евых либералов Альфонсо Лопес, избранный президентом в 1934 г.
Лопес попытался осуществить половинчатую аграрную реформу, способствовал расширению школьного образования, поощрял дорожное строительство, установил в 1935 г. дипломатические отношения с Советским Союзом. В 1937 г. компартия, основанная в 1930 г., впервые участвовала в парламентских выборах, секретарь ЦК Компартии Хильберто Виейра стал первым депутатом-коммунистом.
По инициативе Альфонсо Лопеса в конституцию 1886 г. были внесены существенные изменения. Трудящиеся получили право на забастовку, был установлен 8-часовой рабочий день, церковь отделена от государства, провозглашен принцип свободы совести, государственная система просвещения освобождена от церковного контроля, священникам было запрещено вмешиваться в политическую жизнь страны.
Реформы Лопеса вызвали в стане реакции бурю возмущения. Под давлением правых либералов и консерваторов Лопес подал в отставку, не дотянув до окончания президентского срока. В 1937 г. президентом страны стал умеренный либерал Эдуардо Сантос. Он заключил новый конкордат с Ватиканом, несколько урезывавший права церкви. Новый конкордат предусматривал, что епископами могут назначаться только колумбийские граждане, кандидатуры которых доляшы быть предварительно одобрены правительством. Конкордат прпзпавал примат государства в области образования, но на практике церковь продолжала, как и прежде, пользоваться особыми правами, власти избегали вступать с ней в конфликт.
В 30-е годы церковные иерархи поддерживали диктатуру Франко в Испании, осыпали проклятиями коммунизм. Еще более усугубилась такая политика в годы «холодной войны», когда США под предлогом борьбы с коммунизмом пытались подчинить страны Латинской Америки своему диктату.
Поощряемые правящими кругами США н поддерживаемые духовенством, колумбийские ультраправые рвались к власти. В 1948 г. они совершили гнусное преступление — убили лидера левых либералов Хорхе Элиесера Гайтана, выступавшего с антиимпериалистических позиций. Убийство Гайтана вызвало восстание в Боготе, во время которого провокаторы поджигали церкви и монастыри. Восстание было подавлено силой. Годом позже правым удалось посадить в президентское кресло Лау-реано Гомеса, фанатического клерикала, задавшегося целью физически уничтожать своих противников. В стране началась охота на инакомыслящих. Четыре года правления Гомеса вошли в историю под названием «эры насилия». «Правительство Колумбии, возглавляемое Л. Гомесом, говорят, самое католическое в мире, — писал один из деятелей либеральной партии того периода, Э. Франко Исаса. — Да здравствует Христос! Смерть красным! Освященное клубами ладана, оно (правительство. — И. Г.) принесло на алтарь нашего господа бога сотни и сотни убитых крестьян, так что цифра жертв достигает 100 тыс. Колумбия — самая католическая страна в мире! Да здравствует Христос! Смерть красным!»9
Сторонники Гомеса преследовали не только левых деятелей, рабочих и крестьянских активистов, но и протестантов, которых они приравнивали к коммунистам. С 1948 по 1953 г. было разрушено 42 протестантские школы, 51 протестант убит. В 1959 г. антипротестантские беспорядки вновь повторились: более 115 протестантов погибло, было закрыто 200 школ 10.
В 1953 г. власть захватили военные. Президентом страны стал генерал Г. Рохас Пииилья, продолжавший политику подавления прогрессивных сил. Пытаясь предотвратить в стране революционный взрыв, консерваторы и либералы заключили союз, предусматривавший чередование в течение 12 лет у власти каждой из партий, паритетное представительство в парламенте и принятие законов 2/3 голосов членов законодательных органов. Вскоре после этого на смену Г. Рохасу Пинильи пришел умеренный либерал Альберто Льерас Камарго.
Хотя все эти годы церковь пользовалась покровительством властей и сохраняла свои позиции, как среди духовенства так и среди верующих росло недовольство союзом церковной иерархии и олигархии, враждебностью, с которой относились духовные верхи даже к весьма умеренным посулам церковной социальной доктрины. В Колумбии при чередовании либералов п коисерва-торов у власти существенных перемен в социальном плане не происходило. Как и прежде, господствующее положение занимали олигархия и иностранные монополии, трудящиеся жили в нищете и бесправии. Этот несправедливый социальный порядок освящался церковью п преподносился верующим как олицетворение всех христианских добродетелей. Победа Кубинской революции 1959 г. была для Колумбии «громом с ясного неба», она вынудила многих служителей церкви и верующих пересмотреть свои традиционные взгляды на острейшие проблемы современности.
Победа патроната в Венесуэле
С Венесуэлой, которая отделилась от Новой Гранады в 1830 г., у Ватикана не было дипломатических отношений на протяжении всего XIX в. Правящие круги Венесуэлы, хотя и отражали интересы олигархии, в идейном плане восприняли традиции освободительной войны, колыбелью которой на севере Южной Америки являлась родина Миранды и Боливара.
Олигархия Венесуэлы была новым классом, возникшим из руководящей прослойки борцов за независимость, занявших место латифундистов колониального периода. Эти новые олигархи типа Хосе Антонио Паэса и ему подобных выходцев из народа находились под сильным влиянием просветительских идей XVIII в. и в течение многих десятилетий сохраняли предубеждения против религии и церковников. Вместе с тем онн видели в церкви неизбежное зло, которое следует подчинять интересам светской власти. Дипломатические отношения с Ватиканом могли бы только помешать проведению такой политики.
Поворот Боливара к церкви в 1828 г. встретил резкую оппозицию со стороны Паэса — верховного правителя Венесуэлы. Паэс писал по этому поводу Боливару, что в Венесуэле духовенство не пользуется таким влиянием, как в Новой Гранаде, поэтому вряд ли оно может быть полезным правительству: «Мы много трудились, чтобы разрушить ужасы фанатизма и влияние священников нд народ. Теперь они в Венесуэле редко вмешиваются в общественные дела.., Я считаю, что ваш совет поддерживать религию следует претворять в жизнь с большой осмотрительностью, учитывая, что разум нашей эпохи предпочитает свободу мысли» п.
Выход Венесуэлы из состава Великой Колумбии прошел под знаком враждебной кампании по отношению к Боливару, которого венесуэльские руководители упрекали, в частности, в том, что он изменил освободительной программе, связавшись с церковниками. Последние, естественно, тянулись за Боливаром, в лице которого они видели после 1828 г. своего главного союзника. Поэтому Паэс недоверчиво относился к служителям церкви, опасаясь, что именно они могут стать средоточием всех враждебных венесуэльской независимости сил. Для этого у него были веские основания: в 1830 г. Боливар отмечал, что в Венесуэле его гепералами являются церковники.
Конгресс Венесуэлы, йесмотря на сойротийление архиепископа Игнасио Мендеса, включил в законодательство страны закон о патронате, принятый в 1824 г. конгрессом Великой Колумбии в Кукуте. Этому закону Венесуэла оставалась верной на протяжении всей своей истории независимо от того, находились у власти либералы или консерваторы. И те и другие считали, что церковь обязана подчиняться гражданской власти, и в случаях неповиновения духовенства предпринимали против него решительные меры. Такая позиция гражданских властей, последовательно проводившаяся по отношению к духовенству в Венесуэле с первых лет независимого существования, способствовала тому, что религиозный вопрос не проявлялся здесь столь остро, как в других республиках Латинской Америки.
Приверженность правящих кругов Венесуэлы патронату отразилась и на содержании многочисленных (около 40) конституций, принятых после провозглашения независимости. Ни в одной из них церковь не наделялась какими-либо особыми правами или привилегиями. В первой же конституции Венесуэлы, принятой в 1830 г., отсутствовало какое-либо упоминание о религии. Это вызвало резкие протесты со стороны архиепископа Мендеса, который потребовал объявить католическую религию государственной, угрожая в противном случае не присягать конституции или сделать это с оговорками. Его поддержали другие церковные иерархии. Хотя Мендес в прошлом был участником войны за независимость и многие годы сражался бок о бок с Паэсом, последний отказался пойти на какие-либо уступки и выслал на остров Кюрасао его и епископов Мериды и Гвианы, отказавшихся присягнуть конституции.
Этот акт Паэса население Венесуэлы восприняло с одобрением. В период войны за независимость как патриоты, так и испанцы принимали весьма решительные меры против нелояльных по отношению к ним служителей культа. Верующие в те годы привыкли видеть церковника с оружием в руках в роли солдата, политического деятеля или арестанта. Убедившись, что их высылка не вызвала среди венесуэльцев волны фанатизма и антиправительственных выступлений, Мендес и его единомышленники пошли на попятную и заявили о своем согласии с конституцией. В апреле 1832 г. им было разрешено вернуться в Венесуэлу. Возвратившись в страну, Мендес продолжал критиковать правительство Паэса, обвиняя его в янсенизме и потворстве протестантам. Эти нападки усилились после того, как в 1833 г. конгресс отменил церковную десятину и поручил правительству выплачивать священникам вместо десятины жалованье, а также запретил им преподавать или занимать какие-либо должности в средних школах. Недовольство духовенства еще больше возросло, когда годом позже конгресс принял закон, гарантировавший свободу совести («свободу культов»), а в 1836 г. установил светскую регистрацию актов гражданского состояния. В ответ на эти меры Мендес призвал верующих к бойкоту «еретиков и иностранцев». Английский консул в Каракасе Роберт Керр Портер заявил правительству протест и потребовал обуздать распоясавшегося архиепископа. Паэс вынужден был внять протесту, ибо Портер в то время являлся единственным иностранным дипломатом в Венесуэле, а Англия — единственной страной, признавшей правительство Паэса. Поэтому, когда Мендес отказался утвердить предложенные ему правительством кандидатуры на епископские кафедры и угрожал отлучением верующим за неуплату десятины, он был привлечен Верховным судом к ответственности за отказ подчиниться закону о патронате. Суд предписал Мендесу в течение 48 часов назначить па церковные должности указанных ему священников, в противном случае он лишался права занимать пост архиепископа и подлежал немедленной высылке за границу. Мендес отказался подчиниться. 30 ноября 1836 г. он был снова выслан из Венесуэлы на Кюрасао. Там он оставался три года, а затем перебрался в Новую Гранаду, где и умер в 1839 г.