ВДВ с парнями болтался в Москве почти три недели, когда наконец позвонил Александр и предложил Валере приехать к нему, прихватив пятьдесят тысяч долларов. По-няв, что он сдержал слово и замял дело, Ватера сорвался и поехал в Коньково.
Настроение у Матвеева было замечательное. Посмеиваясь над формулировками, он увлеченно перелистывал подшитые в толстую папку с надписью «Дело» бумаги — развлекался. Валера отдал деньги, тот захлопнул папку.
- Забирай. Это уже макулатура. Твои приятели тоже свободны. Если хотят, могут вернуться в Саратов и даже начать свое дело — никаких воспоминаний о каком-то Во-ронине и иже с ним в правоохранительных органах не осталось.
— А отпечатки пальцев? — осторожно спросил Валера.
— Все здесь. Здесь собран вообще весь компромат на них со всех инстанций. Поэтому так дорого.
Валера вздохнул с нескрываемым облегчением.
— А если они не захотят возвращаться в Саратов?
— Это их личное дело.
— А если они все-таки решат заниматься криминалом?
Саша помолчал.
— Если решат... Значит, решат. Ни к измайловцам, ни к чеченцам я их попросту не пущу — мне не хотелось бы
Наткнуться на команду с таким уровнем подготовки в самый неподходящий момент.
— Значит, к нам?
— Яковлев, не задавай дурацких вопросов и не уточняй двадцать раз элементарные вещи. Естественно, к нам. Лучше упустить деньги, чем стоящих людей.
— К Слону?
— Возможно. А возможно, и нет. Я намеренно собирал весь компромат, а не просто добивался закрытия дела. Не хотелось связывать себя в момент принятия решения такой ерундой, как их испорченная репутация. Поэтому я и подчистил им биографию. Посмотрю на них в деле, так-то, на улице, я их видел, хотелось бы посмотреть, каковы в работе... Там видно будет.
— И что мне им сказать?
— Ну, если они упрутся на криминале, то пусть готовятся к проверке. Я разговаривал с отцом, испытание они будут проходить в «гвардии». Я часто прихватываю «гвардию», может, подвернется возможность поработать вместе до того момента, как я решу, куда их пристроить. В этом случае им надо приехать в контору к десяти утра. Василий подъедет, заберет их. Если им захочется чего-то поспокойнее, то отец готов взять их в охрану — их бывшие клиенты дали им отличную рекомендацию. Тогда раньше полудня им приезжать не стоит, с утра никто их не станет оформлять на работу.
На прощание Валера задал вопрос, давно мешавший ему спать спокойно, — что Саша думает о наличии у него родного отца. Тот пожал плечами:
— А ничего. Валера, человек, который шлялся где-то столько лет и не подавал вестей о себе, — не отец. Отец — тот, кто воспитывал. Нет, мне, конечно, льстит, что я потомок королей и султанов, но и только. Никаких сыновних чувств по отношению к Алияру — это что-то вроде прозвища моего родителя — у меня не предвидится. Я не знаю, существует ли что - то, за что я мог бы его уважать. Отцом я считаю Сергея Ивановича. Даже если Алияр соизволит показаться в Союзе, в чем я сильно сомневаюсь, я при нем буду обращаться к отцу так же, как и без него. Все права на меня как на сына Алияр потерял.
— Почему? Может, он хотел приехать, а обстоятельства...
— Да какие, к чертовой матери, обстоятельства?! Алияр бежал с виселицы, власти, чтобы не позориться, объявили его казненным. Я понимаю, пару лет, которые он провел в Пакистане у своей матери, ему действительно не стоило никуда высовываться. Но потом он выехал в Штаты, он американский гражданин, свободно разъезжает по миру! Побывал даже в Турции, в том самом городе, где его «казнили», а детей навестить не посчитал нужным! Это не все: отец полгода — полгода! — назад послал запрос. Алияр получил его, ему письмо отца передали из рук в руки, и не отреагировал никак. Вот это уже свинство. Я сказал отцу, что при любом раскладе он может рассчитывать на меня как на сына.
Домой Валера летел, как на крыльях. Дело он отдал ребятам, которые пришли в состояние вполне понятного восторга. Вопросов, почему так долго тянули время, ни у кого больше не возникало. Как и желания возвращаться в Саратов. «Пройденный этап», — коротко сказал Славка. Все гораздо больше интересовались людьми, проделавшими такой трюк. Валера вздохнул:
— Люди как люди... Бслясвская группировка. Пол-Мос - квы держат, несколько сотен людей в составе. Сильнейшая команда Москвы, да и в Союзе она вторая или третья. Эго действительно серьезный народ, не то что ваш Мазуро. Занимаются они всем, что приносит прибыль, в том числе и легальным бизнесом. Готовы взять вас к себе. Хотите — в легальную охрану, хотите — в качестве боевиков. Бабки в любом случае приличные.
ВДВ поскреб в затылке.
— М-да, заманчиво. Ватер, мы тут не один раз прикидывали, что почем. И думаем, что рэкет был бы предпочтительнее. Как-никак, это военизированная структура, это нам привычнее. Осточертела штатская разболтанность, суетливость, безответственность. Яковлев, думай сюда: бросай ты свой кооператив и айда с нами! Будешь разведчиком, как мечтал. Мы им там всем покажем, как нато работать.
Вот тут Ватера не выдержат, расхохотался.
— ВДВ, это не я с вами пойду, а вы за мной! Это только так называется, что я в кооперативе работаю.
— И в каком же качестве? — недоверчиво спросил Антон.
— Тем самым разведчиком. Между прочим, нечто вроде офицерского чина имею. А «кольт», который вам так понравился, я в качестве «диплома» после «учебки» получил. Вам, если решитесь, тоже придется месяц или два на положении испытуемых ходить. «Учебка» обязательна для всех.
— Ни фига себе дело поставлено, — покачал головой Толик. — Почти армия — разведка, чины, учебка. ВДВ, кажется, твоя «мечта идиота» сбылась. А как насчет медалей за доблесть?
— В денежном эквиваленте. Но это ерунда — у нас свой полигон в Подмосковье есть. Андрюха, каково? А в том отряде, где я, еще и «сухой закон». Как тебе уровень требований кдисциплине?
— Рассказывай, — потребовал ВДВ. — Считай, что присягу на верность вместе с подпиской о неразглашении военной тайны мы дали.
— А что рассказывать? Сами все увидите. Тем более, что я не знаю, в какой отряд вы попадете. Тот отряд, где я, пока только набирается, но уже самый престижный. У нас самые высокие требования к людям.
— Не ссы, прорвемся, — сказал ВДВ. — Что у вас особенного?
— Да все, начиная с внешнего вида и кончая тем, что у нас спецназ. Даже форма есть, это наше изобретение, нигде больше вы такого не увидите.
— Покажи! — раздался единодушный возглас.
С некоторой гордостью Валера достал из шкафа униформу: куртку, штаны, маску, закрывавшую все лицо.
— А не проще вместо маски чулок носить? — удивился Толик.
— Нет. Она жесткая и от ножа защищает.
— Неплохо, — одобрил Жорка. — Вид, как у гангстера из западного боевика. Еще бы бронежилет...
— Он в прихожей лежит. Ну, какие у нас еще отличия... Оружие не только у нас хорошее — у всей группировки. Стволы — какие хочешь, у нас монополия на торговлю оружием. Вот еще что: у нас единственный отряд, где нет ни одного судимого или ходившего под следствием человека. «Загнутые» пальцы и блатной жаргон не приветствуют
Ся, на вас будуг смотреть, как на идиотов, если начнете под уголовников косить. Работаем только в перчатках, так что ни одна собака не знает, какие у нас отпечатки пальцев. Почему Сашка и колебался так долго — из-за того, что у вас снимали «пальчики». Сашка — это командир нашего отряда, — пояснил Валера.
— Сколько ему лет? — деловито спросил Жорка.
— На два года моложе нас. Фыркать не надо — мозги у него будь здоров, позавидовать не стьщно. Это же он отмазывал вас от ментов. Он младший сын босса, а его старший брат, Мишка, при Сашке в качестве советника. Босс, кстати, с них дерет похлеще, чем со всех остальных. Самые сложные задания дает, и попробуй не справиться.
— Он только ценные указания раздает или сам куда-то выезжает? — спросил Славка. Видимо, ребят смутил возраст Александра.
— Это нормальный полевой командир. Зря я вам сказал, сколько ему лет. Поработаешь с ним месяц — и не поверишь, что ему. не сорок. Он не прячется за спинами. Мало того, сам не дурак подраться. Как бы его вам описать... Детина под два метра ростом, вечно лохматый, хитрый как черт, в быстроте реакции с компьютером поспорит, наглый, как журналист скандальной хроники... В Москве его панически боятся. В общем, у него прозвище Цезарь, и он его оправдывает.
Валере было ужасно обидно, что ребята засомневались в способностях Александра. Он с таким жаром убеждал, что его командир — лучший из всех, что если работать, то только с ним, а ребята не верили... Валера махнул рукой — поварятся пару недель в этой среде, сами все поймут.
Утром они вышли из дома все вместе. ВДВ с парнями пошли прогуляться по городу — до назначенного им времени оставался час... Вечером они забрали от Валеры свое барахло, сообщив, что им определено другое место для проживания. У Организации было несколько квартир, по которым или прятати кого-нибудь, или расселяли гостей из других городов. Скорее всего, «афганскую пятерку» раскидали по этим адресам.
Время от времени они по одному или по двое заскакивали к Валере, скупо делились впечатлениями; никто не жаловался, все вроде было в порядке. С Цезарем они не ветре-
Чались, но ВДВ через пару недель уже изумлялся: что это за чудовище? Ведь молодой, а рассказывали о нем... Пряча довольную улыбку, Валера пояснил, что слухи — это детские сказки по сравнению с тем, чем он занимается на самом деле.
Столкнулись в работе они в апреле; как и было обещано, десантники проходили испытательный срок в «личной гвардии» — бойцами, согласно выбранной специальности, — очень часто используемой Цезарем для поддержки. Март, а значит — отпуск, закончился, вновь начались вылазки. Саша выезжал мало — страсти в Москве благодаря чеченцам были накалены, и его появление могло спровоцировать небольшую войну.
Вопреки ожиданиям, первым в разборку ввязался Слон. Самый уравновешенный из всех бригадиров, он никуда не лез; сидя в ресторане в центре, болтал с приятелем. Охрана, разумеется, у него была — четыре человека. Проводив приятеля, решил позвонить из ресторана жене, и тем же аппаратом приспичило воспользоваться какому-то чеченцу. В результате небольшого спора чеченец сказал что-то вроде: «