керетаро собралась учредительное собрание для выработки новой конституции. В нем были представлены умеренные либералы — сторонники Каррансы и так называемые якобинцы — последователи генерала Альвара Обрегона. В феврале 1917 г. учредительное собрание приняло новую конституцию, закреплявшую демократические свободы, провозглашавшую право нации владеть недрами страны и необходимость осуществления аграрных преобразований. Религиозный вопрос был решен в конституции в духе законов Реформы.
Ст. 3 (измененная впоследствии) запрещала духовенству преподавать, содержать или руководить какими-либо учебными заведениями, за исключением духовных. Ст. 5 запрещала монашеские ордены. Ст. 24 подтверждала отделение церкви от государства, гарантировала свободу вероисповедания для всех культов, но запрещала религиозные манифестации (процессии, крестные ходы и т. п.) за пределами церковных зданий. Ст. 27 лишала церковь права владеть недвижимым имуществом и объявляла церковные здания собственностью нации. Она провозглашала: «Религиозные ассоциации, образованные церковью, к какому бы вероисповеданию они ни принадлежали, ни в коем случае не могут получать, владеть, управлять недвижимым имуществом либо капиталом, вложенным в него; имущество, которым они владеют в данный момент прямо или через посредников, переходит в собственность нации, и любой имеет право сообщить властям о такой собственности. Пресумпция будет считаться достаточным основанием для такой денунциации. Здания для отправления культа объявляются собственностью нации, представленной федеральным правительством, которое будет решать, которое из них может быть использовано с указанной целью. Епископальные резиденции, ректораты, семинарии, приюты и школьные здания, принадлежащие церковным учреждениям, монастырям, или любые другие здания, построенные или предназначенные для руководства, пропаганды, преподавания сторонников любого культа, объявляются собственностью нации и будут впредь использоваться исключительно для общественных нужд федерации или штатов согласно их юрисдикции. Все церковные здания, которые будут выстроены в будущем, будут принадлежать нации» 75.
Конституция запрещала монашеские — мужские и женские — ордены. Священники лишались права заниматься политической деятельностью, права избирать и быть избранными в законодательные органы республики. Конституция запрещала священни-кам-иностранцам заниматься религиозной пропагандой на территории страны, провозглашала право правительства регистрировать служителей культа и ограничивать их число, запрещала им появляться в публичных местах в церковной одежде, лишала их права наследия, запрещала им публично или частным образом критиковать законы или власти, открывать новые молитвенные дома без разрешения министерства внутренних дел. Каждый молитвенный дом должен был иметь своею уполномоченного, отвечающего за строгое соблюдение законов в указанном помещении и за предметы, используемые в культовых целях. Муниципальные власти обязывались под угрозой штрафа и увольнения регистрировать церковные здания и их хранителей и докладывать министерству внутренних дел через губернаторов штатов любую просьбу о разрешении использовать в культовых целях любое новое молитвенное помещение и также любые перемены в составе их хранителей. Запрещалось: церковным публикациям обсуждать политическую жизнь нации или касаться общественной деятельности государственных или частных лиц; политическим ассоциациям иметь в названиях какие-либо термины, имеющие отношение к религиозной деятельности; проводить политические собрания в местах, предназначенных для религиозных целей; священникам получать в наследство лично или окольным путем любое недвижимое имущество, принадлежащее церковной организации, или другим служителям культа, или частным лицам, если они не являются его родственниками по меньшей мере в четвертом поколении. Эти вопросы не подлежат ком