– Что такого в этой женщине? Почему она так его зацепила?
– Смелая. Умная. Изящная. Он такие вещи ценит. Она ведь не только любовница, рожающая ему детей, но и важный и верный помощник. Да, да. Не удивляйтесь. Ходят слухи, что эта женщина – его личный финансист. Хотя, конечно, это преувеличение.
– Она католичка?
– Протестантка.
– Хм. Если честно, мне описанная вами картина не очень нравится.
– Петр и его ближайшее окружение довольно умные люди, прекрасно знакомые с нашими методами и целями. Они и не скрывают этого. Поэтому нам, скорее всего, не получится установить над ними контроль. Даже более того, мы сами у них под тесным наблюдением. За время работы в Москве я убедился в том, что Государь знает о каждом нашем шаге. Такой могущественной тайной службы я еще никогда не встречал. Даже не слышал.
– И зачем тогда мы с ними связались?
– Нам предложили взаимовыгодное сотрудничество. Вы ведь сами отметили, что Петр мог создать банк и одержать верх над Софьей самостоятельно. Так нет же, ввязал нас и показал в добром свете. По крайней мере, патриарх со мной стал общаться, тогда как раньше моего предшественника гнал взашей.
– Сотрудничество… Это, конечно, хорошо. Но тебя не смущает тот факт, что Петр пророчит нам судьбу тамплиеров?
– Нет, Ваше Высокопревосходительство. Он ссылается на то, что, начав открыто прижимать еврейские общины в Испании и Португалии, мы нажили себе могущественных врагов, которые так это не оставят.
– И что же они сделают? – усмехнулся генерал. – Мы успешно их давим, и ничто не говорит о том, что евреи способны нам отомстить.
– Но разве осложнение нашего положения в протестантских странах не последовало довольно скоро после начала гонений на евреев на Пиренеях? Да и в курии к нам стали относиться настороженно.
– Глупости. Протестанты пугаются наших успехов, вот и злятся. А курия… тут всегда все друг к другу очень настороженно относятся. Это все глупые страхи. Однако закрепиться в этом банке действительно хорошая мысль. Петр не вечен, думаю, если мы хорошо себя зарекомендуем, то его наследник может оказаться более покладистым.
– Я тоже на это надеюсь, – смиренно кивнул Франсуа.
– Кстати, а мы сможем расширить участие в банке?
– Да. Петр предложил нам целый пакет любопытных услуг. В сущности, из-за них я и приехал.
Часть 3. Таврические страсти
– Шо ж вы делаете, это же не наш метод!
– А мешать водку с портвейном – наш метод?!
– Это коктейль, это по-европейски!
Глава 1
5 октября 1690 года. Воронеж
– Ань, – обратился Петр к своей вездесущей подруге, – зря ты поехала за мной. Ведь родила не так давно. Отдохнула бы. Опять же я что, зря оздоровительный центр для тебя строил в Преображенском? Тренажеры выдумывал? Ты хочешь восстановиться после родов или нет?
– Хочу, но не могу сейчас в Москве оставаться, – робко улыбнувшись и пожав плечиками, ответила рыжая шотландка, – без тебя я чувствую себя очень тревожно.
– Это ты так испугалась того, что Маша должна родить со дня на день?
– Конечно. Если с ней какая беда случится, то Голицыны на меня подумают. Я ведь тебе уже второго мальчика родила, а Маша только первое дитя, и еще неизвестно, кто там будет. А они меня ненавидят. Настолько, что если бы их проклятья имели силу, я бы давно умерла в жутких мучениях.
– Хм. А у них есть повод переживать на эту тему? – прищурившись, поинтересовался Петр.
– Петь, я что, дура? Мы с Машей подруги. Мы обе отлично понимаем, чем закончатся такие игры.
– Но ведь боишься же.
– Конечно, боюсь. После твоих рассказов о том, что творила твоя сестра с Василием Голицыным, я не удивлюсь, если они решат меня тихо удавить в уголке, чтобы для Маши больше не было соперниц. И ведь им все равно, что я простолюдинка, которая не может претендовать ни на что ни для себя, ни для своих детей. Бастарды – они всегда остаются только бастардами. Поэтому я решила оставить детей кормилицам и от греха подальше уехать.
– Трусишка, – ласково улыбнувшись, потрепал ее Петр за кудри. – Ты же знаешь, что я любому за тебя голову оторву. Маша – это политика. Она хоть баба и хорошая, но люблю я тебя. И ты всегда будешь рядом. Как и наши дети.
– Я тебя тоже люблю… – нежно улыбнулась Анна. – Но мертвой мне это будет слабым утешением. Поэтому лучше не лезть на рожон. Кроме того, это просто замечательный повод побыть с тобой вдали от всей этой круговерти двора, – заявила она, лукаво прищурившись.
– Ань, всего несколько месяцев прошло. Я боюсь за тебя. Ведь роды выматывают и истощают женщину похлеще тяжелой работы. Может быть, повременим?
– Петь… ты не понимаешь, – чуть пожевав губы, улыбнулась она. – Мне это нравится. Рожать детей любимому мужчине – это лучшее, что я только могла бы пожелать в своей жизни. Тем более такому, как ты.
Вот какому мужчине такие слова не понравятся? Да и что на них возразишь? Так и Петр смог лишь крепко обнять и поцеловать свою кудрявую лисичку. Лукавит? Пусть. В любом случае она не делает глупостей и всегда рядом. Верная подруга. Так что имеет право.
– Пойдем в дом. Вон продрогла вся.
– Пойдем, – охотно согласилась Анна. – Слушай, а зачем ты вот так приходишь и наблюдаешь за стройкой? Уже ведь не первый раз.
– Думаю. Ты ведь знаешь, что я не собирался брать Азов в прошлом году. Вот пытаюсь понять, как из всей этой ситуации выпутаться.
– Человек предполагает, а Бог располагает, – пожала плечами женщина. – Я вообще не понимаю, как ты умудряешься так точно соблюдать свои планы.
– Ты не забыла о том, сколько мне лет и какой у меня опыт управления? – лукаво подмигнув, спросил Петр. – Без малого две сотни лет – это совсем не шутки. Для меня многие вещи – обыденная рутина. Другой вопрос, что я слегка поотвык работать без современных для конца XXI века средств. Потому вот так и думаю.
– Так ты и на колокольню за этим ходишь?
– Конечно. Там тишина, покой и хорошая возможность погрузиться в мысли. Так же я подобными вещами занимаюсь в комнате отдыха. Вроде как, развалившись, лежу на мягком диване, пью чай, курю кальян и бездельничаю. Но на самом деле – обдумываю дела. Особенно если перед этим распариться, получить часик доброго массажа и немного поплавать в бассейне. Скорее даже не поплавать, а полежать на воде. Это все очень сильно умиротворяет и выгоняет из головы всякие глупости. Позволяет как бы взглянуть на ситуацию со стороны… сверху, что ли. Охватывая много деталей разом.
– Тогда что тебя беспокоит сейчас? – заинтересованно спросила женщина. – Подумаешь вот так денек-другой и все придумаешь.
– Не все так просто, – грустно усмехнулся Петр. – Понимаешь, я не планировал в минувшем году брать Азов. Мне было нужно, чтобы войска, что туда привел Василий, в полной мере ощутили свою никчемность. Ведь все познается в сравнении. Как они смогут понять, что предлагаемые мной решения намного лучше? Правильно. Только прочувствовав отсталость старой традиции. Да и себя нужно было зарекомендовать в самом лучшем свете. Дескать, помогал, как мог, а они все одно не справились.
– Хм… странно. Мне казалось, что ты планировал участвовать в войне с Османской империей.
– Конечно, планировал. Но не вот так, с бухты-барахты, а подготовившись. Годиков через пять-шесть. Но проклятые австрийцы испортили мне всю задумку. Даже не австрийцы, а один посланник Священной Римской империи, возомнивший себя самым умным. Ведь это надо было еще догадаться нанять дюжину ушлых ребят и начать по трактирам рассказывать легенду семилетней давности. Да так, что вся Москва зашевелилась в предвкушении, когда же я уже пойду и разгромлю османов Божьим благословением. Все – от холопов до бояр. И про апостола Петра вспомнил, сволочь, и про мой обет. Помнишь же, какой ажиотаж стоял в конце прошлого лета. А обманывать такие ожидания толпы нельзя – это чревато большими проблемами.
– Но ты смог изящно выкрутиться! – заметила Анна. – Прислал четыре пушки, и через полтора часа крепость упала к твоим ногам!
– Это вынужденная мера. Я вообще эти пушки демонстрировать никому не хотел. Но других попросту не имелось в наличии. Ведь кампания должна была начаться более чем через пять лет. Вот и держал в закромах только экспериментальную артиллерию.
– Странно, – пожала она плечами. – Если ты не хотел эти пушки никому показывать, то зачем послал?
– Потому что иного выбора не было. Как еще быстро и эффектно взять крепость? Выслать большой огневой припас для старых пушек и пережечь тонны качественного пороха, который я с таким трудом собирал в арсенале? Тем более что обычных бомб у меня не было в наличии и стрелять пришлось бы ядрами, а это жуткая морока и глупость. Послать Преображенский и Семеновский полк и штурмом с нескольких направлений взять укрепления? Еще большая глупость. Я потратил не один год, чтобы этих людей обучить и подготовить. По плану они должны стать ядром новой армии. А тут такая бойня. В общем, как ни крути, а иного выбора у меня не было. Тем более что союзникам можно сказать, что мои люди просто удачно и результативно постреляли гранатами. Проверить-то такое они не в состоянии.
– Тем более. Петь, ты все сделал правильно, даже несмотря на то что тебя к такому поступку вынудили. Кстати, а куда пропал этот наш недалекий хитрец? Я его уже полгода как не вижу.
– Отозвали в Вену. Я написал Леопольду о его проказах, пояснив, что он сорвал подготовку к серьезному походу, и попросил такого впредь не допускать. Ведь мы союзники, а не враги.
– Ха! А ведь он одним махом поставил Леопольда в весьма неловкое положение. Иной монарх мог и вспылить от таких проказ да послать подальше подобных союзников.
– Верно. Если говорить вежливо, то посланник поставил Леопольда раком, особенно учитывая международную обстановку. Полагаю, об этом глупом человеке мы больше никогда не услышим. Не удивлюсь, что его холодным молочком поутру напоят, а потом торжественно похоронят где-нибудь в овраге. Подставил он своего монарха очень сильно. Настолько, что тот даже обязался компенсировать мне непредвиденные расходы – вот, жду партию селитры и меди.