«Сделайте одолжение».
Зарфо привел Рейта в продуктовый магазин; купленную еду они отнесли на стол в парке.
«Меня поразила ваша способность читать идеограммы, — сказал Рейт. — Где вы научились?»
«В Ао Хайдисе. Я работал на высекательной машине со старым лохаром — настоящим гением. Он научил меня разбирать кое-какие аккорды, показал, как штриховка соответствует частоте вибрации, как звучность тонов описывается формой нотации, как сочетание и значимость голосов речевого импульса обозначаются взаимным расположением элементов и жирностью штриховки. И аккорды, и символы вполне закономерны и осмысленны, когда к ним привыкают глаз и ухо. Но привыкнуть трудно, — Зарфо отхватил зубами большой кусок колбасы. — Не говоря уже о том, что ванхмены не одобряют и даже преследуют желающих научиться языку ванхов. Лохаров, начинающих хорошо подражать аккордам или разбирать символы, сразу увольняют. О, ванхмены — хитрые бестии! Встали стеной между между ванхами и остальными людьми, ревностно стерегут свои привилегии. Прохиндеи, лукавый народ! Женщины их чаруют странной красотой, как черные жемчужины — но жестоки, холодны и не склонны к амурным похождениям».
«Ванхи хорошо платят?»
«Как все — как можно меньше. Приходится брать, что дают. Если расценки на труд чрезмерно повысятся, они заведут рабов или начнут обучать пегих и лиловых — так или иначе. Тогда мы потеряем работу — а то и свободу, что не исключено. Так что перебиваемся, не особенно жалуясь, а как только хорошо научимся своему делу — ищем, где можно получше устроиться, переезжаем».
«Весьма вероятно, — сказал Рейт, — что приехавший со мной яо в серо-зеленом костюме — Хельссе — спросит вас, о чем мы беседовали. Может быть, он даже предложит деньги за информацию».
Зарфо откусил еще колбасы: «Естественно, я все расскажу, если он не поскупится».
«В таком случае наш разговор ограничится взаимными любезностями, — сказал Рейт, — и не принесет прибыли ни мне, ни вам».
Зарфо задумчиво жевал: «Какую сумму прибыли вы имеете в виду?»
«Не стану уточнять — в противном случае вы просто возьмете с Хельссе еще больше или попытаетесь выудить одинаковый куш у меня и у него».
Зарфо уныло вздохнул: «Вы очень низкого мнения о лохарах. Наше слово нерушимо, мы никогда не уклоняемся от условий сделки».
Они продолжали торговаться в более или менее дружеском тоне до тех пор, пока Зарфо не поклялся, за двадцать цехинов, хранить содержание разговора в строжайшей тайне — так же ревностно, как местонахождение тайника, где он прячет свои сбережения. Рейт уплатил двадцать цехинов.
«Вернемся на минуту к сообщению на языке ванхов, — сказал Рейт. — В записке упоминается о «руководителе группы». Нет ли в ней каких-нибудь указаний, позволяющих установить личность этого человека?»
Зарфо поджал губы: «Завывающий тон указывает на благородного человека высокого происхождения. Еще один почетный мордент может означать что-то вроде «превосходного человека» или «человека по вашему образу и подобию», «вашего типа». Не поддается точному определению. Ванх, читающий идеограмму, слышит в голове аккорд, стимулирующий визуальное представление со всеми существенными деталями. Таким образом, ванх формирует распознаваемый мысленный образ. Мне же идеограмма позволяет различить лишь приблизительные признаки, символические понятия. Не могу ничего больше сказать».
«Вы работаете в Сеттре?»
«Увы. В мои-то годы — и все еще бедняк: смех, да и только! Но я приближаюсь к цели, а потом — обратно в Смаргаш, в Лохару. Дом на лугу, молодая жена, удобное кресло у очага!»
«Вы работали в мастерских космодрома, в Ао Хайдисе?»
«Да, приходилось. Меня то и дело переводили из инструментального цеха на космодром — там я чинил и устанавливал воздухоочистители».
«Значит, механики-лохары владеют разнообразными навыками?»
«Само собой».
«Вы знаете механиков с большим опытом установки приборов управления и измерительной аппаратуры?»
«Конечно. И то, и другое — сложные специальности, требующие длительного обучения».
«Нет ли таких механиков среди лохаров, переехавших в Сеттру?»
Зарфо расчетливо посмотрел на Рейта: «Сколько, по-вашему, стоит такая информация?»
«Жадность до добра не доводит, — сказал Рейт. — Сегодня денег вы больше не получите. Могу купить вам еще колбасы».
«Пока хватит — может быть, потом. Вернемся к механикам: в Смаргаше живут десятки, даже сотни опытных механиков, отдыхающих после многолетних тяжких трудов».
«Поддадутся ли они искушению присоединиться к опасному предприятию?»
«Несомненно — если опасность не слишком велика, а прибыль существенна. Что вы предлагаете?»
Рейт отбросил всякую осторожность: «Допустим, некий клиент желает конфисковать звездолет ванхов и отправиться в космос — пункт назначения неизвестен. Сколько потребуется специалистов, и за какие деньги они согласятся участвовать в проекте?»
К удивлению и облегчению Рейта, Зарфо не уставился на него с изумлением или ужасом. Некоторое время он молча жевал остатки колбасы. Последовала отрыжка. Потом Зарфо сказал: «По всей видимости, вас интересует, считаю ли я такой проект осуществимым. Механики нередко обсуждали возможность захвата космического корабля — больше в шутку, чем всерьез. Действительно, звездолеты не слишком бдительно охраняются. Проект осуществим. Но зачем похищать космический корабль? Меня не прельщает перспектива навестить дирдиров на Сиболе, и я не горю желанием проверить, действительно ли вселенная бесконечна».
«Я не могу назвать пункт назначения».
«Хорошо, сколько вы предлагаете?»
«Мои планы еще не определились в такой степени. Какую сумму вы считаете достаточной?»
«За какие деньги я согласен рисковать жизнью и свободой? Не пошевелю пальцем меньше, чем за пятьдесят тысяч цехинов».
Рейт встал: «Вы получили двадцать цехинов, я получил информацию. Надеюсь, вы выполните обещание и не станете распространяться о нашем разговоре».
Зарфо развалился на стуле: «Ну-ну, не надо горячиться. В конце концов, я стар, моя жизнь стоит недорого. Тридцать тысяч? Двадцать? Десять?»
«Цифра становится разумной. Какая команда нужна для управления кораблем?»
«Человек пять, может быть, шесть. Насколько длительный полет имеется в виду?»
«Как только мы окажемся в космосе, вы узнаете, куда мы направляемся. Десять тысяч цехинов — только предварительная плата. Те, кто последуют за мной, приобретут богатство, превосходящее самые дерзкие мечты».
Зарфо поднялся из-за стола: «Когда вы собираетесь лететь?»
«Чем скорее, тем лучше. Еще одно замечание: Сеттра кишит шпионами. Важно не привлекать внимание».
Зарфо хрипло рассмеялся: «И чтобы не привлекать внимание, вы разъезжаете в роскошном экипаже ценой десять тысяч цехинов! За нами наблюдают».
«Я заметил. Он даже не прячется, вряд ли это шпион. Итак — где мы встретимся и когда?»
«Завтра, за два часа до полудня, у палатки У паса, торговца специями, на Церкадском рынке. Проследите, чтобы за вами никто не увязался... Судя по манере одеваться, глазеющий на нас тип — профессиональный убийца».
Нескромный наблюдатель подошел к их столу: «Вы — Адам Рейт?»
«Да».
«К сожалению обязан сообщить, что Акционерное общество ликвидации по найму заключило контракт на ваше имя о страховании смерти методом «двенадцати прикосновений». Позвольте мне произвести первую инъекцию. Будьте добры, обнажите руку. Вы почувствуете безболезненный укол».
Рейт отошел на два шага назад: «И не подумаю».
«Убирайся! — приказал убийце Зарфо Детвайлер. — Если он потеряет жизнь, я потеряю десять тысяч цехинов».
Убийца игнорировал лохара. Обращаясь к Рейту, он сказал: «Пожалуйста, не устраивайте недостойную сцену. Сопротивление только усложнит процесс и сделает его более неприятным — для всех нас. Поэтому...»
Зарфо заорал: «Пошел вон, говорю! Ты что, не слышишь?» Схватив стул, лохар свалил убийцу с ног ударом по голове. Этого ему показалось недостаточно. Из руки пытающегося подняться агента выпал короткий шип. Подобрав его, Зарфо всадил шип в бедро убийцы, проткнув штаны из рубчатого вельвета цвета ржавой охры. «Что вы делаете! — завопил наемный агент. — Это же первая инъекция!»
Потянув к себе кошель убийцы, Зарфо вытащил пригоршню шипов. «Вот тебе все двенадцать прикосновений!» — с воодушевлением ревел лохар. Прижав шею агента подошвой к земле, он украсил его подергивающиеся ягодицы торчащими в разные стороны шипами: «Поделом тебе, подлец! Как насчет двадцати четырех инъекций? Подставляй задницу!»
«Нет, нет, пустите! Мне конец, теперь мне конец...»
«Давай дохни! Если не сдохнешь, значит ты не только убийца, а впридачу еще и мошенник!»
Проходившая неподалеку тучная грудастая женщина в шелковом розовом платье остановилась, присмотрелась, подбежала: «Эй, ты, волосатый черномазый разбойник, что ты делаешь с бедным убийцей? Он же при исполнении обязанностей!»
Зарфо подобрал вывалившийся из кошеля обходной лист убийцы, пробежал его глазами: «Ха! Похоже, что ваш муж — следующий в списке».
Не находя слов, ошарашенная обывательница провожала глазами агента Общества ликвидации по найму, кое-как поднявшегося на ноги и поспешно ковылявшего прочь.
«Пора идти», — сказал Рейт.
Они прошли задворками к приземистому сараю, отгороженному от переулка решеткой из плетеных прутьев. «Районная мертвецкая, — сообщил Зарфо. — Здесь нас не потревожат».
Осторожно осматриваясь, Рейт зашел в сарай. Черные скамьи пустовали — только на одной лежала окоченевшая тушка какого-то домашнего животного.
«Шутки в сторону, — сказал Зарфо. — Кому не терпится вас убрать?»
«Подозреваю некоего Дордолио, — ответил Рейт, — но не могу сказать с уверенностью».
Зарфо изучил захваченный с собой обходной лист: «Ну-ка посмотрим. Адам Рейт, «Приют путешественников», контракт номер двадцать три ноль пять, метод ликвидации восемнадцатый, с предоплатой — датировано сегодняшним числом, с надпечаткой «Срочный заказ». Кто-то позаботился заплатить вперед, а? Можно попробовать один трюк. Вернемся ко мне».