На восточную принцессу. Его ребята без цветов к нему домой не появлялись и наперебой напрашивались к ней в телохранители. И Саша прописал ее по старому адресу, чтобы у нее было персональное жилье.
Но для того, чтобы эта квартира принадлежала его сестре, из нее надо было выселить Рамовых, и выселить законно, чтобы у Натальи в дальнейшем не возникало никаких трений с милицией. План был прост: запугать их до такой степени, чтобы они сами захотели продать свою часть квартиры Наталье и на эти деньги купить хибару в глухой деревне. В этой акции Саше помогали Слон — косвенно — и Хромой. У Слона Саша позаимствовал на денек Артема с его громилами. На что способен Артем, Саша видел — сам начинал под его руководством. А за Хромым числился должок такого рода — года два тому назад Саша дал ему возможность красиво свести счеты двадцатилетней давности. Кроме того, будучи человеком мстительным, Хромой всячески приветствовал обычай вендетты и обожал принимать участие в подобных актах.
Были еще два фактора, заставивших Хромого безоговорочно принять сторону Цезаря вплоть до того, что Хромой сам потребовал от Маронко разрешить Цезарю «повеселиться» и в случае осложнений соглашался взять ответ на себя — Саша все-таки ходил под следствием. Точнее, таких факторов было три. Во-первых, когда-то давно, когда люди Хромого оказались на скамье подсудимых, от «вышки» их спас Цезарь, застрелив судью. В ответе за то, что было выгодно Хромому, оказался бы Цезарь... Долг чести. Правда, откуда Хромому стало это известно, для Саши осталось загадкой. Во-вторых, в кои-то веки Цезарь действовал точно по «понятиям». В-третьих, братья Рамовы были вне закона. Прощупывая обстановку, Саша быстро узнал причину досрочного освобождения отчима: он находился в камере, где погиб Артур. Неудивительно, что Рамова в числе прочих не выбросили на мостовую перед зданием угрозыска: кто же свяжется с пидором? Его проигнорировали, побрезговали трогать, а зря. По глухой пьяни Рамов распалялся перед соседями, что, дескать, все эти группировки — фуфло. Вон, он сам убил лидера беляевских. И в задницу отодрал. И ничего ему за это не было.
Когда у Рамова спрашивали про детей его бывшей
Жены, он отмахивался: «Девка — дешевая шлюха, парня в Бутырках опустили, теперь задницу всем желающим подставляет». О собственном положении Рамов умалчивал, делая загадочные намеки на свои связи. Кое-какие связи у него были, но появились они буквально в последние дни: Хромой подослал ему своего человека. Осталось лишь найти повод, заставивший бы Рамова искать заступничества.
Вот это-то было проще всего. Пользуясь тягой младшего Рамова к брюнеткам, Саша подставил ему девушку, которую родители будто в насмешку назвали Снежаной. Рамов клюнул. Снежана назначила ему свидание. И все они замерли в ожидании...
Ну, наконец-то! Саша поморщился — до чего противный мужик! Ему было около сорока, кругленький, мягонький, услужливый, с маслеными глазками. Под шляпой он прятал намечавшуюся лысину, на плаще — ни единой лишней складочки. Снежана, развязно усевшаяся на спинку парковой скамьи — красавице можно все, — надвинула ему шляпу на нос, он захихикал.
— А где цветы? — капризно спросила Снежана. — Почему ты без цветов?
В скверик вошла старушка с болонкой. Вот незадача, придется тянуть время, пока она не уйдет.
— Цветы дома, моя прелесть. Я побоялся, что они завянут без воды.
— Слышала я эту сказку — «дома». Все вы горазды дворцы и золотые горы обещать, а придешь — голые стены, сосед-алкоголик и матрас на полу.
— Ну, зачем так грубо, — подобострастно хихикнул Рамов. — У меня отдельная квартира, никаких соседей. Пойдем, покажу, если не веришь.
Он попытался обнять ее, старушка с болонкой неодобрительно покосилась на них. Снежана вывернулась из его рук.
— Я хочу в ресторан! Ты поведешь меня в ресторан? Или он тоже у тебя дома?
— Нет, не дома. Мы сходим, обязательно — потом.
— А я хочу сейчас!
— Ну что ты такая меркантильная, — сладко пропел Рамов. — Будет тебе и ресторан, и подарок, не волнуйся. Но я не даю авансов.
— Ты старый прыщ, вот что я тебе скажу. Тебе не двадцать лет, чтобы молоденькие любили тебя просто так. Ты уже должен платить. И не потом, а вперед.
— Я расплатился бы, да бумажник дома забыл.
Старушка повернулась спиной и поплелась домой. Ну,
Снежана, еще немного потяни, чтобы она не видела ничего...
— А, так ты пошел на свидание с девушкой, оставив дома бумажник? Хор-рош кавалер! — Она презрительно засмеялась. — Ну, хоть сигареты-то у тебя есть? Или тебе даже этого дерьма для красивой девушки жалко?
Рамов полез за сигаретами. Снежана, вывернув шею, посмотрела, насколько далеко ушла старушка, затем повернулась к Рамову. Баллончик был спрятан у нее в рукаве; с хищным оскалом удовлетворенной ненависти она направила струю газа ему в лицо. Рамов откинулся на спинку скамейки.
Порядок. Яковлев и ВДВ подхватили обмякшее тело, потащили в машину. Саша подошел к Снежане.
— Улыбка у тебя под занавес была великолепная. — Он положил ей на колени несколько пышных кистей сирени.
— Я уделяю большое внимание мимике, — отозвалась Снежана. — Что хорошего, если мое лицо будет такое же каменное, как твоя физиономия? Хотя, надо признаться, после этого пупсика смотреть на тебя — одно удовольствие. — И без всякого перехода строго спросила: — Сирень сам ломал или кого-то попросил?
— Сам. Для тебя я могу и сам наломать. — Двумя пальцами он приподнял ее лицо за подбородок, поцеловал в губы. — Смотреть на меня тебе приятно, это мы выяснили. А каково целоваться со мной?
— Если ты сейчас скажешь, что ждешь меня вечером у себя дома, я дам тебе пощечину, — весело предупредила она.
— Нет, я сделаю иначе. Я приглашаю тебя в ресторан. Что ты думаешь по этому поводу?
— Что мне обзавидуются все женщины — с таким кавалером по кабакам разгуливаю. Разумеется, завидовать будут только те, которые не спали с тобой.
— А что, остальные не будуг?
— От остальных мне придется отстреливаться.
Он засмеялся.
— Тогда приготовь пару запасных обойм, и в восемь ча
Сов я за тобой заеду. Надо же как-то вознаградить тебя за неприятные переживания, — пояснил он. — Деньги не в счет.
Саша прыгнул в машину, где на заднем сиденье аккуратным тючком лежал Рамов. Поехали они в новостройки в районе «Красногвардейской». Здесь местные жители не рисковали гулять по вечерам без кавказских овчарок, и очень немногие знали, как найти участкового инспектора. Подходящее местечко. Заехав на территорию стройки, бес-церемонно выкинули из машины мешковатое тело.
Черная «Волга» явилась минута в минуту. Из нее на свет божий выбрались пять амбалов; Артем подошел, протянул лапищу для рукопожатия.
— Привет, Цезарь. Этот? — он кивнул в сторону Рамова.
Рамов на свежем воздухе начал приходить в себя. С трудом перевернулся на бок, но сесть, тем более встать у него не получалось. Веселенькая ночка ему предстоит. Потраха-ется вволю — как и рассчитывал. Море поклонников ему обеспечено. По крайней мере, до утра.
—Да.
— Он пьян, что ли?
— Нет, мы его «черемухой» траванули.
— Где вы только ее взяли... Его просто опустить?
— Нет, Артем, ему надо задницу на фашистский знак разодрать, чтобы потом год просраться не мог.
— Нет проблем. Сделаем в лучшем виде. Сам знаешь, работал с нами — мы все делаем на совесть.
Саша знал. Поэтому и остановил свой выбор именно на нем. Эх, Артем... Это он и переименовал заурядного Матвеева в Цезаря. Символично, что и счеты ему помогает свести именно Артем.
— Вот-вот. Жалеть его не стоит. Пусть повизжит от вольного. По полной программе его... Да вообще делайте с ним все, что хотите, только чтобы выжил и не спятил. Зубки ему удалите — а то вдруг укусит?
Они весело рассмеялись. Артем взвесил на руке кастет.
— Не, Артем, лучше не выбить, а выдрать. Пассатижи есть?
— Найдутся.
— Отлично. Да, глаза ему завяжите, чтобы он вас не разглядел. И скажите, что задницу ему дерете за то, что его брат в тюрьме наехал на беляевекого лидера. Пусть передаст брату — тому похлеще достанется. Запугайте его основательно. А утром разденьте догола, оставьте только плащ с оборванными пуговицами и без пояса. Пусть домой босиком и без штанов топает.
— Как скажешь. Можем и совсем голенького выпроводить.
— Ну-у, Артем, это слишком жестоко. По отношению к окружающим. Народ-то зачем пугать?
Саша посмотрел еще, как амбалы Артема без лишней спешки заломили Рамову руки за спину, завязали глаза, и поехал домой. Первая серия спектакля сыграна. Вторая будет через три дня, и главную роль в ней сыграет Хромой.
И только в финале выступит вперед Кровавый Цезарь...
* * *
Побриться хотелось невыносимо. Трехдневная щетина жутко раздражала Сашу, но иначе нельзя. Он надел на шею толстую золотую цепь, помимо золотой печатки натянул массивный перстень, застегнул золотой браслет часов. Он не любил обвешиваться золотом, но сегодня выбрал именно этот имидж — богатого, а поэтому наглого кавказского бандита. Гладко зачесал волосы в хвост, раскрыл коробочку с гримом. Темного грима почти не осталось — весь израсходовал, когда чеченцев дурил, — но на один раз хватит.
Наталья подошла, встала в дверях ванной, скрестив руки и наблюдая за манипуляциями брата.
— Я сначала думала, ты на свидание собираешься.
— Почти, — ответил Саша, втирая грим в кожу. — С Рамовыми повидаться хочу.
— Зачем? — поморщилась Наталья. — Оставил бы ты их в покое.
— Я ничего особенного делать не собираюсь. Припугну их и заставлю за символическую цену продать свою часть квартиры тебе, чтобы квартира была твоей.
— И куда они потом денутся?
— Какое мне до этого дело? Главное, чтобы их в квартире не было. Наташа, их не заботило, как мы будем жить, и я не считаю нужным беспокоиться за их судьбу. В конце концов, они взрослые мужики, выкрутятся как-нибудь.
- Мстишь?
— Скорее олицетворяю собой Возмездие.