– А при чем тут Дань-Тяни? – удивился я. – Они-то сюда каким боком?
– Да просто все. Нижний Дань-Тянь соответствует Дереву и Воде, а средний – Огню, Земле и Металлу. То есть, одновременно прохлопывая обеими ладонями две эти области, ты «включаешь» в работу сразу все Пять элементов.
– Хлопать надо с силой? – спросил я, заранее зная ответ.
– Прохлопывать и простукивать себя надо не с силой, а с умом, – улыбнулся Сергей Михайлович. – Так, чтобы телу было приятно. Это тебе не набивка «железной рубашки» металлическим веником.
Про набивку железным веником я знал. В свое время, когда я только начинал заниматься, местные умельцы с придыханием рассказывали о древней китайской методике, позволяющей сделать тело нечувствительным к ударам. Они говорили, что кроме прямого ударного воздействия на поверхность тела стальные прутья веника, ударяясь друг о друга, создают вибрацию, которая проникает глубоко в тело, стимулирует обменные процессы в тканях, «вытряхивает» из них накопившиеся отложения и токсины, улучшает кровообращение и даже укрепляет кости. В общем, наслушавшись всего этого, я однажды сделал себе такой «инструмент», благо это было несложно: обмотал с одной стороны изолентой пучок старых сварочных электродов, и готово. Собрался даже начать заниматься. К счастью, хватило ума показать готовый «гаджет» китайскому мастеру, у которого я тогда обучался.
Тот взял увесистый (я специально взвешивал, 750 граммов) веник в руку, слегка ударил себя по ладони другой руки и сказал:
– Хороший инструмент, можно делать хороший массаж, но только для профессионалов. Они такой штукой себя даже по голове бьют. А ты головой должен на жизнь зарабатывать. Поэтому, если хочешь быть здоровым, запомни навсегда: лучший инструмент для массажа – это руки, они мягкие, можно тонко регулировать силу воздействия и через них идет Ци.
– Надеюсь, ты понял, что тут, как с высотой стойки, никакого героизма, – тем временем продолжал Сергей Михайлович, – никаких лишних усилий. Единственный критерий – это удовольствие, получаемое телом. Оно умное, оно не позволит колотить себя слишком сильно.
Такой вот несложный Ци-Гун для бедных, – неожиданно завершил наставление профессор.
– Почему для бедных? – удивился я.
– Сложный Ци-Гун не для бедных, потому что он требует длительного обучения и оплаты серьезного учителя. Поэтому такое искусство доступно бедному человеку только в том случае, если оно передается у него в роду и его учит бесплатно дедушка, папа или дядя. Кроме того, бедный человек не имеет денег на лекарства и услуги врачей и потому должен лечиться сам. И тут к его услугам такой вот простой «Ци-Гунчик».
– И что, такие вещи действительно лечат? – не скрывая своего удивления, спросил я.
– Тебе честно или как пишут в книжках? – совершенно серьезно спросил профессор.
– Как пишут в книжках, я знаю: «Ци-Гун способен творить чудеса, он укрепляет дух и тело, помогает исцелять самые разные недуги». Кстати, думаю, правильно пишут, надо же создать человеку максимальную мотивацию. Но на самом-то деле как?
– Я бы сказал так. Иногда без медицинского вмешательства не обойтись. И если это так, то нечего затягивать, надеясь на чудо. Чудеса, конечно, случаются, но они потому и называются чудесами, что случаются редко. Ведь то, что случается часто, – это обыденность, рутина.
Здесь скорее не лечение, а поддержание здоровья. Если бы речь шла не о теле, а о двигателе, то я бы сказал, что это не капитальный ремонт, а регулировка и смазка. Тоже, кстати, в некотором роде чудо: двигатель, в который вовремя заливают масло, может проработать в десятки раз дольше, чем тот, который работает «на сухую». В общем, в этих занятиях тоже свое чудо, только оно очень скромное и незаметное. Я называю это «чудом постоянной работы». Скажу иначе: абсолютно здоровым ты не станешь (таких людей в мире не существует), но на лекарствах сэкономишь. Кроме того, станешь спокойнее, твое «среднесуточное» настроение будет заметно лучше. А раз настроение у тебя будет лучше, то и окружающим с тобой станет легче и приятнее. Да и ты сам начнешь к ним лучше относиться, я бы даже рискнул сказать, что в тебе будет «больше любви». Ну если и не любви, то доброжелательности точно. Такая вот достаточно странная цепочка…
Бхагаван: Эго кажется существующим из-за того, что существуем мы. Если мы смотрим на себя как на эго, то мы и есть эго, если смотрим как на ум, то мы – ум, если как на тело, то мы и есть тело. Это мысль, работающая многими путями. Если посмотреть на тень на воде, можно заметить, что она подрагивает. Можно ли остановить подрагивание тени? Чтобы тень перестала дрожать, вам следует не смотреть на воду. Смотрите на свое Истинное Я. Поэтому не смотрите на эго. Эго – это «я»-мысль. Настоящее я – это Истинное Я.
«Падамалай»
Завершающее наставление: культ карго
Бхагаван: Рождение и смерть, радость и боль… этот мир и эго – существуют только в уме. Если ум разрушен, все это также разрушается. Обратите внимание, что он должен быть уничтожен, а не просто быть скрытым. Потому что ум находится в состоянии покоя во сне. Он ничего не знает. Тем не менее, проснувшись, вы оказываетесь там, где были раньше. Страдание не прекратилось. Но если ум будет уничтожен, для страдания не будет основания, и оно исчезнет вместе с умом.
«Падамалай»
Я не могу сказать, что десять дней наших занятий пролетели быстро. Скорее я бы сказал, что они просто исчезли. Вообще с некоторых пор течение времени напоминало мне процесс дыхания: вдох-выдох и день исчез, как исчезает выдохнутый воздух. Еще вдох-выдох и исчезла неделя. А как исчезают месяцы и годы, я совсем перестал замечать. Так что какие-то десять дней…
Когда Сергей Михайлович показал мне то, что он называл «массажем Пяти зверей», я понял, что он «выкатил» мне полностью завершенную систему: динамические Пять зверей (мне это представлялось чем-то вроде упрощенного «пятиформенного» Тай-Цзи-Цюань), пять статических «звериных столбов» и оздоровительный массаж. В общем, для поддержания здоровья человеку больше ничего и не нужно. Да и для успокоения ума тоже. Действительно, полный комплект: простой, компактный и несомненно чрезвычайно эффективный. Недаром он показался мне человеком слова. Мало того, он сделал намного больше, чем обещал.
Когда я сказал ему об этом, он посмотрел на меня с явным удивлением:
– Чего ты увидел необычного в том, что я как сказал, так и сделал. Ничего особенного в этом нет. Это совершенно нормально, зачем вообще жить человеку, который не выполняет своих обещаний?
«Красивый урок, – подумал я. – И наглядный».
В последний вечер профессор собирался вместо занятия поведать мне что-то важное, как он выразился, «провести культпросветработу с отсталыми слоями населения» (то есть со мной). Я не возражал, «отсталые слои населения» неизменно слушали его с большим интересом.
– Ты что-нибудь слышал про «культ карго»? – спросил меня Сергей Михайлович, удобно устроившись в обширном кожаном кресле.
– Никогда. Все то немногое, что я знаю, мне известно из приключенческих книжек, которые я читал в детстве. Если мы говорим об одном и том же, то «cargo» – это груз, перевозимый на судне, «supercargo» – второй помощник капитана, отвечающий за прием и выдачу этого самого «cargo», а также наблюдающий за его состоянием. В общем, такой завхоз, не имеющий права вмешиваться в управление судном. Но что такое «культ карго», я даже представить себе не могу. Это что, когда люди молятся ящикам с грузом?
– Вообще-то ты зря смеешься, в голодные времена ящик с продуктами вполне мог бы служить предметом поклонения, ведь еда – это нечто, спасающее жизнь. Но насчет «карго» ты угадал верно, речь идет именно о «культе груза». Не буду тебе морочить голову и расскажу сразу, потому что, не зная истории возникновения этого культа, невозможно понять, что это такое.
Так вот, во времена Второй мировой войны американцы, воевавшие с японцами, размещали на некоторых островах Меланезии свои военные базы, где строили взлетно-посадочные полосы, на которые приземлялись самолеты. А иногда самолеты не садились, они просто сбрасывали груз и улетали обратно.
Островитяне видели, что белые люди получали прямо с неба множество замечательных, просто волшебных вещей, причем доставалось им это без всякого труда, ведь для получения всех этих сказочных благ американцы не работали так, как это понимали туземцы. Они не разрыхляли землю мотыгой, не охотились, не ловили рыбу и не взбирались на кокосовые пальмы.
Когда война закончилась, американцы улетели на своих огромных птицах и неоткуда больше было взять все те прекрасные вещи, которыми они одаривали туземцев. Особенно не хватало огненной воды, от нее остались лишь пустые бутылки, которые, впрочем, тоже представляли собой немалую ценность, потому что в них можно было хранить воду, пусть и не огненную.
Тогда туземцы (кстати, вполне логично) решили: чтобы жить подобно белым людям, им нужно проложить взлетно-посадочную полосу, разложить вдоль нее костры и ждать, надев наушники и крича слова, услышанные ими ранее от бледнолицых. В общем, выполнять те же «магические ритуалы», которые выполнял обслуживающий персонал аэродрома.
Несколько лет спустя прибывшие на эти острова антропологи обнаружили невиданный нигде ранее религиозный культ. Везде были натыканы столбы, соединенные между собой пеньковыми веревками. Одни туземцы прокладывали в джунглях просеки, делали соломенные самолеты, строили плетеные вышки, кричали что-то в бамбуковые микрофоны. Другие, нарисовав на своих телах военную форму, знаки различия и ордена, старательно маршировали с деревянными винтовками на плече.
В результате люди оказались так заняты, что им стало некогда ловить рыбу и охотиться. Племя могло попросту вымереть с голоду! Белые люди, считая себя в какой-то степени виновниками всего этого, стали оказывать аборигенам гуманитарную помощь. А туземцы окончательно убедились в своей правоте: вновь начали прилетать самолеты и чудесный груз вновь посыпался с неба.