И, как мы сказали, Рим, подобно всему остальному миру, ждал этого человека, или, вернее, этого Бога, о котором пророчествовал Даниил и появление которого предвестил Вергилий, Бога, которому римляне заранее возвели жертвенник и именовали Неведомым богом — DEO IGNOTO.
Однако каким будет этот Бог?
От кого он родится?
Повсюду известно одно и то же старинное предание.
Род человеческий, впавший в грех по вине женщины, будет исправлен сыном девственницы.
В Тибете и в Японии бог Фо, призванный спасти мир, изберет своей колыбелью чрево юной и чистой девы.
В Китае дева, понеся от соития с цветком, родит сына, который станет царем вселенной.
В лесных чащах Британии и Германии, где укрылись их вымирающие племена, друиды ожидают спасителя, рожденного девственницей.
И, наконец, Писание возвещает о приходе Мессии, который обретет плоть в лоне девы, и дева эта будет чистой, как утренняя роса.
Пройдет еще сорок четыре года, и этот Мессия родится.
Необходимо было римское единство, чтобы подготовить единство христианское.
Однако римское единство было чисто внешним и материальным; оно исключало лишь рабов и варваров, это правда, но оно их исключало.
В христианском единстве не должно было быть никаких исключений — ибо это единство сердец и умов; в христианском единстве не должно было быть «ни язычников, ни иудеев, ни рабов, ни свободных, ни скифов, ни варваров, но только Христос во всех»:
«Novum hominem ubi поп est gentilis et Judaeus, circumcisio et praeputium, Barbarus et Scytha, servus et liber: sed omnia, et in omnibus, Christu».[173]
Эта великое единство было единственным, что ускользнуло от гения Цезаря, но, кажется, он предчувствовал его.
Вот почему выше мы сказали, что Цезарь был предтечей христианской религии.
Спустя сто лет он был бы ее апостолом.
Мы прекрасно понимаем, что для тех, кто воспринимал Цезаря исключительно с материальной точки зрения, Цезарь был всего лишь тираном.
Мы прекрасно понимаем, что в школе, этом мирке с узкими и недалекими горизонтами, из Катона сделали мученика, а из Брута и Кассия — героев.
Но мы понимаем и то, что историки, копировавшие сочинения Плутарха, Светония, Тацита, Аппиана и Диона, видели в их трудах лишь то, что там было, то есть свершившиеся события.
Однако античные авторы, донесшие до нас сведения о свершившихся событиях, писали во тьме; они могли рассказать своим современникам лишь то, что сами знали, и передать будущим поколениям лишь то, что сами видели.
Но, как нам представляется, человек, который в наше время не увидит в свершившихся событиях той великой начальной эпохи человечества ничего, кроме того, что видели в них языческие историки, и который просто-напросто перепишет их, переводя на свой язык, или переведет их, переписывая, такой человек уже не будет, подобно античным авторам, писать во тьме.
Он будет слепцом.
Развязка борьбы между Республикой и Империей относится уже к истории Октавиана.
И эту историю мы надеемся рано или поздно написать.
КОММЕНТАРИИ
Исторический очерк «Цезарь» («César»), входящий в биографический цикл «Великие люди в домашнем халате», впервые печатался фельетонами в ежедневной газете Дюма «Мушкетер» («Le Mousquetaire»), в номерах с 31 августа по 19 декабря 1855 г., почти без перерывов, и каждая из его ста семи глав представляет собой очередной фельетон. Первое книжное издание во Франции: Paris, Alexandre Cadot, 1856, 7 v.
На протяжении всей своей творческой жизни Дюма проявлял огромный интерес к античности, и, помимо «Цезаря», посвятил этой эпохе ряд других своих произведений — повесть «Актея» (1837), роман «Исаак Лакедем» (1853), незавершенный очерк «Октавиан Август» (1857), псевдомемуары «Воспоминания Горация» (1860), пьесы «Калигула» (1838), «Катилина» (1848) и «Орестея» (1856), — тем самым воплощая в жизнь свое программное заявление: «… признаться, мы были бы горды сделать для античности то, что мы сделали для нового времени; для истории греков и римлян то, что мы сделали для истории Англии, Италии и Франции, то есть сделать ее доступной всем. И что для этого нужно? Сделать ее занимательной» («Цезарь», глава XII).
Так что очерк «Цезарь» — это не столько жизнеописание заглавного героя, сколько захватывающее повествование об одном из самых драматичных периодов истории Древнего Рима: эпохе крушения его республиканских устоев и становления императорской власти, к которой стремился и почву для которой подготовил Гай Юлий Цезарь (ок. 100 — 44 до н. э.), великий древнеримский полководец и политический деятель. Дюма выступает в данном случае в роли своеобразного эпитоматора, то есть автора комментированных выписок из трудов античных историков, и служит для читателя достаточно сведущим проводником по истории Древнего Рима, отбирая для своего рассказа те ее моменты, какие представляются ему самыми важными и самыми интересными.
Основными источниками, которыми пользовался Дюма, создавая этот очерк, стали:
«Жизнь двенадцати цезарей» Светония,
«Сравнительные жизнеописания» Плутарха,
«Римская история» Аппиана,
«Римская история» Диона Кассия,
«Письма» Цицерона,
«Речи» Цицерона,
«О заговоре Каталины» Саллюстия,
«Записки о гражданской войне» Цезаря, а также их анонимные продолжения:
«Александрийская война»,
«Африканская война»,
«Испанская война».
Заметим, что в своем изложении реалий древнеримского общества Дюма в значительной степени опирается на труды современных ему французских историков:
«Рим в век Августа» (1835) Шарля Дезобри,
«Римская история» (1831) Жюля Мишле,
«Цезари» (1841–1843) Франца де Шампаньи.
Очерк «Цезарь» дважды переводился на русский язык:
первый перевод, сделанный Е.Латием, вышел в 1995 г. в издательстве «Шаг»;
второй, сделанный А.Васильевой, существует, видимо, лишь в электронном виде.
Данный перевод, третий по счету, выполнен специально для настоящего Собрания сочинений непосредственно с «газетной» публикации (кстати сказать, более полной, чем поздние книжные издания, в которых выпущены главы XVI и LXXIX и имеется довольно много мелких пропусков) и, как это принято в нашем издательстве, снабжен обширными комментариями, которые, надеемся, помогут любознательному читателю сориентироваться в многообразии упомянутых Дюма имен и топонимов.
I
5 … Цезарь родился 10 июля, ровно за сто лет до Рождества Христова… — Цезарь, Гай Юлий (ок. 100 — 44 до н. э.) — древнеримский полководец, политический деятель и писатель; консул 59, 48, 46, 45 и 44 гг. до н. э., диктатор в 49, 48–46 и 45 гг. до н. э., а с 44 г. до н. э. — пожизненно; великий понтифик с 63 г. до н. э.; в 58–51 гг. до н. э. завоеватель Галлии; автор «Записок о галльской войне» и «Записок о гражданской войне»; был убит заговорщиками-республиканцами.
…Ни одно из нынешних родословий, каким бы кичливым оно ни было, не может сравниться с происхождением Цезаря: ни родословие Мероде, притязающих быть потомками Меровея, ни родословие Леви, именующих себя родственниками Девы Марии. — Мероде — старинная, известная с XI в. бельгийская аристократическая семья, во владении которой находился замок Мероде на западе Германии, у бельгийской границы, неподалеку от города Лангервуэ; ее представители носили графский титул с XV в.
Меровей (Меровиг;? — ок. 457) — полулегендарный вождь салических франков с 443 г., основатель первой династии франкских королей, именуемой Меровингами.
Леви — старинная, известная с XII в. французская аристократическая семья, которая чрезвычайно гордилась древностью своего рода и один из представителей которой, маршал Франсуа Гастон де Леви (1720–1787), в 1785 г. был возведен в герцогское достоинство. Упоминание об их родстве с Богоматерью восходит к анекдоту, рассказанному английской писательницей леди Морган (урожденная Сидни Оуенсон; ок. 1776–1859), которая после вторичной реставрации Бурбонов три года прожила во Франции, была принята в свете и выпустила книгу «Франция» («France»; 1817) о своей жизни в этой стране. Она уверяла в этой книге, будто Леви возводили свой род к библейскому Левию, сыну Иакова, и она якобы собственными глазами видела в их замке картину, на которой Дева Мария (также принадлежавшая по матери, согласно преданию, к иудейскому колену Левия) обращалась к представителю рода Леви, стоявшему перед ней с непокрытой головой, со словами (приведенными в виде подписи к картине): «Накройтесь, братец!» Эта история получила широкую огласку и вызвала насмешки в адрес тогдашнего носителя титула герцога де Леви — Пьера Марка Гастона, второго герцога де Леви (1764–1830), французского политического деятеля и литератора, в период Революции члена Учредительного собрания, при Реставрации пэра Франции, члена Французской академии (1816).
… Послушайте, что сам он изрек в надгробном слове своей тетке Юлии, жене Мария Старшего. — Юлия Цезарис (ок. 13069 до н. э.) — римская матрона из знатного патрицианского рода Цезарей, жена Гая Мария, посвятившая жизнь воспитанию своего единственного сына и пользовавшаяся большим авторитетом и уважением в Риме; родная тетка будущего диктатора Гая Юлия Цезаря, дочь сенатора Гая Юлия Цезаря и его жены Марцин.
Марий Старший — имеется в виду Гай Марий (ок. 157-86 до н. э.), древнеримский полководец и политический деятель, семь раз становившийся консулом (в 107, 104–100 и 86 гг. до н. э.); сторонник демократических групп, реформатор римской армии; в 105 г. до н. э. победоносно завершил Югуртинскую войну, в 102 г. до н. э. разгромил полчища тевтонов, в следующем году — кимвров; в 100 г. до н. э. добился принятия закона о наделении ветеранов землей; в 88 г. до н. э. выступил противником Луция Корнелия Суллы, что привело к гражданской войне, положившей начало кризису республиканского строя в Риме и открывшей путь к установлению единовластия; потерпев поражение в борьбе с Суллой, бежал в Африку, однако в 87 г. до н. э. вернулся в Италию, захватил Рим, жестоко расправился со своими политическими противниками и провозгласил себя консулом, но вскоре умер.