«Удивительное совпадение, — сухо заметил Рейт. — Не прошло и часа, как мы прибыли из Перы».
«Пера? Где это?»
«На крайнем западе Мертвой степи».
На мгновение Дордолио тупо уставился в пространство, после чего снова обратился к Розе Катта: «Какие лишения вам пришлось перенести! Но теперь вы под защитой Дордолио! Мы немедленно отправимся в Сеттру».
Обед продолжался. Дордолио и Йилин-Йилан оживленно болтали. Траз, плохо справлявшийся с незнакомыми столовыми приборами, бросал мрачные взгляды, подозревая, что над ним насмехаются. Аначо игнорировал разговор. Рейт молча ел. Наконец Дордолио откинулся на спинку стула: «Ладно, вернемся к прозе жизни. Пакетбот «Язилисса» стоит у причала и скоро отплывает в Верводель. Вам грустно будет расстаться с эскортом — несомненно, любезнейшими и полезнейшими помощниками — но о вашем возвращении следует позаботиться безотлагательно».
Рейт сказал сдержанно и ровно: «Между прочим, мы все направляемся в Катт».
Дордолио воззрился на него с бессмысленно-вопросительным выражением, как если бы Рейт произнес нечто невразумительное. Кавалер встал, помог подняться Йилин-Йилан. Они вышли прогуляться по террасе за павильоном. Служанка принесла счет: «Пять цехинов, пожалуйста, за пять обедов».
«Пять?»
«Яо ел за вашим столом».
Аначо насмешливо следил за тем, как Рейт открывает кошелек и отсчитывает деньги: «Присутствие яо по сути дела полезно — по прибытии в Сеттру он поможет тебе не привлекать лишнее внимание».
«Возможно, — отвечал Рейт. — С другой стороны, я надеялся на благодарность отца девушки. Мне пригодится любая помощь».
«Время от времени события складываются так, будто им свойственна собственная воля, — заметил Аначо. — Дирдирские телеологи сделали по этому поводу ряд интересных наблюдений. Припоминаю анализ совпадений — кстати, произведенный дирдирменом, одним из безупречных...» Пока Аначо развивал свою мысль, Траз вышел на террасу полюбоваться крышами Коада. Дордолио и Йилин-Йилан медленно прошли мимо, не обратив на него внимания. Траз вернулся к Рейту и Аначо, кипя негодованием: «Щеголь-яо убеждает ее порвать с нами. Она обзывает нас кочевниками — неотесанными, но честными и надежными!»
«Пусть, — сказал Рейт. — У нее своя судьба, у нас — своя».
«Ты практически сам добился этого! Мы могли бы остаться в Пере или уехать на Счастливые острова, а теперь...» — Траз раздраженно взмахнул руками.
«События развиваются вопреки ожиданиям, — признал Рейт. — И все же, кто знает? Может быть, это к лучшему. По крайней мере, так считает Аначо. Будь так добр, попроси Йилин-Йилан подойти на минуту».
Траз вышел на террасу, сразу вернулся: «Она ушла с яо — покупать то, что у них называется «приличной одеждой». Вздор! Я ношу одежду степных кочевников всю жизнь — и нахожу ее приличной и удобной».
«Несомненно, так оно и есть, — сказал Рейт. — Однако пусть они делают, что хотят. Может быть, нам тоже следовало бы позаботиться о внешности».
По дороге в порт был базар. Здесь Рейт, Аначо и Траз приобрели одежду поприличнее — рубашки из мягкого тонкого полотна, жилеты с короткими рукавами, свободные черные бриджи с застежками на лодыжках, туфли из мягкой серой кожи.
Пристань оказалась в двух шагах — Рейт и его спутники решили осмотреть суда. Их внимание немедленно привлекла «Язилисса», трехмачтовый корабль чуть больше тридцати метров в длину, с пассажирскими каютами в испещренной окнами высокой кормовой надстройке и с рядом кают на средней палубе шкафута. Над причалами нависли грузовые стрелы — тюки с товарами поднимались, зависали над пристанью, качались над палубой, опускались в трюмы.
Поднявшись по сходням, они нашли суперкарго, сообщившего, что «Язилисса» снимется с якоря через три дня, зайдет в порты островов Гре-Ни и Хорасин, проследует к Паг-Чоду мимо Облачных островов, остановится в Туса-Туле, обогнет мыс Гаис на западной оконечности Кащана и прибудет в Верводель на Каттском берегу. Весь путь занимал от шестидесяти до семидесяти дней.
Расспрашивая о возможностях проезда, Рейт узнал, что все каюты первого класса заказаны и будут заняты до Туса- Тулы, и что пустует только одна дешевая каюта на средней палубе. Свободным оставалось также обширное палубное пространство. По словам суперкарго, пассажиры могли удобно устроиться на палубе, где им ничто не мешало, кроме тропических ливней. Моряк не отрицал, что такие ливни часты.
«Нам это не подойдет, — сказал Рейт. — Потребуются по меньшей мере четыре каюты второго класса».
«К сожалению, ничем не могу помочь — если какие-то заказы не отменят, что вполне вероятно».
«Хорошо. Если освободятся места, свяжитесь со мной. Меня зовут Адам Рейт, я остановился в гостинице «Континент»».
Суперкарго развел руками: «Адам Рейт? Вас и ваших попутчиков уже занесли в список пассажиров!»
«Боюсь, это невозможно, — ответил Рейт. — Мы прибыли в Коад сегодня утром».
«Только что — не прошло и получаса — на борт поднялась пара яо, кавалер и женщина из благородных. Они заказали от имени Адама Рейта большую каюту-люкс в кормовой рубке, из двух отдельных комнат с личным салоном, и места на палубе для трех человек. Я попросил их оставить залог. Они заявили, что в ближайшее время на корабль явится Адам Рейт и внесет всю плату за проезд, составляющую две тысячи триста цехинов. Вы и есть Адам Рейт?»
«Я — Адам Рейт, но не собираюсь платить две тысячи триста цехинов. Можете отменить заказ, я тут ни при чем».
«Вы что, дурачиться изволите? — вскипел моряк. — Я не расположен шутить!»
«А я еще меньше расположен плыть через Драшад под проливным дождем. С претензиями обращайтесь к яо».
«Еще чего! Пустая трата времени! — прорычал суперкарго. — Вольному воля, будь по-вашему. Если вы гонитесь за дешевизной, поговорите с капитаном «Варгаса» — фелуки у крайнего причала, видите? Не то завтра, не то послезавтра «Варгас» отплывает в Катт. У них для вас найдется место».
«Благодарю за полезные сведения».
Рейт и его спутники прошли по набережной до стоянки «Варгаса» — короткого двухмачтовика с возвышенным ютом, закругленными обводами бортов и длинным, высоко задранным бушпритом. На реях обвисли спущенные треугольные паруса; команда нашивала заплаты из новой парусины.
Рейт с сомнением осмотрел фелуку, пожал плечами и поднялся на борт. В тени кормовой рубки сидели два субъекта — за столом, заваленным бумагами, чернильными карандашами, печатями, тесьмой. Посреди бумаг стоял кувшин вина. Один производил внушительное впечатление — дюжий дородный мужчина, обнаженный до пояса, с грудью, заросшей жесткими черными волосами. На другом — тощем, болезненно хрупком и желтокожем — был желтый жилет под цвет кожи, поверх свободного белого халата. Длинные усы уныло свисали вдоль опущенных уголков его рта, на поясе красовался ятаган. «Судя по внешности, пара пиратов и мошенников, заключающих темную сделку», — подумал Рейт.
«Да, что вам угодно?» — спросил дородный пират.
«Меня интересует проезд в Катт — по возможности, комфортабельный», — ответил Рейт.
«В этом нет ничего невозможного, — полуголый хозяин фелуки поднялся из-за стола. — Покажу вам все, что могу предложить».
После непродолжительных переговоров Рейт внес залог за две небольшие каюты для Аначо и Йилин-Йилан, а также за двухместную каюту побольше — ее он намеревался делить с Тразом. Помещения, тесные и душноватые, не отличались особой чистотой, но Рейт ожидал худшего.
«Когда вы снимаетесь с якоря?» — спросил он здоровяка.
«Завтра к полудню, с началом прилива. Рекомендую быть на борту заблаговременно — у меня на корабле строгий порядок».
Путники вернулись в гостиницу по извилистым улочкам Коада. Роза Катта и Дордолио еще не появлялись. Ближе к вечеру их привезли в паланкине, в сопровождении трех посыльных, тяжело нагруженных узлами. Дордолио спустился на землю и помог Йилин-Йилан выйти из паланкина. Они вошли в гостиницу с посыльными и одним из носильщиков, представлявшим остальных.
На Йилин-Йилан было изящное длинное платье из темнозеленого шелка с темно-синим прилегающим лифом. Ее прическу украшала и скрепляла очаровательная маленькая шапочка из усыпанной хрустальными блестками сетки. Увидев Рейта, она поколебалась, повернулась к Дордолио и что-то тихо ему сказала. Дордолио дернул себя за ус поразительного золотого оттенка и решительными шагами направился туда, где сидели Рейт, Аначо и Траз.
«Дела идут превосходно! — заявил Дордолио. — Я занял пассажирские места для всех на борту «Язилиссы» — судна с превосходной репутацией».
«Боюсь, что вы понесли неоправданные расходы, — вежливо ответил Рейт. — Я сделал другие приготовления и уже позаботился о нашем проезде».
Дордолио в замешательстве отступил на шаг: «Но вы не посоветовались со мной!»
«Не вижу, почему я должен с вами советоваться».
«На каком корабле вы отправляетесь?» — потребовал ответа Дордолио.
«На фелуке «Варгас»».
«Как? На «Варгасе»? Это же плавучий хлев! Я предпочел бы сойти на каттский берег с приличного корабля».
«Вам и не придется поступаться предпочтениями, если вы едете на «Язилиссе».
Дордолио потянул себя за ус: «Синежадентная принцесса предпочитает путешествовать на борту «Язилиссы» — на других судах нет таких удобных кают».
«Удивляюсь вашей щедрости, — сказал Рейт. — Проезд пятерых человек на роскошном судне обойдется недешево».
«Я сделал только то, что в моих силах, — великодушно признал Дордолио. — Так как финансовые расчеты всей группы поручены вам, со второстепенными вопросами обращайтесь к суперкарго».
«Ни в коем случае! — возразил Рейт. — Надеюсь, вы не забыли, что я условился о проезде на «Варгасе»».
Дордолио капризно прошипел сквозь зубы: «Несносная ситуация!»
Посыльные с тюками и бригадир носильщиков паланкина приблизились, поклонились Рейту: «Разрешите предъявить счета».
Рейт поднял брови: наглости Дордолио не было предела!
«Почему же нет? Разумеется, предъявляйте — том