— Но в последние десятилетия созвездия осознанно ограничивали свой численный рост с целью сохранения благоприятного экономического положения, — возразила Надина.
— Знаешь, Флетчир, — вмешалась Пел, — альтернатива могла бы заключаться в указе императора, требующем увеличения количества скрещиваний между различными созвездиями с целью обогащения генофонда. А в общем-то Надина права. Созвездия росли медленнее и жили роскошнее с каждым десятилетием.
— Я думал, весь смысл генной инженерии заключается в том, чтобы избежать случайностей естественной эволюции, заменяя ее обдуманной эффективностью, — не удержался от комментария Майлз. Все три аут-леди обернулись и уставились на него, как на комнатное растение, которое неожиданно высказывает возражения против того, как его поливают. — Ну… так мне, во всяком случае, казалось.
Флетчир Джияджа холодно улыбнулся. Майлз запоздало попытался понять, зачем его вообще оставили здесь.
«Если Джиядже хотелось передать сообщение, он мог бы воспользоваться комм-пультом…» Майлза начинало трясти, голова раскалывалась: в конце концов, было далеко за полночь одного из самых длинных дней в его жизни.
— Я вернусь в Совет консортов с твоим вето, — медленно произнесла Райан. — Таков мой долг. Но, Флетчир, ты должен внимательнее отнестись к вопросу децентрализации. Если сейчас и не время осуществлять ее, то в любом случае не рано начинать планирование. И как показали последние события, полагаться на единственную копию недопустимо рискованно.
— Гм. — Флетчир Джияджа явно задумался. — Кстати, Пел, какую цель ты преследовала, растрезвонив коды Большого Ключа по всей системе Эты Кита? Если это шутка, то не смешная.
Пел прикусила губу и опустила глаза, что было на нее совсем не похоже.
— Это не шутка, — решительно вмешался Майлз. — Казалось, нам оставалось жить считанные минуты. Леди Райан настаивала на том, что спасение Большого Ключа является первоочередной задачей. Принявшие наш сигнал получили Ключ, но не получили замка; без самих генных банков этот сигнал казался им бессмысленной тарабарщиной. В любом случае мы добились того, чтобы вы смогли восстановить его — пусть по частям, пусть после нашей смерти, что бы там ни сделал Кети.
— Барраярец говорит правду, — подтвердила Пел.
— Лучшая стратегия именно такова, — убеждал Майлз. — Добейся своего живым или мертвым… — Он осекся, поскольку взгляд Флетчира Джияджи ясно сказал ему, что не дело заезжего варвара отпускать комментарии, которые можно отнести и на счет его покойной матери, даже если она и действовала против него.
«С этими людьми или как их еще называть ничего не добьешься. Я хочу домой», — устало подумал Майлз.
— Кстати, что будет с гем-генералом Нару?
— Его казнят, — ответил император. К его чести, эта констатация не доставила ему удовольствия. — Безопасность должна быть… безопасной.
С этим Майлз не мог не согласиться.
— А лорд Кети? Его тоже казнят?
— Он уйдет в отставку в связи с пошатнувшимся здоровьем и будет жить в охраняемом поместье. Если он откажется, ему предложат покончить с собой.
— Э… при необходимости насильно?
— Кети молод. Он выберет жизнь и будет ждать других времен и другого шанса.
— А другие губернаторы?
Джияджа хмуро улыбнулся:
— Если немного закрыть глаза в том направлении, можно закрыть и дело. Правда, им будет нелегко получить новые назначения.
— А леди Вио? — Майлз посмотрел на консортов. — Что с ней? Все остальные только пытались совершить преступление. Она успела совершить его.
Райан кивнула. Голос ее сделался совсем бесцветным:
— Ей тоже будет предложен выбор. Заменить слугу, которого она уничтожила, — лишившись пола, волос, сменив метаболизм, изменив пропорции тела… короче, превратиться в ба, но зато вернуться к жизни в Райском Саду, чего она желала со страстью, затмившей ей разум. Или ей будет даровано безболезненное самоубийство.
— И что… что она выберет?
— Надеюсь, второе, — искренне сказала Надина.
Все это их правосудие оперирует двойными стандартами. Теперь, когда азарт охоты прошел, Майлз не испытывал при мысли об убийстве ничего, кроме тошноты.
«И ради этого я рисковал жизнью?»
— А что… что с леди Райан? И со мной?
Взгляд Флетчира Джияджи был холоден и далек. Несколько световых лет, никак не меньше.
— Это… это проблема, над которой я подумаю наедине.
Император вызвал Бенина и, посоветовавшись с ним вполголоса, приказал ему проводить Майлза. Проводить куда? Домой, в посольство, или в ближайшую темницу? Как тут у них, в Райском Саду, с темницами?
Как выяснилось, все-таки домой, ибо Бенин вернул Майлза в компанию Форриди и Айвена и проводил их до Западных ворот, где уже поджидала посольская машина. Они задержались, и гем-полковник обратился к Форриди:
— Мы не можем контролировать то, что вы докладываете в официальных рапортах. Но мой господин… — Бенин помолчал, подбирая подходящее слово, — надеется, что ничего из того, что вы видели или слышали, не станет достоянием сплетен.
— Я полагаю, это я вам могу обещать, — искренне сказал Форриди.
Бенин удовлетворенно кивнул:
— Могу я попросить вас поклясться мне в этом?
Да, похоже, он неплохо проштудировал барраярские обычаи. Три барраярца честно принесли персональные клятвы, и Бенин отпустил их в ночь. По расчетам Майлза, до рассвета оставалось около двух часов.
В посольской машине царил блаженный полумрак. Майлз угнездился в уголке, мечтая научиться умению Айвена казаться невидимым. Еще больше ему хотелось, чтобы им разрешили улететь домой прямо сейчас, не дожидаясь завтрашних церемоний. Но нет. Раз уж он зашел так далеко, можно и досмотреть все до самого конца.
Форриди уже исчерпал все эмоции и молчал. Он заговорил с Майлзом только раз, и то ледяным тоном:
— Что, вам казалось, вы делаете, Форкосиган?
— Я предотвратил распад Цетагандийской империи на восемь агрессивных частей. Я расстроил планы развязать конфликт части их с Барраяром. Я пережил попытку покушения и помог изловить трех высокопоставленных изменников. Правда, не наших изменников, но все же. Да. Еще раскрыл убийство. Для одной поездки не так плохо, надеюсь.
Форриди с минуту отчаянно боролся с собой, потом взмолился:
— Так вы тайный агент или нет?
Форриди… Форриди не входит в список посвященных. Майлз тихонько вздохнул.
— Ну, если и нет… мне все удалось так, словно настоящему агенту, не так ли?
Айвен хихикнул. Форриди замолчал, излучая раздражение. Майлз криво улыбнулся в темноте.
Глава 16
Майлз очнулся от тяжелой дремы. Айвен осторожно тряс его за плечо.
— Пшел вон… — Он снова закрыл глаза, пытаясь отделаться от своего кузена, и спрятал голову под подушку.
Айвен повторил попытку, на этот раз более настойчиво.
— Теперь-то я знаю, что это было задание. После заданий у тебя всегда депрессия.
— У меня не депрессия. Я просто устал.
— Знаешь, вид у тебя что надо. Здоровый синяк на физиономии — наверное, от электродубинки. Заметен со ста метров. Вставай, сам увидишь в зеркале.
— Терпеть не могу людей, у которых по утрам бойкое настроение. Который час? Почему ты не спишь? И вообще, что ты здесь делаешь? — Майлз ослабил хватку, и Айвен отобрал у него подушку.
— Гем-полковник Бенин уже выехал за тобой. В имперском лимузине в полквартала длиной. Цетагандийцы хотят, чтобы ты приехал за час до начала церемонии кремации.
— Что? Зачем? Он же не может арестовать меня здесь. Дипломатический иммунитет. Покушение? Казнь? Не слишком ли поздно для этого?
— Форобио тоже хочет знать. Он послал меня растолкать тебя так быстро, как только возможно. — Айвен вытолкал Майлза в ванную. — Давай брейся. Форму и сапоги твои я уже принес из чистки. В любом случае, если цетагандийцы захотят укокошить тебя, они вряд ли сделают это здесь. Они воткнут тебе под кожу какую-нибудь штуку, которая будет молчать полгода, а потом — раз! — и свалит тебя дома за столом.
— Ладно, утешил. — Майлз потер затылок, инстинктивно ощупывая его в поисках шишек. — Готов поспорить, в Звездных Яслях найдется любое жутко смертельное заболевание. Но я-то тут при чем?
Майлз терпел, пока Айвен добросовестно изображал из себя камердинера. Но он простил своему кузену все грехи — прошлые, настоящие и будущие — за чашку кофе, которую тот сунул ему в руку. Майлз глотнул из чашки и посмотрел на свое отражение в зеркале. Синяк от удара электродубинкой действительно отличался изысканной полихромией на фоне иссиня-черного круга под глазом. Два других синяка смущали его меньше, поскольку все равно закрывались одеждой. Он все еще надеялся отвертеться и провести день в кровати. В своей каюте на борту скачкового корабля Имперской безопасности, удалявшегося отсюда так быстро, как только позволят законы физики.
В вестибюле посольства они застали не Бенина, а Миа Маз в том же траурном костюме. Накануне — вернее, нынешним утром, — когда они вернулись в посольство, она составляла компанию ожидавшему их Форобио, так что вряд ли ей удалось выспаться лучше, чем Майлзу. Тем не менее вид у нее был самый свежий, можно сказать, даже бодрый. Она улыбнулась Майлзу и Айвену. Айвен улыбнулся в ответ. Майлз не без зависти покосился на нее.
— Форобио еще не спускался?
— Он одевается и сейчас будет, — заверила его Маз.
— Вы… вы поедете со мной? — с надеждой спросил Майлз. — Ах да, вам ведь надо быть со своей делегацией. Завершающая церемония и все такое…
— Я буду с послом Форобио. — Маз расплылась в улыбке и стала чем-то похожа на бурундучка. — Теперь уже постоянно. Сегодня ночью он сделал мне предложение. Полагаю, по рассеянности. И я оказалась настолько не в своем уме, что сказала «да».
«Если ты не можешь нанять помощника…»
Ну что ж, это разрешит проблемы Форобио, связанные с отсутствием в штате посольства эксперта-женщины. Не говоря уже о проблемах отчетности за несметное количество шоколадок и прочих подарков.