Рим. «… таким образом русские авиаторы проявили чудеса ювелирной работы, уничтожив военные объекты мятежников. Исключительная точность, исключительный профессионализм, вот что отличает русских солдат от всех остальных армий так называемого цивилизованного мира.»
Мюнхен. «Судьба генерала Франсиско Франко, единственного законного правителя Испании, до сих пор неизвестна. Погиб ли он с оружием в руках, отражая агрессию русско-татарской орды, или произвёл тактическое отступление для перегруппировки сил, пока никто не знает. Но мы выражаем надежду, что храбрый генерал жив, и скоро проявит себя. Скоро он отомстит за четыре миллиона мирных жителей, сгоревших в огненном аду испанской столицы,»
Санкт-Петербург. «Войска Экспедиционного Корпуса провели разведку боем на подступах к Мадриду для выявления узлов обороны мятежников, нанеся противнику значительные потери.»
Копенгаген. «… так же хочется отметить, что одним из изобретателей и владельцем завода по производству летательных аппаратов тяжелее воздуха является правнук датской принцессы Дагмары цесаревич Василий Иосифович.. Его Королевское Величество Кристиан Десятый заявил, что гордится своим младшим родственником.»
Вашингтон. «Наш старина Фрэнки предложил создать всемирную организацию со своей армией, в обязанности которой будет входить, в том числе и недопущение подобным зверств. Согласитесь, шесть миллионов погибших в одном только Мадриде, это слишком много даже для русских. Новую организацию планируется назвать Лигой Наций, и содержать на добровольные пожертвования стран-участниц. На вопрос, будет ли туда приглашена Российская Империя, президент ответил, что русские являются ордой, а не нацией или народностью, и что их участие исключено даже теоретически.
И мы с ним согласны, хотя старина Фрэнки демократ, а редакция придерживается республиканских позиций. Перед лицом страшной опасности не до политических разногласий!»
Нижний Новгород. «По сообщениям близких к штабу Экспедиционного Корпуса источников, пожелавших остаться неизвестными, при подавлении антиправительственного мятежа в Испании в высшей степени превосходно проявили себя аппараты тяжелее воздуха, произведённые на авиационном заводе Его Императорского Высочества цесаревича Василия Иосифовича, располагающегося близ Нижнего Новгорода. Вдохновлённые этим примером купцы с Нижегородской ярмарки обратились к генерал-губернатору с инициативой начать сбор средств на постройку машин, достаточных для вооружения целого полка, который будет назван именем нашего знаменитого земляка Козьмы Минина.
Его превосходительство генерал-майор Конев поддержал начинание, и твёрдо пообещал, что на борту каждого самолёта будет указана фамилия дарителя и пожертвованная им сумма. Предварительные переговоры с главным конструктором завода господином Н. Н. Поликарповым уже начались.
Так же особо отмечается обязательное комплектование полка имени Минина исключительно добровольцами из нашей губернии.»
Капитан Красный потом принимал участие в комиссии, созданной для подсчёта потерь среди мирного населения, и потери составили сто двенадцать человек, сгоревших во время абсенто-кокаиновой вечеринки в Королевской Консерватории. Творческие личности, мать… их даже в ополчение не взяли. Может быть, они как раз это и праздновали?
Вот ополчение, кстати, пострадало больше всех, но его как раз и не бомбили, и подсчёт потерь не вели. Кого там посчитаешь после попадания шестидюймового снаряда в плотно забитую траншею? Даже на вес не получится.
Но всё это было потом, а пока экипаж Василия Красного делал всего лишь второй вылет из пяти запланированных на сегодняшнюю ночь. Пережить бы её, и там можно подсчитывать, планировать, воевать дальше, выше, быстрее!
Глава 19
— Мой Каудильо, разведывательные дозоры русских замечены в шести километрах от дворца, — охранник из французского Иностранного Легиона появился в кабинете в тот момент, когда генерал Франко с мрачным и каким-то мазохистским удовольствием разглядывал поднимающееся на горизонте зарево пожарища. — Требуется срочная эвакуация.
— Откуда узнали про русских?
— У нас есть несколько радиостанций, вот с одной из них и передали, — ответил легионер.
Генерал тяжело вздохнул. Да, французы воюют богато, и даже у наёмников из легиона есть радиостанции. А в испанской армии до сих пор передают приказы посыльными, в лучшем случае на мотоциклах, но обычно конными. Иногда от отдачи приказа до его получения проходит три-четыре дня. Чёртова нищета…
— Что вы предлагаете, сержант…?
— Сержант Ремарк, мой Каудильо! Мы приготовили грузовик, который довезёт вас до ближайшей причальной мачты дирижаблей, а там вы по воздуху отправитель в Бильбао, где ждёт английская подводная лодка.
— И давно ждёт?
— Всегда, мой Каудильо!
Вот даже как? Англичане заранее были уверены в полном провале восстания? Ублюдки островные…
— Послушайте, сержант Ремарк, а запасные варианты эвакуации у вас предусмотрены?
— Так точно, только… — легионер слегка замялся. — Только это будет стоить дорого, мой Каудильо.
Дорого? Да лучше заплатить, чем связываться с бесплатными услугами коварных и вероломных англичан. В средствах, слава богу, не стеснён — есть саквояж с двадцатью килограммами серебра, давно ценящегося намного дороже золота из-за способности усиливать, ослаблять, задерживать или проводить магические потоки в зависимости от приложенных усилий. Есть мешочек с южноафриканскими алмазами — буры и прочие негры охотно меняли бесполезные для них стекляшки на нужные в хозяйстве винтовки, боеприпасы и амуницию. Есть королевские регалии, включая короны Фердинанда Католика и императора Карла Пятого. На безбедную жизнь где-нибудь в Мексике или Аргентине вполне хватит, да ещё и внукам останется.
Решено, выбираем второй вариант!
— Ведите меня, сержант Ремарк. И мне нужно будет прихватить кое-какой груз…
— Нас как раз трое, мой Каудильо. Генрих и Герман помогут вам.
Немцы, судя по именам. И это хорошо, потому что немцы отличаются надежностью, основательностью, и верностью слову — если им хорошо заплатить, то будут стоять насмерть до тех пор, пока кто-нибудь не предложит лучшую цену. Но кто может её предложить в нищей Испании? Русские, как известно, с легионерами не договариваются и в плен не берут.
Сунувшийся в кабинет адъютант был остановлен грозным генеральским рыком:
— Лейтенант, я выезжаю в Мадрид чтобы лично возглавить оборону столицы и завтрашнее наступление! А вы оставайтесь здесь и начинайте подготовку к капитуляции.
— Чьей капитуляции, мой Каудильо?
— Русского Экспедиционного Корпуса, разумеется. Или вы не уверены в нашей победе?
— Нисколько в ней не сомневаюсь! — лейтенант вскинул руку к смешной пилотке. — Разрешите выполнять, мой Каудильо?
Мюллер с Герингом ждали у дверей, где подхватили заранее приготовленный генералом багаж и двинулись к выходу. По пути сеньор Франсиско громогласно объявлял встреченным офицерам о своём грядущем подвиге и раздавал бессмысленные распоряжения. У многих в глазах Ремарк разглядел безнадёгу и обречённость — слухи из Мадрида докатились досюда со скоростью света, а то и с превышающей её скоростью.
У парадного входа во дворец стоял непатриотичный трёхтонный ФИАТ с брезентовым тентом. Франко тут же полез в кабину, предварительно убедившись, что багаж размещён в кузове. Сержант Ремарк сел за руль и заметил вполголоса:
— Мой Каудильо, через пару километров вам нужно будет пересесть из кабины в кузов, чтобы ни у кого не возник вопрос, почему командующий направляется в противоположную от фронта сторону.
— Разумно, сержант. Очень разумно, — согласился Франко. — Как жалко, что я не могу присвоить вам офицерское звание.
— Нам лучше деньгами.
— Узнаю немецкую циничную рачительность. Заводите машину, сержант!
ФИАТ задребезжал разношенным двигателем, хлопнул парами дрянного бензина из выхлопной трубы, но довольно бодро двинулся вперёд, лязгая всеми своими сочленениями на неровностях средневековой брусчатки. А генерал невидяще уставился в темноту, едва разгоняемую тусклым светом ацетиленовых фар, и вновь задумался.
Вообще-то мысли о неизбежном поражении начали закрадываться в его голову довольно давно, ещё тогда, когда русские летательные аппараты тяжелее воздуха не особо напрягаясь смахнули с неба армаду английских дирижаблей. Как назойливых мух прихлопнули, и даже мокрого места не оставили. По непроверенным и неподтверждённым слухам, командиром одного из дирижаблей был младший брат английского короля, он же наследник престола. Лимонники, конечно, гибель столь важной персоны не признают и траур не объявляют, но факты говорят сами за себя.
Постепенно мысли крепли и крепли, а после исчезновения золотого запаса Испании стали руководством к действию. Таким образом и появился саквояж с серебром, мешочек с алмазами, и две коробки с королевскими коронами. Ну и всякие мелочи вроде распиханных по карманам цепей ордена Золотого Руна, часов с платиновыми браслетами, украшавшими обе руки от запястий до локтей… да много чего такого.
Занятый мыслями, генерал чуть не пропустил внезапную остановку грузовика.
— Что случилось, сержант? Мы уже приехали? — удивился он. — А где обещанный дирижабль?
— Пересадка, мой Каудильо, — ответил Ремарк. — Я же предупреждал, вы помните.
— Ах да, конечно же, пересадка. Никто не должен видеть мою эвакуацию.
Франко выбрался из кабины, обошёл машину, и в который раз подивился аккуратности и предусмотрительности немцев — задний борт откинулся, и оттуда опустилась удобная и крепкая даже на вид лесенка. Из кузова навстречу потянулись сильные руки.
— Благодарю вас, сеньоры, — принял помощь генерал, и тут же задохнулся из-за наброшенного на голову мешка с мелким табаком и перцем. В глазах вспыхнули звёзды, когда в затылок ударило что-то очень твёрдое и тяжёлое.
— Не стоит благодарности, — запоздало ответил Мюллер и привычно обыскал Каудильо на предмет оружия. — О, камрады, да он увешан блестяшками словно рождественская ёлка!