Я уже говорил вам, что Целий был умным человеком. Предугадав, что Цезарь захватит Испанию, он предсказал теперь, что Цезарь разобьет Помпея.
Однако это не мешает ему, настолько он мстителен, объявить войну Цезарю.
Внезапно в лагере Цезаря становится известно, что друг Целий бесчинствует в Риме.
Для начала он ставит свое судейское кресло рядом с креслом другого претора, Гая Требония, в обязанности которого входило вершить суд над гражданами, а затем объявляет, что будет принимать жалобы от должников, недовольных приговором третейских судей и распоряжениями Цезаря.
Никто не обращается к нему с жалобами.
Тогда Целий предлагает издать указ, который позволил бы должникам рассчитаться с долгами посредством шести ежегодных выплат и без всяких процентов.
Однако консул Сервилий Исаврийский, которого Цезарь оставил взамен себя в Риме, выступает против этой меры.
И что делает Целий?
Он отзывает свой первый указ и провозглашает два новых, в надежде вызвать бунт.
Но никакого бунта не происходит: народ даже не пошевелился.
Однако Целию нужен мятеж, и вот что он придумал.
Пока будет длиться война, съемщики жилья освобождаются от обязанности вносить квартирную плату.
О, на сей раз съемщики начинают одобрительно кричать; все собираются на Форуме, и происходит, как тогда говорили, возмущение.
Во время этого возмущения Требония стаскивают вниз с судейского возвышения, и, упав на ступеньки, он разбивает себе голову.
Вмешивается консул; он подготавливает доклад, и Целия изгоняют из сената.
Целий хочет произнести перед народом речь и поднимается на трибуну, но ликторы заставляют его спуститься с нее.
Целий кричит во весь голос, что он отправится к Цезарю и пожалуется ему, и при этом тайно посылает гонца к Милону, чтобы тот вместе со всеми недовольными, каких ему удастся собрать, прибыл в Италию.
Вы ведь помните Милона, который сослан в Марсель и поедает там барабулек?
Милон набирает около сотни человек и вступает в Италию.
Целий присоединяется к нему с несколькими гладиаторами, которые остались у него после проведенных им игр, и уже вдвоем они начинают молоть всякий вздор, рассылая повсюду сообщения, что действуют от имени Помпея и имеют на руках его приказ, доставленный им Бибулом.
Заметьте, что Бибул к тому времени уже умер, но им это неизвестно.
Они объявляют об отмене долгов, но на бунт это никого не подвигает.
Милон освобождает нескольких рабов и с их помощью начинает осаду города Компса в Калабрии.
Он погибает от удара камнем, который бросил со стены претор Квинт Педий, укрывшийся с легионом в этом городе.
Что же касается Целия, то он намеревается взять в осаду город Турии.
И там, пока он уговаривает испанских и галльских конников, предлагая им деньги, чтобы они оставили сторону Цезаря и перешли на сторону Помпея, один из этих конников, сочтя, несомненно, его недостаточно красноречивым или чересчур многословным, пронзает его насквозь своей саблей.
Так закончили свое существование Милон и Целий, а вместе с ними и их дерзкое предприятие.
LXVI
Итак, Цезарь и его сорок тысяч солдат держали в осаде Помпея и его стотысячное войско.
Помпей решил совершить две вылазки: одну из своего лагеря, другую из Диррахия.
Цель этих вылазок заключалась для Помпея в том, чтобы захватить возвышенность, находившуюся вне досягаемости стрел цезаревых солдат, и разместить на ней часть своего войска.
Он атаковал цезарианцев в трех местах; гарнизон Диррахия поступил так же.
Так что сражение шло одновременно в шести местах.
Повсюду Помпей был отброшен.
Он потерял две тысячи солдат и большое число центурионов и добровольцев, среди которых был и Валерий Флакк, сын Луция Валерия, бывшего претора Азии.
Цезарь потерял в общей сложности двадцать человек и захватил шесть знамен.
Четыре центуриона, защищавшие редут, на который с особым ожесточением набросились солдаты Помпея, потеряли по глазу.
О свирепости атаки можно составить себе представление по рассказу солдат, что в одном только редуте они насчитали тридцать тысяч вражеских стрел.
Один только щит центуриона Сцевы был пробит ими в двухстах тридцати местах.
Мы уже рассказали о том, как этот храбрец, лишившись глаза, убил двух солдат Помпея, сделав вид, что собирается им сдаться.
Некто по имени Минуций принял в свой щит сто двадцать стрел, и его тело было пронзено насквозь в шести местах.
Цезарь дал первому в награду двадцать четыре тысячи сестерциев и перевел его из восьмого ранга в первый.
Второго он почтил и вознаградил иным образом, но, видимо, к полному его удовлетворению, ибо тот оправился от своих девяти ран.
Остальные получили двойное жалованье и двойной паек.
Между тем из Азии прибывает Сципион.
Цезарь, не упускавший ни единой возможности попытаться достичь перемирия, посылает к нему Авла Клодия, который был их общим другом.
Сципион, напомним, был тестем Помпея и имел большое влияние на своего зятя.
К несчастью, при Сципионе находился тот самый пресловутый Фавоний, та самая обезьяна Катона, раздававшего на его играх морковь, репу и огурцы; он помешал Сципиону выслушать Клодия.
Тем временем положение Помпея ухудшалось; ощущалась нехватка воды для людей и нехватка корма для лошадей.
Цезарь отвел все реки и ручьи, и люди получали воды вдвое меньше положенного количества, а лошади и вьючный скот имели в качестве фуража только листья с деревьев и размолотые корни тростника.
Вскоре вьючных животных лишили и этого, чтобы сберечь подобный корм, как бы плох он ни был, для лошадей.
Мулы и ослы издохли; смрад от их трупов вызвал в лагере нечто вроде эпидемии.
Был отдан приказ доставить фураж морским путем, но удалось раздобыть только ячмень вместо овса, а лошади, которые почти все были из Греции или из Понта, оказались совершенно непривычны к такому корму.
Наконец Помпей устыдился и решил предпринять вылазку.
Ему поспособствовал случай.
В лагере Цезаря было два всадника из племени аллоброгов, сыновья вождя по имени Адбукилл.
Оба отличались храбростью, оба отлично служили во время галльских войн и в качестве награды были удостоены самых высоких званий.
Кроме того, благодаря покровительству Цезаря, они были приняты в местный сенат, хотя еще не достигли возраста, предусмотренного законом.
Братья пользовались большим почетом в окружении Цезаря, который дал им земли, отнятые у врага.
Но всего этого им оказалось недостаточно.
Они командовали конницей, набранной из их земляков, и утаивали жалованье своих солдат, говоря им, что Цезарь его не выдавал.
Те пошли жаловаться Цезарю.
Цезарь расспросил их и выяснил, что братья не только не выплачивали своим солдатам деньги, которые они от него получали, но еще и завышали в подаваемом ими списке численность личного состава, на протяжении целого года внося в реестры двести человек и двести лошадей, которых никогда не существовало.
Цезарь счел момент неподходящим для того, чтобы поднимать шум.
Однако он вызвал братьев к себе и наедине сделал им выговор, пристыдив их за лихоимство и сказав им, что все могут полагаться на щедрость Цезаря, а они — более всех прочих, ибо уже не раз получали доказательства этой щедрости.
Эти упреки уязвили их.
Они вернулись в свою палатку, посовещались и приняли решение перейти на сторону Помпея.
Кроме того, чтобы быть лучше принятым им, они решили убить Волусена, начальника конницы.
Но то ли потому, что этому замыслу не благоприятствовали обстоятельства, то ли потому, что его оказалось слишком трудно исполнить, братья ограничились тем, что позаимствовали у своих друзей как можно больше денег, якобы намереваясь вернуть солдатам похищенное у них жалованье.
На эти деньги они купили лошадей, которых Помпею недоставало из-за разразившегося в его лагере падежа, и перешли к врагу со всеми, кто согласился последовать за ними: таких набралось около сотни человек.
Помпей не привык к подобным проявлениям отступничества.
Так что он радостно встретил перебежчиков и провел по всему лагерю.
Затем, вечером, он позвал их в свою палатку, выведал у них сведения о сильных и слабых сторонах лагеря своего противника и выяснил, на каком расстоянии друг от друга находятся караульные посты.
Разузнав все как следует, Помпей назначил нападение на следующий день.
С наступлением ночи он погрузил на лодки большое число лучников и легковооруженных пехотинцев вместе с фашинами, предназначенными для того, чтобы заваливать рвы; затем он вывел из лагеря шестьдесят когорт и повел их вдоль моря к той части укреплений Цезаря, которая была ближе всего к берегу и дальше всего от его ставки.
Эти укрепления, которые Помпей решил атаковать, оборонял квестор Лентул Марцеллин с девятым легионом.
Лентул Марцеллин был болен, и в помощь ему был придан Фульвий Постум, которому при необходимости следовало подменить его.
С этой стороны лагерь Цезаря имел две линии укреплений; первая, расположенная напротив неприятеля, состояла из рва шириной в пятнадцать футов и вала высотой в десять футов.
Другая линия, в шестистах шагах от первой, была не только слабее, но еще и не закончена в одном месте.
Помпею все эти подробности были известны.
И Помпей стянул все свои силы к этому месту.
На рассвете девятый легион был атакован.
Получив известие об этом нападении, Марцеллин направил туда подкрепление; но подкрепление оказалось слишком слабым, да и было уже слишком поздно.
К тому же и у самых храбрых случаются минуты паники!
Чтобы не быть опозоренными этой паникой, римляне отнесли ее за счет богов.
Все обратились в бегство.
Главный знаменосец был смертельно ранен, но, прежде чем умереть, он успел передать свое знамя одному из всадников и произнес: