Гаишник слушал его раскрыв рот. Подошел еще один, спросил, в чем дело.
— Колян, человек вчера у «Космоса» с рэкетирами дрался. Помнишь, утром нам говорили, что стычка была?
На прощание гаишник сказал:
— Ты, слышь, езди поосторожнее. А то на такой скорости и до аварии недалеко.
И не оштрафовал. Победителей не судят... И вечером к ним никто не сунулся. Водилы из двадцатого парка недовольно косились, но молчали. Ментовский патруль, проходя мимо, отвернулся куда-то в сторону, а ближе к ночи явились двое «замерзших» ментов и были приятно поражены дешевизной водки. Ребята отдали им две бутылки по себестоимости — наживаться на ментах означает ссориться с ними, а ссориться с ментами вредно для здоровья.
Клиентура валила мимо стоянки, прямиком к Балериной команде. Днем по парку разнеслась сплетня, что открыто новое «пастбище» и можно ездить к «Космосу», только без наглости — на стоянку не заезжать. Машин было много, одна уезжала, другая занимала ее место. А через три дня, думал Валера, девятый парк будет считать «Космос» своим исконным уделом. Сначала — пионеры-таксисты, а когда они освоятся, придут беляевские — захватывать всю территорию... Вот так они и действуют.
Через два дня после знаменитой драки Валера ушел на законный выходной. Будильник заводить не стал, рассчитывая отоспаться, но был разбужен телефонным звонком.
Так бесцеремонно его подняла Аленка, попросив срочно приехать. Голос у нее был отчужденный, с незнакомыми интонациями. Сонный Валера попытался выяснить при-чины спешки, но получил заверение, что это нетелефонный разговор. Не до конца проснувшись, он походил по квартире, пожимая плечами, потом сообразил, что она ни-когда еще не была так серьезна. Что-то случилось... Он собрался в считанные минуты, позавтракал на скорую руку, только чтобы кишки не сводило, бегом добрался до гаража.
На городском транспорте ему пришлось бы затратить на дорогу часа полтора, но мотоцикл сокращал время почти вдвое. Он летел как ненормальный, напрочь забыв про правила дорожного движения — «пусть соблюдает тот, кто их не знает». На хвост сели гаишники — он обнаглел, разогнавшись до ста тридцати километров. Недолго думая, Ва-лера направил мотоцикл в подземный переход. Этот прием применяют многие рокеры, но не в одиннадцать же утра! Валере было уже на все плевать. Хорошо хоть не сбил никого.
Алена открыла дверь, услышав, как приехал лифт. Она была бледна, глаза заплаканы, и в гостиной Валера застал целое общество: двух девушек и парня. Одну из них, такую же зареванную, как хозяйка дома, Валера знал — Пара, Лариса Далматова, подруга Аленки и тоже валютная путана. Незнакомая темноглазая и темноволосая девушка была помоложе Лары и сильно похожа на нее, из чего Валера сделал вывод, что это Галина, младшая сестра Лары, о которой он много слышал. Парня он не знал. Тот был невысокого роста и довольно-таки тонкокостный, но Валере не показалось, что тот слабак. У парня был высокий лоб, разноцветные глаза — один серый, другой зеленый — и очень упрямый подбородок. И — Валере стало смешно — его длинные темные волосы были зачесаны в хвост. Можно подумать, что все неординарные личности решили отрастить волосы и объединиться против качков. Волосатая мафия против мафии бритоголовой. Совпадение, конечно, но Валера уже ждал от парня чего-то близкого и понятного себе.
Алена быстренько представила ему своих гостей. Девушка, как Валера и предполагал, оказалась Галиной, парня звали Сергеем.
— Что у тебя стряслось? — спросил Валера.
Они переглянулись, но ответила Галина:
— Наказали их.
Голос у нее был низким и грудным.
— Неустойка? — уточнил он. — И на много?
— По пятьдесят тысяч с носа, — всхлипнула Алена и уточнила: — Рублей.
— За что? — только и смог выговорить потрясенный Валера.
— За наводку. Майору кто-то стукнул, что я знакома с тобой, и он предъявил мне, что я привела беляевских. — Алена дрожала, как в лихорадке. — И Ларке досталось — она вместе со мной подстрекала девчонок работать с вами. Мы отдали все деньги, которые у нас были, но сорок тысяч осталось за нами. Нам припомнили разом все наши задолженности, вместе с неустойкой почти две сотни набралось. Дали три дня, начиная с сегодняшнего, если на четвертый мы не расплатимся, Майор забирает Гальку в заложницы. Если деньги не привезем через неделю, то нас будут трахать хором, пока сердце не остановится или кровью не истечем.
Она разрыдалась; Валера был настолько ошарашен, что не знал, как ее успокоить. У него имелись какие-то сбережения, но их явно не хватало. А найти за три дня сорок тысяч рублей, даже тридцать — нереально.
— Я не пойму, с какой стати Майор прицепился к Гальке, — сказала Лара. — Она не путана, к «Космосу» и близко не подходила. И, сволочь, кислород нам перекрыл. Сказал зарабатывать где угодно, но не в гостинице. Тварь поганая. И при чем здесь Галька?
— Ладно тебе, — хмуро отозвалась Галя. — От того, что ты узнаешь ответ на этот вопрос, деньги не появятся. И от слез проку мало, только что нервное напряжение снимешь. Думать надо, а не рыдать. Рыдать потом будем.
— Разумно, — сказал Сергей.
— Занять бы где, — жалобно протянула Алена. — Отдали бы с процентами...
— Позвони Мишке, — сказала Лара. — Не может быть, чтобы не выручил.
— Звонила уже, ночью. Уехал он. Я бы к Цезарю ради такого случая пошла — ситуация безвыходная, — но его тоже нет. Говорят, их до сентября не будет — уехали бомбить на юга.
Лара застонала:
— О-о, Боже мой! Правильно говорят: беда не приходит одна. Такие люди за спиной были, и на тебе — уехали в самый неподходящий момент!
Валера подумал, что этот вопрос надо решать по-муж - ски, без женских истерик. Он посмотрел на Сергея; друг друга они поняли без слов.
Сергей сказал:
— Знаете, девчонки, вы здесь поплачьте, излейте душу. Вид женских слез на мужчин действует деморализующе и приводит их либо в ярость, либо в растерянность. Ни то ни другое нам сейчас не нужно. Поэтому вы выплачьтесь, а мы покурим на кухне, может, что-нибудь придумаем. Договорились?
Они вышли на кухню, плотно притворили за собой дверь. Дабы сразу расставить все точки над «1», Валера спросил:
— Я думаю, вопрос, будем ли мы впрягаться, не стоит.
Сергей пожал плечами.
— Не бросать же их. Я себя мужиком считать не буду, если такое сделаю.
Они протянули друг другу руки — в знак единодушия. Валера нашел пепельницу, открыл окно, устроился на табуретке, глядя на сосредоточенное лицо Сергея, сказал:
— Тогда давай думать. Исходные данные: требуется сорок тысяч рублей, которые надо отдать Майору, занимающему какой-то пост в Марьинской группировке. В запасе три дня. Вопрос: какие в природе имеются законные способы добывания больших сумм в короткое время?
— Занять, продать что-нибудь. Заработать нельзя, это точно. Да ну, я думал об этом. Гораздо проще грохнуть Майора.
— Спятил? Это самая большая глупость, которую мы можем придумать. Во-первых, это не избавит девчонок от неустойки — о ней наверняка известно не только Майору. Во-вторых, нас найдут в два счета: кому смерть Майора выгоднее, чем нам? Тряхнут девчонок, выйдут на нас. А прикрытия, по крайней мере на данный момент, у нас нет. На меня марьинские и без того зуб имеют.
— Тогда давай ограбим кого-нибудь.
— Кого? Если знать точно, что у человека при себе
Такая сумма, то можно. А так рискуешь и за неделю не собрать. Не говоря уже о том, что на грабеже или разбое, особенно регулярном, легко попасться ментам.
— Значит, надо грабить того, кто в ментовку сам не пойдет, — резонно заметил Сергей. — Но тут наводка нужна, а у нас нет времени искать осведомителей.
— Оставь это пока. К криминалу еще вернемся. Давай по порядку. Итак, теоретически можно занять.
— У нас по всей больнице столько не собрать, — фыркнул Сергей.
— Ты в больнице работаешь?
— Ага. Санитаром в морге.
— Понятно. У меня ситуация попроще, я в крайнем случае в парке соберу. Но меня не тянет стоять с протянутой рукой.
Сергей бросил в его сторону быстрый взгляд, ухмыльнулся:
— Во-во. Мне тоже гордость не позволяет.
— Способ второй: продать. Что можно продать за сорок тысяч?
Чтобы что-то продать, надо сначала что-то купить, как было подмечено в «Трое из Простоквашино»... Стоп. А панк Витя с его секретом? Интересно, сколько стоит голова Лысого, еще же и панку половина причитается... Да и кому эту голову продавать? Если только Хромому. Валеру озарило.
— Слу-ушай, кажется, у нас и «крыша» есть, и выход.
— Валера, я тебе сразу могу сказать: если это не Беляево, то это не «крыша». Марьинские — очень сильная команда, и часть группировок в дружбе с ними. А прикрывать от Марьиной Рощи во всей Москве рискнет только Беляево.
— Я имел в виду именно их. Что ты думаешь о Хромом? Или ты его не знаешь?
Валера не удивлялся осведомленности его новых знакомых. Судьба как на заказ сводила вместе людей, так или иначе причастных к деятельности этой группировки.
— Хромой?!
— Нуда. Он предлагал мне пойти к нему, я в любой момент могу позвонить, согласиться и автоматически получить «крышу». А дальше вполне естественно будет, если я заступлюсь за свою девушку и ее подругу. Если я влипну, Хромой вытащит меня, а заодно и остальных.
— Отпадает. Ты хреново знаешь Хромого. Во-первых, он может махом, в первый же день, услать тебя на задание куда-нибудь на Урал, и ты будешь вынужден подчиниться. Во-вторых, он мужик вредный, способен из передряг вытащить тебя одного, утопив остальных. Это Цезарь или Слон если вытаскивают, то всех. У тебя на Слона выхода нет?
— Где он обитает, я знаю, но я с ним незнаком. Но Алена вроде бы его знает.
— Один раз видела, вот тебе и знает. У нее единственный надежный покровитель — Мишка Финист. Можно, конечно, было бы сходить к Цезарю. К нему можно явиться без предупреждения, вообще его не зная, с улицы, — ему по приколу в ангела-спасителя играть. Правда, он застрелить может, не разобравшись, что тебе от него нужно, это уж как повезет... Но его нет в Москве, а если бы и был, я принципиально проигнорировал бы его существование.