Затем он посылает Фабия с тремя легионами, стоявшими на зимних квартирах в Нарбонне, захватить перевал в Пиренеях, находящийся под охраной Афрания; остальным легионам он приказывает присоединиться к нему и пускается по следам своего авангарда.
Три легата Помпея удерживают Испанию, поделенную между ними следующим образом:
Афраний управляет Ближней Испанией;
Петрей — Дальней Испанией, от Кастулонского перевала до Гвадианы;
Варрон — Эстремадурой и Португалией.
Узнав о приближении Цезаря, Петрей и Афраний объединяются и встают лагерем близ Лериды.
У них пять легионов, восемьдесят когорт пехоты и пять тысяч конников.
Фабий, легат Цезаря, имеет, со своей стороны, шесть легионов и три тысячи конников.
Кроме того, выступив в поход на врага, Цезарь взял с собой из Галлии три тысячи конницы и большое число гасконцев и басков, прекрасных солдат, особенно для той войны, которую он намеревался вести.
Распространился слух, что Помпей идет через Африку и что он непременно прибудет в Испанию с большой армией.
Это было более чем вероятно, и иное казалось просто невозможным.
То ли Цезарю не хватило, как говорят в наше время, наличности, то ли он хотел привязать к своей собственной фортуне командиров своей армии, но, так или иначе, он собрал центурионов, взял у них взаймы все деньги, какие не были безусловно необходимы им для личных расходов, и из этих денег заплатил своим солдатам.
Цезарь вступил в Испанию через Перпиньян, Монт-Луи и Пюисерду.
Мы пользуемся современными названиями, чтобы нас было проще понять и чтобы, если у наших читателей появится такое желание, они могли следовать за нами по первой попавшейся карте.
Он застал Фабия расположившимся на реке Сегре (Сикорис).
Сегре берет начало в горах, ограждающих долину Андорры, течет на юго-запад, в Балагере сливается с Рио Ногера, затем протекает через Лериду и в Мекиненсе впадает в Эбро.
Фабий перекинул через Сегре два моста, на расстоянии в одну лигу друг от друга.
Эти мосты служили для перехода фуражиров, ибо край, через который только что прошли его войска, был полностью разорен.
Один из мостов обрушивается под тяжестью обоза.
Это произошло за два дня до прихода Цезаря.
Афраний и Петрей, занимавшие позицию у берега реки, узнают об этом происшествии, видя, что течение реки уносит обломки.
Они тут же атакуют солдат Цезаря.
Планк, командовавший обозом и из-за обрушения моста оказавшийся отрезанным от лагеря Фабия, отступает на расположенную неподалеку возвышенность и выстраивает свои силы на два фронта.
Во время завязавшегося боя обе стороны замечают вдали знамена двух легионов.
Это Фабий двинулся на выручку Планку.
Он перешел по второму мосту.
Афраний отступает.
Через два дня, как мы уже сказали, прибывает Цезарь с конвоем из девятисот конников.
Разрушенный мост был восстановлен в ночь перед его прибытием.
Работы заканчивают у него на глазах.
О приходе Цезаря врагу станет известно по его ударам.
Через две тысячи лет эту тактику применит Наполеон.
Все полагают, что он за сотню лиг отсюда.
Он прибывает ночью и атакует на следующий день.
Он производит разведку местности, оставляет шесть когорт охранять мосты и лагерь и тремя линиями идет на Афрания.
Афраний отказывается принять бой и стягивает своих солдат на холм.
Цезарь встает лагерем у подножия этого холма.
Первая и вторая линия его войска весь день остаются под оружием, в то время как скрытая позади них третья линия копает ров, о котором Афраний даже не подозревает.
С наступлением ночи Цезарь отходит за этот ров.
На другой день он указывает трем легионам на необходимость выкопать еще три рва.
Легионы принимаются за работу, и к вечеру три рва выкопаны.
Афраний хотел помешать этим работам, но, видя, что Цезарь уже наполовину укрепился, он не решился отойти от подошвы горы.
К рассвету рвы уже оснащены частоколом.
Цезарь располагает теперь укрепленным лагерем, куда он приказывает перевести обоз и когорты, остававшиеся в других местах.
На другой день происходит схватка между Афранием и Цезарем.
К концу боя каждый похваляется своей победой, что случается всегда, когда не побеждает ни одна из сторон.
Через два дня случается новое происшествие, куда более серьезное.
На Пиренеях тает снег, Сегре выходит из берегов и сносит оба моста Цезаря.
То же самое произойдет с Наполеоном на острове Лобау, за несколько дней до Ваграма.
Так что Цезарь оказывается без продовольствия и без всяких возможностей раздобыть его.
Остатки хлеба уже доедают; скота нет вообще: все скотовладельцы угнали свои стада подальше от этих мест.
Цена зерна доходит до сорока денариев за модий.
Прибавьте к этому легковооруженную испанскую пехоту, для которой было привычным делом переплывать реки на надутых мехах и которая днем и ночью не дает покоя армии Цезаря.
О восстановлении мостов не стоит и думать: вода стоит слишком высоко, течение реки слишком быстрое.
Цезарь в ловушке.
Ни один из его солдат не сможет вырваться из нее; их даже не нужно будет убивать: они умрут от голода.
Весть об этом долетает до Рима; из Рима она проносится по Иллирии и Греции.
К дому Афрания выстраивается очередь; Афрания провозглашают спасителем мира!
К Помпею посылают гонцов, и многие сенаторы, до этой минуты колебавшиеся, решаются, наконец, и встают на его сторону.
Однако враги не приняли в расчет гений и активность Цезаря.
Цезарь приказывает своим солдатам построить небольшие лодки наподобие тех, какие они видели в Англии.
Солдаты Цезаря годятся на все.
Вот они уже и плотники.
Днища и поперечные ребра этих лодок делают из очень легкого дерева, а остальное — из ивовых прутьев, обтянутых кожей.
Готовые лодки погружают на спаренные телеги и в одну прекрасную ночь отвозят на пять или шесть лиг от лагеря.
Две или три сотни солдат переправляются на них через реку, захватывают небольшой холм и укрепляются на нем.
Затем, в то время как они обороняют подходы к реке, через нее переправляется целый легион.
После этого за два дня наводят мост, поскольку работа велась с двух сторон и не было врага, который осыпал бы работающих стрелами.
Вслед за легионом через Сегре переправляется конница, которая во весь опор бросается на врага, занятого добычей фуража.
Потом прибывает обоз с продовольствием и снаряжением, в сопровождении шести тысяч людей всякого рода: это лучники из Руэрга, галльская конница, сыновья сенаторов и всадников.
Изобилие возвращается в лагерь сразу с двух сторон.
Так кто говорил, что Цезарь погиб?
Выходит, там, в Риме, чересчур поторопились; и немало тех, кто сделал шаг в сторону Помпея, возвращаются на два шага в сторону Цезаря.
LX
Тем временем в лагерь приходит весть о морской победе.
Вспомним о тех двенадцати галерах, которые Цезарь приказал построить в Арле.
Отданные под командование Децима Брута, они блокируют гавань Марселя.
Но Домиций сумел подготовить за это время семнадцать боевых кораблей, одиннадцать из которых были палубные, и, кроме того, полтора десятка судов меньшего размера.
На эти суда сажают лучников и горцев.
Часть гарнизона поднимается на галеры и при попутном ветре идет в лобовую атаку на двенадцать галер Цезаря, стоящих на якоре вблизи острова, где в наши дни находится карантинный дом.
К счастью, на борту галер Цезаря находились отборные солдаты и закаленные в боях центурионы, по собственной воле вызвавшиеся участвовать в осаде.
Бой был долгим и ожесточенным.
Горцы творили чудеса.
Во всех странах мира горцы — эти суровые люди, приученные взбираться и спускаться по неровностям земной коры, — повсюду горцы являются превосходными воинами.
Вспомните: швейцарцы, тирольцы, далматы, албанцы, жители Кавказа, Оверни, Пиренеев.
Не было никого, вплоть до рабов Домиция, которым их хозяин обещал свободу, кто не сражался бы как герой.
Крупным недостатком флота Цезаря было то, что, построенный из сырого леса, он был тяжел и с трудом маневрировал, тем более что судовые команды составляли не матросы, а солдаты, не знавшие даже простейших морских терминов.
Корабли неприятеля, напротив, были проворны, как морские птицы.
Ими управляли опытные кормчие, гребцами на них были лучшие на свете матросы.
Они легко избегали ударов тяжелых галер Цезаря, вертелись вокруг них, проскальзывали вдоль их боков и попутно ломали им весла.
Но все же порой удавалось зацепить какой-нибудь из них с помощью абордажного крюка.
И тогда с обеих сторон бой становился беспощадным.
И фокейские горцы, и рабы Домиция — все они соперничали в храбрости с солдатами Цезаря. Тем не менее стоило зацепить вражескую галеру, и она уже могла считаться захваченной: это был лишь вопрос времени.
Солдаты Цезаря прыгали на нее и, сражаясь врукопашную, вынуждали вражеский экипаж броситься в море.
В итоге они учинили неприятельской армии страшную резню, захватили или пустили ко дну девять галер, а остальные загнали в гавань.
На этот раз победа не обсуждалась: она бесспорно осталась за цезарианцами.
Между тем обитатели городов Уэска (Оска) и Калаорра (Калагур), объединившись, решили отправить к Цезарю послов, чтобы добиться союза с ним.
Пример оказался заразительным.
Видя, что делают их соседи, жители городов Тортоса (Дертуса), Таррагона (Тарракон) и Барселона (Барцинон) сделали то же самое.
Цезарь, само собой разумеется, встретил их великолепно.
Он попросил у них фуража и зернового хлеба, и все это они поспешили отправить ему на вьючных животных.
Более того: как только когорта, набранная в Тортосе и служившая под начальством Афрания, узнала о союзе жителей своего края с Цезарем, она покинула лагерь легата Помпея и перешла в лагерь его врага.