Но основания для оптимизма на этот счет не было. Завод стабильно отставал с машинами французских ("Иена", "Монткальм") и русских кораблей. Наблюдающий инженер-механик Н.В. Афанасьев, сменив вернувшегося в МТК Д.А. Голова, теперь должен был, как это и было заведено, стать старшим механиком броненосца. Он мог высказывать уверенность лишь по поводу котлов. Переживавшая пик популярности (заказы для всех флотов мира), владевшая обширным хорошо развитым производством, фирма Делоне-Бельвиль уверенно работала по своим типовым образцам и сбоев в ее работе ожидать не приходилось. Она выпускала действительно серийные образцы.
В мае начали установку переборок угольных ям из гофрированной оцинкованной стали, пригоняли муфты кронштейнов гребных валов, заканчивали сборку пробной башни 152-мм орудий. Но пока из 4000 т спускового веса корпуса броненосца на стапеле находилось только 2740 т. В июне смогли, наконец, начать установку бимсов и настила верхней палубы. Фундаменты носового и кормового котельных отделений довели до 20 % и 80 % готовности, а машинных — до 45 %. Устанавливали кронштейны гребных валов, собирали штыревые трубы башен 152-мм орудий и механизмы вращения. Готовили к установке доставленный из Парижа полный комплект парового отопления.
Парижского производства была и каютная мебель. Приняв уже 60 %) поставки, И.К. Григорович признал мебель "весьма удачной". От заказа металлической мебели, как это в видах пожаробезопасности по настоянию МТК было сделано на "Ретвизане" в Америке, "Цесаревич" был освобожден. (Возможно, в силу все того же особого великокняжеского покровительства). В августе продолжали установку дымовых труб и кронштейнов гребных валов и сборку платформ башен 152-мм орудий. Начали сборку первой 305-мм башни и ее механизмов вращения и подачи. Степень готовности башен составляла 30 %, пробной 152-мм башни 60 %, общая по корпусу 43 %. Палубную броню приняли на трех заводах, и плиты, прилегающие к бортам, прибыли в Ла-Сейн. Их предстояло установить до спуска корпуса на воду.
Благодаря опережающей готовности механизмов ожидалось, что отливка нового цилиндра взамен забракованного комиссией задержки не вызовет. Во все шесть готовых цилиндров вставляли паровые рубашки. Изготовление котлов задерживалось, чтобы ускорить готовность котлов "Баяна". Считалось, видимо, что готовности уже сильно отстающего броненосца это не повредит.
Броненосец “Цесаревич” (Наружный вид и вид сверху. Проект 1899 г.)
В январе 1901 г. завершили обшивку подводного борта и почти целиком (95 %) установили тиковую подкладку под бортовую броню. Заканчивали установку машинных фундаментов, окончили расточку дейдвудных труб и кронштейнов гребного вала. Проверили пробивку линии валов, вставили правый вал, начали установку руля. Были установлены все кингстоны. Испытали на водонепроницаемость первую группу отсеков. Готовность корпуса составила уже 55 %.
Спуск броненосца на воду состоялся в 11 часов 10(23) февраля 1901 г. Несмотря на ходатайство И.К. Григоровича, напоминавшего о том, что спуск судов на верфи составляет "громадное торжество", участвуя в котором, весь город украшается флагами, П.П. Тыртов, как и при спуске "Баяна", не разрешил поднимать на корабле русские военные флаги. Запрет мотивировал тем, что Россия по условиям контракта еще не имела на корабль прав собственности и могла при неисполнении его условий вовсе от него отказаться. Запрещен был, как не принятый в русском флоте, и обряд крещения корабля.
11 февраля от П.П. Тыртова А. Лаганю была послана приветственная телеграмма, на что был получен столь же любезный благодарственный ответ. По заведенному обычаю о спуске специальным докладом генерал-адмирала (по ГМШ) доводилось до "высочайшего сведения". Сообщалось также, что присутствовавший при спуске отставной морской врач французского флота Поль Сейц, вдохновленный событием, написал стихи, "служащие выражением сердечных чувств французского патриота к Его Императорскому величеству и ко всей русской нации". Стихи, посвященные русскому императору, генерал-адмиралу также доложили.
В июне закончили установку водонепроницаемых переборок в батарейной палубе, кожухов дымовых труб, броневых комингсов люков и неподвижных частей всех 8 башен. В мастерских заканчивали их поворотные части. Начали отделку погребов боезапаса, проверили остойчивость корпуса в состоянии без поясной брони и начали ее установку. В мастерских готовили к установке опреснители, рулевое устройство, принадлежности подводных минных аппаратов. В Англии на заводе Уайта (ведущая в мире катеростроительная фирма) заказали два минных и два паровых катера — оба палубных английского типа со скоростью 14 и 9 уз. Стальные барказы (это тоже было новшество в осуществляющейся программе) строили на верфи в Ла-Сейн.
В июле 1901 г. продолжали установку броневых плит нижнего пояса, сборку портов 75-мм орудий. Для них из-за кривизны борта приходилось вырезать громадные трапециевидные ниши. На верхней палубе ставили рубки, фальшборты с нишами для коечных сеток. Из-за нехватки места по бортам их размещали еще и на нижнем переднем могшее, а также на специально оборудованном легком мостике между верхней палубой и нижним мостиком. Только так можно было разместить парусиновые подвесные койки и их пробковые матрасы на 860–890 человек (включая еще до 60 человек штабной команды).
В августе установили 32 броневых плиты нижнего и верхнего поясов в носовой части, начали пригонку кормовых лекальных плит нецементированной брони нижнего пояса. В Гамбурге на заводе Гольца заказали моторный катер. Это, очевидно, была инициатива В.П. Верховского, деятельно поддерживающего внедрение на флоте двигателей внутреннего сгорания. Катер удался, и его решили передать "Баяну", а для "Цесаревича" заказали новый.
В сборке механизмов в мастерских в Марселе, а затем и на корабле с ноября 1899 г. участвовала первая группа из 16 машинистов корабля. В августе на свое место загрузили вращающуюся трубу (со всеми механизмами) первой из башен 152-мм орудий, а в мастерских закончили сборку механизмов всех этих башен. Угрозу задержки создало неполучение для них изготавливавшихся в России пушек. Доставить их полагалось к 1 апреля, но по просьбе ГУКиС французы согласились отнести этот срок до июля, но и это Обуховскому заводу (он работал с огромной перегрузкой) времени не хватило. "Помогли" и коммерсанты ГУКиС, по договору которого с транспортной фирмой доставка могла быть отнесена на самый конец навигации в Балтийском море.
"Затирало" и с главными механизмами, в отливках деталей которых продолжали обнаруживать трещины. Отставала установка котлов, работы по которым, чтобы не сорвать сдачу "Баяна" и французского крейсера "Монткальм" велись урывками. Но И.К. Григорович уведомил фирму, чтобы она не рассчитывала на отсрочку сдачи корабля, так как законных поводов к этому нет и предусмотренного контрактом 3-летнего срока на изготовление механизмов фирме должно было хватить с избытком.
“Цесаревич” сходит со стапеля
Не переставали выявляться и новые, неблагоприятные для русских заказчиков обстоятельства. Устроивший фирме выгодный заказ А. Лагань пошел на повышение и был переведен в правление общества "Форж и Шантье". Заменивший его г-н Фурнье уже не считал нужным деликатничать с русскими, отчего, как в августе 1901 г. доносил в ГМШ И.К. Григорович, начали проявляться "без всяких оснований разные препятствия и отказы по снабжению и постройке — броненосца". Добиваться удовлетворения своих требований удавалось лишь "путем бесконечной переписки и заявлений о жалобе в Министерство".
Болезненно проявлялись и неоднократно происходившие случаи бракования деталей главных машин (в четырех крупных отливках обнаружились трещины) и броневых плит, заказ которых был распределен между пятью заводами во Франции. А когда капитану Н.М. Родзевичу — приемщику МТК — пришлось забраковать партию плит завода Крезо (содержание серы и фосфора в отливках превышало пределы, установленные МТК) И.К. Григорович увидел в этом опасность для постройки
броненосца. Задержка поставки плит могла дать повод заводу "Форж и Шантье" удлинения срока строительства и заставила бы для восполнения своих убытков "начать экономить нам во вред".
С необъяснимой задержкой — только в декабре 1901 г. — выяснилось, что уже изготовленные и частью установленные трапы, выполненные по образцам французского флота, не соответствуют требованиям МТК. Трапы пришлось изготовить заново по чертежам, утвержденным для крейсера "Варяг". 29 ноября 1901 г. корабль ввели в док для очистки и окраски изрядно обросшей водорослями и ракушками подводной части. По предложению военно-морского атташе лейтенанта Г.А. Епанчина для опыта (в контракте вид окраски не оговаривался) прокрасили две полосы с каждого борта краской патента "Националь", чтобы сравнить с обычной.
Одновременно по мере испытания стрельбой партии броневых плит, их готовили к установке на корабль. Оказалось, что из всех 12 партий плит бортовой и башенной брони четыре не выдержали испытаний стрельбой (на полигоне в Гавре) и были изготовлены заново. Отговорки французов, что для испытаний применялись слишком тяжелые снаряды, были отклонены — снаряды соответствовали тем же техническим условиям МТК, на основании которых испытывались в России плиты Ижорского завода.
Левую машину, обещанную в сентябре, доставили в декабре, а правую, приготовив в январе 1902 г., обещали доставить только осенью. Из-за грубых дефектов пришлось последовательно забраковать семь из восьми крышек для паровых цилиндров. Завод, понятно, возражал, считая дефекты несущественными. Дело передали на рассмотрение МТК.
Планы завода начать испытания в августе 1902 г. явно срывались. Спеша наверстать упущенное, он с января 1902 г. развернул монтажные работы по всем частям вооружения, устройств, систем и механизмов. В числе этих работ были устройства подачи и хранения боеприпасов во всех 27 погребах, рельсовые пути и элеваторы подачи, угольные ямы и горловины