К тому же он не был уверен, стоило ли давать лорду Икс лишний день, особенно учитывая шок, в котором тот должен пребывать после того, как нынче днем к нему явилась его консорт забрать генный банк. Это сводило на нет его последний шанс высидеть до конца похорон, после чего исчезнуть с Ключом и банком, возможно, выкинув по дороге старую, верную центральной власти леди-консорта из шлюза. Он должен уже понимать, что Райан остановит его, даже ценой собственного признания. Убийство Прислужницы Звездных Ясель вряд ли входило в его изначальный план, в этом Майлз не сомневался. Райан была намечена роль слепого орудия, обвиняющего Майлза и Барраяр в краже Большого Ключа. За лордом Икс вообще наблюдалась слабость к использованию слепых орудий. Но интересы аутов значили для Райан больше, чем ее собственные. Никакой хитроумный заговорщик не мог ожидать, что она не станет предпринимать никаких шагов так долго.
Лорд Икс, может, и тиран, но уж никак не революционер. Он хочет овладеть системой, а не изменить ее. Покойная императрица — вот кто настоящая революционерка, пытавшаяся разделить аутов на восемь соперничающих ветвей: пусть побеждает сильнейший. Должно быть, ба Лура было ближе к мыслям покойной госпожи, чем позволялось Райан.
«Невозможно отдавать всю власть и одновременно пытаться сохранить ее». Разве что посмертно.
И как теперь лорд Икс поступит? Что ему остается делать, кроме как драться до конца? Или же вскрывать себе вены, а Майлз сомневался, что он из тех, кто вскрывает вены. Он будет скорее искать возможность свалить все на Барраяр, лучше всего в виде мертвого Майлза, ибо мертвые не лгут. С учетом прохладного отношения цетагандийцев к иностранцам вообще и барраярцам в особенности у него оставался слабый шанс осуществить этот замысел. Решительно, в этот день лучше правильнее сидеть дома.
Может, было бы лучше с самого начала открыть всем правду о Ключе? Нет… тогда посольство и делегация оказались бы уже по уши в скандале, не имея возможности доказать свою невиновность. И если бы лорд Икс выбрал любую другую делегацию — мэрилакскую, аслундскую или верванскую, — его план, возможно, до сих пор шел бы как по маслу. Майлз мрачно надеялся, что лорд Икс очень и очень жалеет, что связался с Барраяром.
«И знаешь, сукин ты сын, скоро я заставлю пожалеть тебя об этом еще больше».
Майлз сжал губы и вновь сосредоточился на дисплее. Флагманские корабли сатрап-губернаторов строились по единой схеме, и только эта схема — увы! — и имелась в памяти посольского информатория без доступа в засекреченные файлы. Майлз прогонял на дисплее палубы и отсеки корабля.
«Будь я сатрап-губернатором, готовящим переворот, куда бы я спрятал Большой Ключ? Под подушку?» Сомнительно.
Губернатор заполучил Ключ, но не ключ от Ключа, так сказать. Кольцо по-прежнему у Райан. Если лорд Икс сможет вскрыть Большой Ключ, он получит доступ ко всей информации, сможет сделать копию и, возможно, вернет оригинал, избавившись от материального свидетельства своей измены. Или уничтожит его. Но если Ключ так легко вскрыть, он, должно быть, уже сделал это — тогда, когда его план дал первый серьезный сбой. Значит, если он все еще пытается получить доступ к заложенной в Ключ информации, Ключ должен находиться в чем-то вроде шифровальной лаборатории. И где она, эта шифровальная лаборатория, расположена на корабле?
Стук в дверь прервал размышления Майлза.
— Лорд Форкосиган? — послышался голос полковника Форриди. — Могу я войти?
— Войдите, — вздохнул Майлз. Скорее всего внимание полковника привлекла его возня с посольским банком информации — это легко прослеживалось СБ.
Форриди вошел и через плечо Майлза взглянул на дисплей.
— Забавно. И что это?
— Штудирую устройство цетагандийских военных кораблей. Учиться никогда не поздно, тем более офицеру. Не теряю надежды получить назначение в космический флот.
— Гм. — Форриди выпрямился. — Мне показалось, что вам будет интересно узнать свежие новости о вашем лорде Йенаро.
— Я не знал, что он мой, но… ничего фатального, надеюсь? — сказал Майлз искренне. Йенаро может оказаться важным свидетелем — позже; по зрелом размышлении Майлз начал жалеть, что не предложил ему укрыться в посольстве.
— Пока нет. Однако выписан ордер на его арест.
— Цетагандийской охранкой? За измену?
— Нет. Гражданской полицией. За воровство.
— Готов поспорить, это ложное обвинение. Кто-то просто пытается использовать государственный аппарат, чтобы выкурить его из укрытия. Вы можете узнать, кто выдвинул обвинение?
— Гем-лорд по имени Невик. Это имя говорит что-нибудь вам?
— Нет. Должно быть, это тоже марионетка. Нам нужен тот, кто задействовал Невика. Тот же, кто снабдил Йенаро чертежами и деньгами для его славного фонтана. Зато теперь у нас есть две нити.
— Вы предполагаете, что это один человек?
— Предположения, — сказал Майлз, — нам не подойдут. Мне нужны надежные, достаточные для суда доказательства.
Взгляд Форриди приобрел опасную интенсивность.
— Что заставило вас считать, что Йенаро должен обвиняться в измене?
— О, да… я не подумал. Воровство куда удобнее и не так скандально, если его врагу нужно, чтобы полиция вытащила Йенаро на открытое место, где враг сможет без труда застрелить его.
Форриди наморщил лоб.
— Лорд Форкосиган… — Он оборвал фразу, тряхнул головой и вышел.
Чуть позже заглянул Айвен, рухнул на диван, закинул ноги на подлокотник и вздохнул.
— Ты все еще здесь? — Майлз выключил дисплей, от которого уже начал косить. — Я думал, ты за городом, сгребаешь сено, или катаешься в нем, или что там положено делать. В конце концов, нам здесь осталось гулять только два дня. А может, ты больше не получаешь приглашений? — Майлз ткнул пальцем в потолок: «Нас могут прослушивать».
Айвен ухмыльнулся: «Заметано».
— Форриди приставил ко мне телохранителей. Это мешает маневренности. — Он уставился в пространство. — Теперь и шагу не ступить. Была, кажется, какая-то египетская царица, которую переносили завернутой в ковер? Это может повториться.
— Запросто может, — пришлось согласиться Майлзу. — Даже почти наверняка повторится.
— Здорово. Напоминай мне время от времени, чтобы я держался от тебя подальше.
Майлз скорчил гримасу.
Через минуту или две Айвен добавил:
— Мне скучно.
Майлз вытолкал его из комнаты.
Церемония Пения, Открывающего Большие Ворота, не имела отношения к отпиранию ворот, хотя действительно включала в себя пение. Огромный хор из нескольких сотен гемов обоего пола в белых одеждах расположился недалеко от восточного входа в Райский Сад. Планировалось, что они выступят по очереди у четырех главных входов и закончат уже после полудня у северного входа. Хор пел на пологом склоне, дававшем неожиданно хорошую акустику. Приглашенные на церемонию — галактические делегации, гемы и ауты — слушали стоя. Майлз встал поустойчивее и приготовился терпеть. Открытое пространство оставляло достаточно места для шаров аут-леди, и они были здесь — несколько сотен, рассыпанных по лужайке. Сколько же аут-леди живет здесь?
Майлз оглянулся на их маленькую делегацию: кроме него самого, присутствовали Айвен, Форобио и Форриди, все в черных родовых мундирах, а также Миа Маз — как и раньше, в черно-белой одежде. Теперь Форриди смотрелся барраярцем, офицером, хотя — Майлз не мог не заметить этого — вид у него стал куда более зловещий, чем в скромных цетагандийских одеждах. Маз положила руку на локоть Форобио; когда пение началось, она привстала на цыпочки.
«Захватывающая дух» — только так Майлз мог охарактеризовать ту музыку, которую он услышал: мало того что рот его восторженно приоткрылся, даже волосы на руках — и те стали дыбом при неописуемых звуках, захлестнувших его. Гармонии и диссонансы сменяли друг друга с такой отточенностью, что слушатель легко различал каждое слово, когда голоса становились уже не просто бессловесными вибрациями, воздействующими скорее на спинной мозг… Даже Айвен слушал, оцепенев. Майлзу отчаянно хотелось выразить свой восторг, но нарушать мелодию любым звуком казалось святотатством. После тридцатиминутного выступления хор сделал перерыв, чтобы переместиться к южным воротам.
Пока выступавшие меняли диспозицию, слуги-ба под руководством уже знакомого мажордома проводили зрителей в буфет, чтобы те смогли отдохнуть и освежиться. Майлз озирался в поисках шаров аут-леди, которые, однако, улетели куда-то в другую сторону. Чудеса Райского Сада занимали его все меньше. Можно ли привыкнуть к этому как к должному? Ауты, похоже, смогли.
— Мне кажется, я начинаю привыкать, — признался он Айвену по дороге к павильону, в котором для гостей был накрыт завтрак. — Или… по крайней мере смог бы.
— Гм, — произнес Форобио. — Вот только когда этот славный народ послал своих ручных гем-лордов на завоевание узла п-в-туннелей в районе Комарры, погибло пять миллионов наших. Надеюсь, вы не забыли про это, милорд.
— Нет, — уверенно сказал Майлз. — И не забуду. Но… даже вы, сэр, недостаточно стары, чтобы лично помнить войну. И я все больше начинаю сомневаться в том, что мы увидим со стороны Цетагандийской империи дальнейшие подобные попытки.
— Оптимист, — пробормотал Айвен.
— Позвольте мне объяснить. Моя мать говорит: все, что вознаграждается, повторится. И наоборот. Мне кажется, раз гем-лордам не удалось добиться расширения территорий при жизни нашего поколения, следующая их попытка случится не скоро. В конце концов, период изоляции, следующий за периодом экспансии, — не новость в истории.
— Вот уж не знал, что ты у нас еще и историк, — съязвил Айвен.
— Вы можете доказать это? — спросил Форобио. — При жизни вашего поколения?
— Не знаю, — пожал плечами Майлз. — Это одна из тех вещей, которые чувствуешь потрохами. Дайте мне год и департамент, и я, возможно, смогу дать вам обоснованный анализ с диаграммами.
— Признаюсь, — добавил Айвен, — мне трудно представить себе, скажем, лорда Йенаро, покоряющего кого-то.