С человеком все не так. Его «лишний» ум все время пребывает в беспокойстве, он никогда не перестает думать, несмотря на то что все уже тысячекратно продумано. Ум не дает человеку пребывать в покое даже тогда, когда все хорошо и можно расслабиться и наслаждаться жизнью.
Надеюсь, теперь до тебя дошло, что все эти «сказки» про зверей нужны лишь для того, чтобы ты понял, что должен научиться правильно пользоваться умом. Точнее, не пользоваться им без необходимости. Я не говорю тебе, что ты должен превратиться в какую-то «тварь бессловесную», но если ум тебе в какой-то момент «не нужен», «отложи» его в сторону и просто «будь». В общем, «если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану». Замени слово «фонтан» на слово «ум» и ты поймешь, о чем я говорю. Я прекрасно знаю, что это очень трудно, но ты говоришь о высших уровнях практики, а тут уже ничего не бывает легко.
«Хорошенькое дело, – подумал я, – заткнуть ум». А потом вспомнил, каким мудрым выглядел дядин кот по кличке Пижон, когда величественно возлежал на ковре посередине комнаты. Не представляю, что он чувствовал и о чем думал (и способен ли он думать вообще), но чего-чего, а беспокойства в нем в тот момент и в помине не было. Он выглядел (да, впрочем, и вел себя) заметно мудрее, чем я со всем своим умом, в котором что-то постоянно «кипело, варилось и булькало». «Ладно, – подумал я, – начнем с того, что не будем излишне беспокоиться по поводу лишнего беспокойства. Отложим пока профессорское наставление в сторонку, а потом на досуге обдумаем».
А Сергей Михайлович тем временем уже говорил совсем о другом.
– Ты сам видишь, что система построена «прерывисто», по принципу: плавные, мягкие движения, перемежаемые застываниями в статической позиции (короткими «стояниями в столбе»). Тебе не кажется это странным? Ведь, например, про твой любимый Тай-Цзи-Цюань ясно сказано, что он «подобен большой реке, которая течет, не прерываясь».
– Честно говоря, совершенно не кажется, потому есть еще одно правило: «Даже если усилие-Цзинь прервалось, то мысль не прерывается. Даже если мысль прервалась, дух-Шэнь может соединить».
– Все так и есть, молодец, – похвалил меня Сергей Михайлович. – Но это слова из старых трактатов, которые никогда не бывают понятными, их специально так писали, чтобы те, кому не положено, не могли не только постичь смысл сказанного, но даже догадаться, о чем вообще идет речь. Так что лучше простыми словами расскажи мне, как ты себе это представляешь, чтобы я был уверен, что ты все понимаешь правильно.
– Легче легкого. Еду я в машине, стал на светофоре. Машина стоит, но мотор продолжает работать на холостом ходу, то есть даже при прекращении внешнего движения внутреннее движение не останавливается. Допустим, все же мотор заглох. На этот случай в кабине есть водитель, который поворачивает ключ в замке зажигания, возобновляя тем самым внутреннее движение, которое может в любой момент перейти в движение внешнее, стоит лишь отпустить сцепление и нажать на газ.
– Вполне приличная метафора, – кивнул профессор. – А если для нашего случая?
– Для нашего случая это означает, что я всегда нахожусь в полном осознании и, даже остановившись, могу в любой момент снова прийти в движение.
– А находясь в движении, можешь в любой момент остановиться, – закончил Сергей Михайлович. – И получается у тебя сплошной Инь-Ян, – улыбнулся он.
– Как ты думаешь, из чего состоит комплекс Пяти зверей? – неожиданно спросил меня профессор.
– Как это из чего? – удивился я такому простому вопросу. – Из формы открытия и пяти «звериных» форм. В общем, из шести форм.
– Принципиально неверно, – отрезал Сергей Михайлович. – Обязательно ли делать весь комплекс или ты можешь сделать отдельно любую форму, когда захочется?
– Конечно, могу, своя рука владыка.
– А каждая форма даже при выполнении в комплексе начинается с поднятия и опускания рук, так сказать, «малого или упрощенного открытия», запускающего Ци, а завершается тем, что ты складываешь ладони на животе (выполняешь «закрытие»), собирая тем самым Ци в Дань-Тянь и одновременно успокаивая ум. Таким образом, получается, что каждое упражнение представляет собой крохотный, но полностью завершенный комплекс: открытие (подъем Ци, пробуждение ума) – работа (с телом, умом и энергией) – закрытие (собирание Ци в Дань-Тянь и успокоение ума).
И выходит, что Пять зверей состоят не из шести форм, а из шести комплексов. Звучит громковато, но это факт.
Перед тем как более подробно объяснять форму открытия (или, как я ее для себя прозвал, «нулевую» форму), Сергей Михайлович попросил меня показать, как я делаю форму Тай-Цзи-Цюань. Я честно, как умел, показал стиль Чэнь и стиль Ян.
– Ну в общем, неплохо, – снисходительно сказал профессор. – Все «не пустое», с мыслью, с энергией. Я бы даже сказал, практически мастерское исполнение.
– Да какое же оно мастерское, – засмеялся я.
– Тут ты не прав, – серьезно продолжил он. – По западным меркам ты несомненный мастер Тай-Цзи-Цюань. Не думаю, что здесь много таких, как ты.
– А по азиатским?
– Насчет азиатских это слишком «в общем», так что точно не скажу. Знаю только насчет Вьетнама и Китая. Так вот, думаю, что по вьетнамским меркам ты никто, максимум старательный продвинутый ученик, а вот по китайским – ты примерно на уровне стандартного государственного тренера У-Шу.
– Не понимаю, что значит «стандартный государственный»?
– Да все очень просто, – засмеялся профессор. – Понимающие люди знают, что серьезных мастеров в Китае осталось очень мало и они, как правило, в госучреждениях не преподают. Ну что тут поделаешь, большинство из них идет своим путем и с трудом вписывается в «систему». А слова «государственный тренер» означают, что речь идет о человеке очень среднего мастерства, которого, тем не менее, достаточно для того, чтобы брать учеников, преподавать У-Шу и этим честно зарабатывать себе на жизнь. В общем, скорее не мастер, а добротный ремесленник. Ты не удивляйся, в Китае таких подавляющее большинство. И на кусок хлеба (впрочем, весьма скромный) всем хватает. В любом случае могу тебя обрадовать, для наших условий ты очень даже хорош.
– А вообще?
– И вообще тоже вполне ничего. В тебе чувствуется весьма основательная традиционная школа, и я совершенно отчетливо вижу, что ты понимаешь, что делаешь. Есть старая китайская пословица о том, что пышная листва бывает лишь у деревьев, имеющих глубокие корни. Если говорить о тебе, то до «пышной листвы», то бишь настоящего мастерства, тебе еще учиться и учиться, но правильный фундамент для него уже заложен, так что основная работа сделана, теперь нужно только никуда не спешить и, не торопясь, поливать «дерево». Если бы я так не думал, я бы с тобой не возился, я уже тебе говорил, что сейчас нахожусь не в тех условиях, чтобы попусту тратить время. Ладно, все это неважно, ты такой, какой ты есть, и от разговоров твое мастерство не станет лучше. Скажи мне, как называются две первые формы Тай-Цзи-Цюань?
– Первую, когда человек просто стоит неподвижно, составив стопы вместе, обычно называют стойкой беспредельного. А вторую (когда человек стоит, расставив ноги на ширину плеч, и поднимает обе руки вверх) как только не называют. И формой Великого Предела, и формой подъема энергии, и формой пробуждения Ци.
– Так вот, при выполнении формы открытия в Ци-Гун Пяти зверей эти два положения остаются без изменения. Ты наверняка знаешь, что эти позиции описываются достаточно сложно, чаще всего к ним предъявляется целых восемнадцать требований. На самом деле для физического тела все предельно просто: представил, что ты подвешен за макушку, и расслабился. Тогда все тело выпрямится и выровняется само собой.
Сложность лишь одна: успокоить ум, сделать его безмолвным, тихим, остановить его мысли. Вот это действительно трудно, тут будет лучше, если тебе поможет учитель, который способен без слов, «от сердца к сердцу» передать это состояние безмыслия.
Вообще-то я прекрасно знал, что таких вопросов азиатские учителя терпеть не могут, но тут слова как-то сами сорвались у меня с языка:
– А вы можете это сделать?
– Передать-то я могу, ничего сложного тут нет, – небрежно махнул рукой Сергей Михайлович. – Не знаю только, сможешь ли ты это взять. Но отчего бы и не попробовать? Стань прямо, ни о чем не думай и не пытайся ничего ощутить. В общем, расслабься и ничего не делай.
Я стал и расслабился. Честно говоря, я ни на что не надеялся и ни на что не рассчитывал. Но все произошло быстро, почти мгновенно. Ум замер, мне стало хорошо и спокойно. Я бы даже назвал это блаженством, если бы не ярко выраженная нелюбовь к громким словам. Сколько прошло времени, я не знаю. Думаю, что немного, потому что профессор привел меня в себя очень легким похлопыванием по плечу.
– Поймал? – улыбаясь, спросил он. – Можешь не отвечать, вижу, что поймал. Запомни это ощущение и дальше уже сам. Я не всегда буду у тебя в подручных.
То же заблуждение ума заставляет принимать воспринимаемое пятью органами чувств за Реальность. Это приводит к возбуждению ума, вступающего в борьбу за обладание этим.
«Падамалай»
Пять «столбовых зверей»
«Только Сознание пребывает как Высшее. Пять чувств и восприятие через пять чувств, не являющиеся Сознанием, ложны и обманчивы».
«Падамалай»
Уже несколько дней у меня в голове крутились слова профессора о низких стойках, о пожилых людях, которым нельзя в них практиковать, о положениях, в которых требуется замирать в форме каждого зверя. Все это никак не связывалось, пока Сергей Михайлович не сказал о состоянии безмыслия.
До меня вдруг дошло, что если пожилому человеку нельзя стоять в низких стойках, то он вполне может позволить себе усесться на табуреточку. При этом можно выделить ключевую позу для каждого зверя и даже не двигаться, а просто находиться в ней (в этаком «сидячем столбе»), так сказать, «стоять сидя», пребывая в состоянии безмыслия. Все это в доста