Таким образом, пять крупных городов стали союзниками Цезаря, готовыми обеспечивать все его нужды, и произошло это в тот самый момент, когда стало известно, что Помпей не покидал и не намеревался покидать Диррахий.
Отныне нерешительность и замешательство неприятеля стали очевидными.
Тем временем Цезарь, сочтя мост чересчур узким проходом для задуманных им операций, решил устроить брод.
Мы уже говорили, что строительные работы Цезаря были работами гиганта.
Он велел прорыть рвы шириной в тридцать футов, чтобы отвести в них воду из русла Сегре.
Таким образом, какой бы высокой ни была вода, уровень ее опустился на несколько футов.
При виде этого Афраний и Петрей осознали, что им предстоит иметь дело не только со всей армией Цезаря, но и с пятью союзными городами, и решили отступить за Эбро.
В тот момент, когда оба легата Помпея совершали этот отход, вода была достаточно низкой для того, чтобы конница могла перейти реку вброд, но для пехоты это было еще невозможно.
Видя, что неприятель отступает, Цезарь бросил в погоню за ним свою конницу.
Конница перешла реку и ринулась преследовать врага.
О том, чтобы преследовать его с пехотой, даже думать не приходилось.
Для этого нужно было подняться на пять лиг вдоль реки до моста, а затем спуститься на пять лиг обратно.
Тем временем враг будет уже далеко.
И тут пехота Цезаря зароптала.
С прибрежных холмов солдаты увидели отступление врага, стычки его арьергарда с цезаревой конницей, и закричали своим центурионам:
— Скажите Цезарю, чтобы он позволил нам перейти реку в том же месте, где ее перешла конница; раз конница переправилась там, значит, мы тоже сможем там переправиться.
И тогда Цезарь, который тоже был не прочь рискнуть и положиться на волю случая, оставил в лагере самых слабых солдат вместе с одним легионом для его охраны, поставил лошадей цепью выше и ниже брода и первым бросился в ледяную воду.
Все войско перешло реку, идя по шею в воде, но не потеряв ни единого человека.
Все те, кого унесло течением, были спасены конницей, образовавшей заслон.
Выбравшись на другой берег, Цезарь построил свои войска тремя колоннами и бросился вдогонку за помпеянцами.
И тут начинается настоящая скачка с препятствиями, в которой противники стремятся первыми достичь горного перевала — единственного прохода, связывавшего провинцию Лерида с провинцией Сарагоса.
Цезарь идет в обход через поля, овраги, холмы и горы, преодолевая скалы, где его солдаты вынуждены проходить по одному, откладывая в сторону оружие, цепляясь за камни руками и затем вновь подбирая его.
Короче, когда Афраний подходит к перевалам, они уже под охраной.
Начинается жестокий бой.
Солдаты Цезаря понимают, что враги полностью в их власти.
Чтобы покончить с ними одним ударом, они намереваются истребить их всех до последнего.
Но Цезарь проникается жалостью ко всем этим отважным людям, которые вот-вот умрут, чтобы сдержать данное ими слово.
Он ограничивается тем, что окружает их, протягивает вокруг них две линии обложения и начинает морить их голодом.
Он может уничтожить их, но оставляет их жить.
Ему нужны друзья, а не жертвы.
Неприятельские солдаты осознают его намерение.
Между солдатами Цезаря и солдатами Помпея устанавливаются переговоры.
К ним присоединяются младшие офицеры.
Помпеянцы признают, что они обязаны Цезарю жизнью и, если бы Цезарь захотел, их уже давно не было бы в живых.
Они спрашивают, можно ли довериться его слову, и, когда им дают заверения в этом, спешно отправляют к Цезарю своих центурионов.
Перемирие считают установленным; цезарианцы и помпеянцы смешиваются, пожимают друг другу руки и обнимаются; солдаты Помпея приводят солдат Цезаря в свои палатки; солдаты Цезаря делают то же самое с солдатами Помпея.
Внезапно, узнав от том, что происходит, Афраний и Петрей берут с собой испанскую преторскую когорту, в чьей надежности у них нет сомнений, нападают на солдат Цезаря, находящихся в их лагере, и убивают их всех поголовно, за исключением тех, кого помпеевы солдаты сами прячут и кому в темноте удалось сбежать.
Как только Цезарю становится известно об этой резне, он, со своей стороны, приказывает схватить солдат Помпея и, не причинив им никакого вреда, даже не пригрозив, отправляет их к Афранию.
Ровно столько поборников появляется у него во вражеском лагере.
Между тем ни у Афрания, ни у Петрея нет возможности идти вперед.
Они принимают решение вернуться в Лериду и выступают в поход.
Но Цезарь идет следом за ними, терзает их при помощи своей конницы и душит их голодом при помощи своих разведчиков.
Помпеянцы убивают своих вьючных животных, которых им нечем кормить, съедают их и затем снова пускаются в путь.
Применив искусный маневр, Цезарь загоняет их в неудобную позицию.
Нужно сражаться.
Однако легаты избегают сражения, предпочитая осаду; они возводят укрепления.
И тогда Цезарь окружает их одним из тех страшных рвов, какими его легионы привыкли бороздить землю.
Афраний и Петрей могут подсчитать, сколько дней им останется прожить, прежде чем умереть с голоду, когда они съедят своих лошадей, как прежде съели своих мулов.
Наконец, они просят переговоров, признают себя побежденными и умоляют Цезаря не злоупотреблять победой.
Цезарь щадит всех и не ставит своим врагам никаких условий, кроме одного: покинуть провинцию и распустить свои войска.
Обсуждаются сроки роспуска.
Но тут в переговоры вмешиваются солдаты.
— Немедленно! Немедленно! — кричат они со всех сторон.
Чтобы облегчить примирение, Цезарь выплачивает солдатам Помпея задолженность по жалованью, которое им полагается.
После чего он позволяет каждому человеку, солдату и офицеру, забрать в его, Цезаря, лагере все ценное, что они потеряли в этой кампании.
Цезарь возместит убытки своим солдатам.
С этого момента всякие обсуждения прекращаются: голоса офицеров тонут среди голосов солдат; все вверяют себя Цезарю, ибо Цезарь оказался великодушнее, чем его просили быть.
Те, кто хочет остаться с Цезарем, остаются с ним; те, кто хочет уйти, уходят.
Со своей стороны, Варрон, видя, что он остался один против армии в три раза сильнее его собственной, задумывается о том, чтобы начать переговоры с Цезарем.
К тому же провинция, которой он повелевает, восстает против него; города, в которые он хочет войти, закрывают перед ним ворота; один из его легионов покидает его.
Он пишет Цезарю, что готов сдаться.
Цезарь отправляется навстречу ему в Кордубу, принимает из его рук отчет о положении дел в провинции, а также имеющихся в ней кораблях, снаряжении и деньгах; требует денег, возмещает гражданам понесенные ими убытки и взимавшиеся с них контрибуции; оплачивает издержки всем вплоть до Геракла, у которого похитили сокровищницу, и там, в Гадесе, снова видит ту самую статую, у подножия которой он плакал за пятнадцать лет перед тем, ибо еще ничего не сделал к тому возрасту, когда Александр Македонский уже завоевал мир.
Поскольку война в Испании закончилась, Цезарь садится в Гадесе на корабли Варрона, прибывает по морю в Таррагону, застает там посланцев от многих испанских городов, соглашается дать им все, чего эти посланцы у него просят, а некоторым даже больше, чем они просят, и по суше отправляется в Нарбонну, а из Нарбонны — в Марсель.
Там ему становится известно, что в Риме, в его отсутствие, он по предложению Лепида назначен диктатором!
LXI
С этим Лепидом мы еще встретимся: это он позднее, вместе с Антонием и Октавианом, создаст второй триумвират.
В Марселе тем временем царили чума и голод; в городе питались только испортившимся ячменем и залежавшимся просом.
Одна из башен обрушилась, а значительная часть городской стены, сильно расшатанная, грозила обвалиться.
Домиций понял, что настало время покинуть Марсель, а не то Марсель покинет его.
Он снарядил три корабля, при штормовой погоде снялся с якоря и, пожертвовав двумя из своих кораблей, с третьим пробился сквозь флот Децима Брута.
И тогда Марсель сдался на милость победителя.
Наслушавшись о недавней войне в Испании, марсельцы знали, как следует вести дело с Цезарем.
Цезарь заставил их сдать оружие, корабли, метательные машины и деньги из городской казны и пощадил город из уважения к его прародительнице Фокее.
Затем он отправился в Рим.
Он прибыл туда вовремя: у легатов Цезаря было то сходство с генералами Наполеона, что они терпели поражение везде, где не было Цезаря.
Курион переправился с Сицилии в Африку, взяв с собой лишь два легиона и пятьсот всадников, а два других легиона оставив на острове.
Квинтилий Вар, удерживавший Африку от имени Помпея, заключил союз с нумидийским царем Юбой; тот ненавидел Куриона по двум причинам: первая заключалась в том, что его отец некогда был связан личной дружбой с отцом Помпея, а вторая — в том, что во время своего трибуната Курион провел закон о включении его царства в состав Римской республики.
Курион начал с того, что разгромил Вара и успевшего присоединиться к нему Домиция.
Но, когда в помощь двоим помпеянцам Юба привел своих нумидийцев, Курион был окружен и разбит.
В разгар боя Домиций, который был его другом, пробился к нему, призвал его спасаться бегством с теми несколькими людьми, какие у него остались, и обещал обеспечить ему проход и прикрыть его отступление.
Но Курион ответил:
— Как, по-твоему, я покажусь на глаза Цезарю после того, как сбегу?
И, бросившись со своими воинами в самое пекло схватки, он погиб.
Как видим, Курион, столь неохотно отдававший свои долги, весьма скрупулезно заплатил долг, который был у него перед Цезарем.
Со своей стороны, Антоний, оставшийся в Риме, не увеличил популярности своему повелителю.
Он проводил время в оргиях и любовных утехах,