Так, св. Киприан Карфагенский пишет: «Господь, внушая нам, что единство происходит от Божественной власти, утверждает и говорит: Я и Отец-одно (Ин. 10, 30) – и, направляя Свою Церковь к таковому свойству, прибавляет: и будет одно стадо и один Пастырь (Ин. 10,16)». А в своем сочинении «О молитве Господней» тот же св. отец говорит: «Не довольствуясь тем, что искупил нас Своей кровью, Он (Господь) еще и просил за нас! А прося, – смотрите, какое Он имел желание: да и мы пребываем в том самом единстве, в каком Отец и Сын едино суть».
А вот что пишет св. Кирилл Александрийский: «В пример и образ нераздельной любви, согласия и единства, мыслимого в единосущии, Христос, взяв существенное единство, какое Отец имеет с Ним, а Он со Своей стороны с Отцом, – желает объединиться некоторым образом и нам друг с другом, очевидно, так же, как Святая и Единосущная Троица, так что одним мыслится все Тело Церкви, восходящей во Христе через слитие и соединение двух народов в состав нового совершенного. Образ Божественного единства и существенное тождество Святой Троицы, как и совершеннейшее взаимопроникновение, должно находить отражение в единении единомыслия и единодушия верующих». Св. Кирилл показывает и «природное единство, коим мы друг с другом и все с Богом связываемся, быть может, не без единства телесного».
В своей прощальной беседе Христос говорил ученикам: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 34–35). Вот это и есть новое начало церковного единения.
Христос уподоблял церковное единство единству дерева и его ветвей (ср.: Ин. 15, 1–2). Сравнение Церкви с деревом есть и у апостола Павла (см.: Рим. 11, 17–24), но наиболее часто апостол Павел называет Церковь телом. Уже самое название Церкви телом указывает на ее единство, – ибо два тела органически между собою связаны быть не могут, – а также и на особый характер объединения входящих в состав Церкви членов. Многие, то есть все входящие в Церковь, составляют одно тело во Христе, а порознь один для другого члены (Рим. 12, 5). Тело же не из одного члена, но из многих. Если нога скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не рука, то неужели она потому не принадлежит к телу? И если ухо скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не глаз, то неужели оно потому не принадлежит к телу? Но Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно (1 Кор. 12, 14–16, 18). В одном теле у нас много членов, но не у всех членов одно и то же дело (Рим. 12, 4). Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны… Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (1 Кор. 12, 21, 24–26). Сам Христос говорил, что, кто не родится водою и Духом, не может войти в Царствие Божие (ср.: Ин. 3, 3), – нужно быть рожденным от Духа (ср.: Ин. 3, 6, 8). И когда апостол Павел говорит о единении людей в Церкви, он всегда говорит о Духе Святом, как об источнике этого единения.
«Что такое единение Духа?» – спрашивает св. Иоанн Златоуст и отвечает: «Как в теле дух все объемлет и сообщает какое-то единство разнообразию, происходящему от различия членов телесных, так и здесь – чтобы объединять людей, неодинаковых между собою по происхождению и по образу мыслей. Этими словами (един дух) Он хотел побудить к взаимному согласию, как бы так говоря: так как вы получили одного Духа и пили от одного источника, то между вами не должно быть раздоров».
По Апостолу, вся церковная жизнь – это проявление именно Святого Духа Божия; всякое проявление любви, всякая добродетель – действие дарования Духа. Все производит один и тот же Дух. Люди, по выражению апостола Петра, лишь домостроители многоразличной благодати Божией (1 Пет. 4, 10). Дух Божий, проникающий Собою все тело Церкви, подающий всем членам этого тела различные дарования, и делает возможной для человечества новую жизнь. Он-то и соединяет именно тем, что вливает в сердца любовь, которая в естественном состоянии человека не может быть принципом его жизни и его отношения к другим людям.
Любовь от Бога (1 Ин. 4, 7) – это изречение апостола Иоанна можно назвать как бы общей темой целого ряда апостольских рассуждений. Любовь называется Божией. Любовь Христова объемлет членов Церкви (ср.: 2 Кор. 5, 14). Господь исправляет сердца всех влюбовъБожию (2 Фес. 3, 5). Любовь – плод Духа (ср.: Гал. 5, 22). Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим. 5, 5). Бог спас нас обновлением Святым Духом, Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего (Тит. 3, 5).
Таким образом, Дух Святой, живущий в Церкви, дает каждому члену Церкви силы быть новой тварью, в жизни своей руководиться любовью. Учение апостола Павла о Церкви неразрывно связано с его учением о любви как начале христианской жизни. На эту связь указывают и святые отцы Церкви.
Так, блаженный Феодорит (V в.) об апостольском сравнении Церкви с телом пишет: «Уподобление сие прилично учению о любви». И св. Иоанн Златоуст, толкуя слова одно тело, говорит: «Павел требует от нас такой любви, которая бы связывала нас между собою, делая неразлучными друг от друга, и такого совершенного единения, как бы мы были членами одного тела, потому что только такая любовь производит великое добро».
Читая послания апостола Павла, можно заметить, что о Церкви и о любви он говорит обыкновенно рядом, и это потому, что у апостола обе эти идеи неразрывно связаны между собою. Вся христианская мораль у апостола зиждется на догматическом учении о Церкви. Так, в последних главах Послания к Римлянам апостол подробно говорит о христианской нравственности. Эта речь начинается с 9-го стиха 12-й главы, а в пяти предыдущих (4–8) стихах апостол кратко изложил учение о Церкви как о теле. В Первом послании к Коринфянам за учением о Церкви, изложенным в 12-й главе, непосредственно следует «новозаветная песнь любви» (1 Кор. 12, 31–13, 13).
Итак, учение Христа есть учение не только о воссоздании отдельной нравственной личности, но и о воссоздании совершенной общественности, то есть о Церкви. В Церкви живущий Дух Божий дает силы для осуществления христианского учения в жизни, и учение это есть учение о любви, ибо любовь начало связующее, а не разъединяющее. Вне Церкви и без Церкви невозможна христианская жизнь. Без Церкви остается только одно христианское учение. Христианская жизнь – это жизнь церковная. Только в жизни Церкви может жить и развиваться отдельная личность. В телесном организме отдельные члены никогда не растут и не развиваются отдельно друг от друга, а всегда только в связи со всем организмом. То же и в Церкви. Возрастание Церкви есть в то же время и возрастание ее отдельных членов.
Обособиться, замкнуться в себя – это для личности или даже для поместной Церкви то же, что для луча отделиться от солнца, для ручья – от источника, для ветви – от ствола. Жизнь духовная может быть только при органической связи со Вселенской Церковью; порвется эта связь – иссякнет и жизнь христианская, благодатная.
Церковь есть столп и утверждение истины
Церковь Христова непогрешима; она Святая, Соборная, Апостольская, Православная.
1. Истинная Церковь Православная исповедует Никео-Цареградский Символ: «Верую во едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь».
2. Истинная Церковь сохраняет чистое проповедание словаБожия, истолкование Священного Писания и Священное Предание.
3. Православная Церковь неизменно сохраняет непогрешительное учение древней Церкви Вселенской и во всем пребывает верною. Это ясно указывается самим наименованием нашей Церкви, которым она отличает себя от прочих, – Церкви Православной, то есть правоверующей. И это начало – самое основное и имеет наибольшую важность для всех в определении истинности Церкви.
Непогрешимое учение древней Вселенской Церкви выражается в общеизвестных вероопределениях Вселенских Соборов и единогласном учении всех святых отцов Церкви. Поэтому не оставляется никакого места произволу как-нибудь намеренно перетолковывать это учение, ибо все вероопределения Вселенских Соборов точны и строги даже в словах, и единогласное учение всех святых отцов о каком-либо предмете никогда не может иметь более одного смысла. Определять истинный смысл Священного Писания и Священного Предания безошибочно, непререкаемо, разрешать окончательно вопросы, касающиеся предметов веры может только голос Вселенской Церкви, которую Сам Господь поставил быть хранительницей и истолковательницей Его слова. Именно ей принадлежит право верного судьи при решении вопроса о православии той или другой частной Церкви.
Из всех ныне существующих Церквей только одна Восточная Православная Церковь, по завещанию Церкви Вселенской, всецело сохранила, без малейшего изменения, прибавления и убавления, Никео-Цареградский Символ и все вообще вероопределения древних семи Вселенских Соборов. Поэтому Восточная Православная Церковь является истинно Православной Церковью.
Хотя, в принципе, Церковь не от мира сего, но она предназначена пребывать в мире (ср.: Ин. 17, 11, 15) и охватить вселенную (экумени) проповедью Божественной Истины. Христова Церковь имеет такое вселенское предназначение потому, что призвана возвещать Истину, открытую нам Спасителем. Истина вселенская и должна быть вселенской. Заблуждения, ереси, лжеучения, хотя и распространяются в мире, не могут претендовать на вселенскость, ибо ложь есть нечто отрицательное, а потому не имеет законного права навязывать себя всей вселенной.
В качестве носительницы истины, предназначенной для всего мира, Христова Церковь была вселенской с момента своего основания, когда она состояла всего из 120 душ (см.: Деян. 1, 16), возглавляемых 12 апостолами. На них была возложена Христом вселенская миссия – распространять истину Христова Евангелия по всей земле: