«Но — один в городе, в беспамятстве...?».
Ссутулившийся лохар только пожал плечами.
Рейт подошел к перилам, посмотрел вправо и влево вдоль набережной: «Пнуме знают, в каких номерах мы ночуем!»
«Сплавляясь по Джинге, так или иначе попадаешь в Кабасас, — раздраженно отозвался Зарфо. — Человек с деньгами останавливается в «Морском драконе». Чтобы сделать такой вывод, пнуме не нужно быть семи пядей во лбу».
На следующее утро Зарфо самостоятельно отправился в порт и скоро вернулся с коренастым коротышкой, ходившим переваливаясь с ноги на ногу, будто ему сильно жали башмаки. Испитое, задубевшее лицо незнакомца, цвета красного дерева, испещряли глубокие складки; маленькие, нервно бегающие глазки косили, то и дело рассматривая кончик большого горбатого носа. «Позвольте вам представить, — торжественно провозгласил Зарфо, — бывалого моряка, знаменитого капитана Добахка Хростильфе. Он все устроит!»
Рейт подумал, что более заведомого мошенника свет не видел.
«Хростильфе — владелец яхты «Пибар», — пояснил Зарфо. — За разумную плату он доставит нас куда угодно, хоть на южный берег Ворда».
«Сколько будет стоить переправа через Парапан?» — спросил Рейт.
«Поверите ли? Всего пять тысяч цехинов!» — воскликнул Зарфо.
Рейт презрительно рассмеялся. Повернувшись к Зарфо, он сказал: «Я больше не нуждаюсь в ваших услугах. Можете идти и надувать кого-нибудь другого, вместе с вашим приятелем Хростильфе».
«Как? — закричал Зарфо. — После того, как я рисковал шкурой в бурунах на чертовом спуске и претерпел всевозможные лишения?»
Рейт уходил, не оборачиваясь. Несколько обескураженный Зарфо догнал его: «Адам Рейт, вы совершили серьезную ошибку!»
Рейт мрачно кивнул: «Вместо честного человека я нанял вас».
Зарфо с негодованием расправил плечи: «Кто смеет сомневаться в моей честности?»
«Я! Хростильфе согласился бы пойти в ближний рейс за сто цехинов. Он заломил пятьсот. Вы сказали: «Почему бы нам обоим не выгадать? Адам Рейт доверчив, как щенок. Я назову цену, а вы мне отсчитаете все, что останется свыше тысячи цехинов». Ступайте прочь — не хочу с вами говорить!»
Зарфо огорченно погладил черный нос: «Вы на меня возводите напраслину! Я только что отчитал Хростильфе за плутовство, и он признал свою вину. Теперь он предлагает сдать лодку, — лохар прокашлялся, — за тысячу двести цехинов».
«Триста — ни гроша больше».
Не находя слов, Зарфо воздел руки к небу и удалился решительными шагами. Не прошло и минуты, как ему на смену явился Хростильфе, умоляя Рейта пойти взглянуть на яхту. Рейт последовал за ним к «Пибару» — лихому суденышку длиной метров двенадцать, с электроструйным двигателем. Хростильфе сопровождал осмотр полухвастливым, полужалобным комментарием: «Быстроходное судно — может выйти в море хоть сейчас! Вы назвали абсурдную цену. Разве опыт, навыки навигации, знание течений и мелей ничего не стоят? Вы знаете, как дорого обходится энергия? За каждый рейс через Парапан разряжается целый аккумулятор — а где я возьму сто цехинов, чтобы купить новый? Вы должны заплатить за энергию и за провиант. Я человек щедрый, но ваше содержание в пути мне не по карману».
Рейт согласился возместить стоимость энергии и выделить разумную сумму на приобретение провизии, но наотрез отказался платить за установку новых баков для питьевой воды, дополнительной штормовой оснастки и приносящих удачу идолов на носу. Кроме того, он настоял на отплытии через сутки, в связи с чем Хростильфе мрачно усмехнулся: «Поделом старому лохару! Он рассчитывал еще неделю прохлаждаться в «Морском драконе»».
«Пусть прохлаждается сколько угодно, — сказал Рейт. — Платить по счетам придется ему самому».
«Он скорее удавится, — снова усмехнулся капитан. — Теперь, как мы распорядимся насчет съестных припасов?»
«Закупите их — и предъявите мне постатейный перечень, я его внимательно проверю».
«Нужен аванс, сто цехинов».
«Не принимайте меня за дурака! Помните: мы отплываем завтра в полдень».
««Пибар» будет готов», — угрюмо, с вызовом откликнулся Хростильфе.
Вернувшись в гостиницу «Морской дракон», Рейт нашел Аначо на террасе. Аначо указал на черноволосую фигуру, прислонившуюся к волнолому: «Вот он стоит — Хельссе. Я звал его по имени. Он будто не слышит».
Хельссе повернулся к ним — лицо его казалось мертвенно-белым. На секунду он встретился с Рейтом глазами, повернулся и медленно ушел.
К полудню путешественники взошли на борт «Пибара». Оживленный Хростильфе бодро приветствовал пассажиров. Рейт скептически поглядывал то туда, то сюда, пытаясь понять, каким образом Хростильфе все-таки умудрился извлечь не предусмотренную договором прибыль: «Где провиант?»
«В салоне рубки».
Рейт проинспектировал ящики и корзины, сравнил их содержимое с постатейным перечнем Хростильфе — и вынужден был признать, что Хростильфе закупил доброкачественные припасы по умеренным ценам. Тем не менее, Рейт спросил себя: почему капитан не разместил провизию в пустующей кладовой носового отсека? Он тихонько попробовал открыть дверь кладовой и обнаружил, что она заперта.
«Любопытно!» — подумал Рейт и подозвал Хростильфе: «Лучше сложить съестное в кладовой на носу, прежде чем нас начнут заливать волны».
«Всему свое время! — заявил Хростильфе. — Самое важное — прежде всего, а сейчас важнее всего отойти подальше от берега с попутным утренним течением».
«Это займет всего одну минуту! Давайте, откройте дверь — я сам перенесу припасы».
Хростильфе шутливо махнул рукой: «Я дотошный морской волк. У меня на борту все делается по порядку!»
Зарфо, тоже зашедший в салон, посмотрел на дверь носовой кладовой и нахмурился, будто озаренный неприятной догадкой. Рейт не стал спорить с капитаном: «Ну, ладно, как хотите». Зарфо хотел было что-что сказать, но заметил предупреждающий взгляд Рейта и придержал язык.
Хростильфе проворно ковылял туда-сюда — отдал швартовы, запустил струйный двигатель, подскочил к пульту управления. Яхта вырвалась в открытое море.
Рейт поговорил с Тразом. Траз встал за спиной Хростильфе, проверил, как работает арбалет, вложил в желоб короткую металлическую стрелу и взвел тетиву, но оставил незакрепленный арбалет на поясном ремне.
Хростильфе скорчил гримасу: «Поосторожнее, парень! Не самый удачный способ носить арбалет — начнется качка, ногу себе прострелишь!»
Траз и ухом не повел.
Обменявшись двумя словами с Зарфо и Аначо, Рейт подошел к носовому полубаку, подобрал с палубы ветошь, зажег ее и поднес к носовой вентиляционной отдушине. Дым потянуло внутрь, в кладовую.
Хростильфе закричал в ярости: «Что за чепуха? Вы что, нас спалить собрались?»
Рейт зажег еще пару тряпок и бросил их в отдушину. Снизу, из кладовой, послышались сдавленный кашель, бормотание голосов, топот. Хростильфе поднес руку к сумке на поясе, но его остановил неотрывно следящий взгляд Траза, державшего арбалет наготове.
Рейт быстро перешел на корму. Траз сказал: «Его оружие в сумке».
Хростильфе застыл в смятении, неожиданно потянулся к сумке, но снова остановился — Траз прицелился ему в голову. Рейт отстегнул сумку, передал ее Тразу и обыскал Хростильфе, извлекая из различных тайников в его одежде два кинжала и что-то вроде короткого трехгранного штыка. «Спускайтесь, — сказал Рейт капитану. — Откройте дверь в кладовую и скажите своим приятелям, чтобы выходили по одному».
Хростильфе, с посеревшим от гнева лицом, проковылял вниз и, обменявшись угрозами с Рейтом, открыл дверь. Из кладовой стали вылезать шесть головорезов. Разоружив каждого еще на лестнице, Аначо и Зарфо отсылали их на палубу, откуда Рейт сбрасывал их за борт.
В кладовой ничего не осталось, кроме клубов дыма. Хростильфе тоже вытолкали на палубу, где он сразу пустился в елейные уговоры: «Я все объясню! Произошло смехотворное недоразумение!» Рейт, однако, не стал его слушать — Хростильфе присоединился к товарищам за бортом. Разразившись страшными ругательствами и погрозив кулаком ухмыляющимся лицам на корме «Пибара», он поплыл к берегу, размашисто вскидывая руки.
«Вот так, — сказал Рейт, — мы остались без навигатора. В каком направлении Зара?»
Зарфо, притихший и смущенный, показал скрюченным черным пальцем: «Держите курс в ту сторону». Он повернулся назад, к семи головам, прыгавшим среди волн, как поплавки: «Невероятно, до чего людей доводит жадность к деньгам! Беда, да и только!» Укоризненно щелкнув языком, лохар прибавил с лицемерным воодушевлением: «Что же, неприятный инцидент, нечего сказать! Однако, что было — то прошло. Все к лучшему: теперь у нас есть «Пибар»! Впереди — Зара, река Иш, Смаргаш!»
12
На протяжении всего первого дня воды Парапана оставались почти безмятежными. На второй день поднялся свежий ветер. «Пибар» подбрасывало на частой беспорядочной зыби. На третий день с запада нависла черно-коричневая туча, вонзавшая в море зазубренные молнии. Налетели мощные порывы ветра — два часа «Пибар» вздымало, сбрасывало, кренило. Потом буря умчалась — яхта снова бороздила спокойное море.
На четвертый день впереди показался берег Кащана. Рейт подрулил борт о борт к рыбацкой лодке, и Зарфо спросил направление на Зару. Рыбак, смуглый старик со стальными кольцами в ушах, молча показал рукой. «Пибар» рванулся вперед. К заходу солнца они повернули в устье Иша. Вдоль западного берега мерцали огни Зары, но теперь не было причины заходить в порт — «Пибар» продолжил путь на юг, вверх по реке Иш.
Розовая луна, Аз, озаряла речные воды. Всю ночь «Пибар» упорно поднимался против течения. Утром путники оказались посреди плодородной долины. Вдоль берегов стройными рядами росли величественные килевые деревья — Зарфо называл их просто «килями». Потом растительность оскудела, берега опустели, и река долго вилась среди скопления торчащих обнажений темного вулканического стекла. Утром следующего дня на берегу показалась группа высоких людей в черных плащах. Они стояли неподвижно, пров