– Ты до сих пор встречаешься с ним? – спросила я.
Девлин поняла, о ком я.
– Я… Я не знаю. – Она потерла лицо ладонями, откинула голову на подголовник и посмотрела вверх, смаргивая слезы. – У него какие-то проблемы, но он не разговаривает со мной, не делится ничем, практически не выходит на связь. Но в последний раз, когда мы виделись, он звонил кому-то и упоминал твое имя в телефонном звонке… Ванесса, его проблемы как-то связаны с тобой? Я не знаю, что делать, и как помочь ему…
– Тебе не нужно помогать ему, Девлин. Самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать, – это бежать от него. Надеюсь, вы не успели съехаться?
– Нет. Но я хочу понять, что происходит.
– Ничего такого, чего бы он не заслужил.
– О чем ты?
– Единственное, что я могу сказать: он – психопат-нарцисс, который не ощущает грань между добром и злом и не понимает, как много боли причиняет другим. Я не знаю человека страшнее и безжалостнее и хочу предупредить тебя в очередной раз: будь осторожна с ним. Хотя бы пока…
– Пока он на свободе? – закончила она.
Я не думала, что Девлин знает о предстоящем суде. Никогда бы не поверила, что Дерек может рассказать ей о том, что сделал со мной. Хотя вряд ли он выложил ей правду. Мог наговорить что угодно…
– Ему грозит тюрьма, я права?
Мне нечего было ответить. Я не могла делиться деталями предстоящего суда. И тем более не собиралась помогать ей спасать Дерека. Да если он подыхать будет на моих глазах, я пальцем не пошевелю.
– Я пойду, Девлин, – сказала я, хватаясь за ручку дверцы. – Я не хочу обсуждать с тобой Дерека. Мне все равно, что с ним будет.
– Постой! – выпалила Девлин. – Ванесса!
Она схватила меня за руку и задела локтем недопитый стакан кофе, стоявший в подстаканнике между сиденьями. Тот опрокинулся и остатки хлынули ей на юбку. Темно-коричневое пятно растеклось по ткани. Девлин выругалась, стала хватать из бардачка бумажные салфетки, пытаясь спасти одежду.
– Не уходи, – попросила она. – Больше ни слова о нем. Я по-прежнему очень хочу поговорить с тобой и выпить кофе. Прошу тебя.
Я кивнула, не смогла иначе. Что бы Девлин ни чувствовала к Дереку, ей явно нужна была помощь. Такие, как Дерек, обладают воистину дьявольским даром превращать людей в руины.
– Ты не возражаешь, если я забегу домой и переоденусь? – спросила Девлин.
– Поехали.
Девлин жила недалеко от работы, в Ратгаре. Пока мы неторопливо катили по улицам, совсем стемнело. Уютно сияли окна кофеен и баров. Я опустила окно и вдохнула вечерний воздух. В нем было что-то пронзительно печальное. Будто завтра война. Или катастрофа. Или конец человечества.
Тоска по Митчеллу вдруг хлынула в сердце: прежде мы часто ездили вместе на машине, рассекая сумерки. Его рука лежала на моем колене, k-pop лился из динамиков, мы подпевали, не понимая ни слова по-корейски, и смеялись, как ненормальные. Он целовал меня на каждом светофоре, его губы пахли черным сахаром, ванилью и бабл-чаем. Мне казалось, что так будет всегда, что счастье никогда не закончится, я открыла его вечный источник…
Девлин припарковала свой «Мини» у скромной пятиэтажки из красного кирпича.
– Я мигом, – сказала она. – Только застираю пятно на юбке, иначе его потом ничто не возьмет… Кстати! У меня для тебя письмо от Митчелла.
– От Митчелла? – изумилась я.
– Я принесла пару дней назад корреспонденцию домой, не успела перечитать все в офисе. И, видимо, случайно схватила письмо, которое пришло на твое имя. На конверте написано, что от него. Мне захватить его?
– Конечно!
– Да! И еще я съезжаю скоро. Пока не придумала, куда бы пристроить свои цветы. Может, ты могла бы взять себе лимон и гиацинты?
– Без проблем. Могу отвезти их своей матери, она любит цветы.
– Прекрасно. Тогда поможешь мне принести все в машину? А то пятый этаж…
За письмом от Митчелла я была готова бежать хоть на двадцатый. Мы поднялись по ступенькам в ее квартиру. Девин три раза роняла ключи, пока не попала в замочную скважину. Потом наконец открыла и зажгла свет.
– Прости, – сказала она, как только я зашла и повесила плащ на крючок.
– За что?
– Я соврала про письмо и цветы, боялась, что иначе тебя не уговорить…
– Ты о чем?
Скрипнула дверь. Я обернулась и – кровь ударила в виски так резко, что подкосились ноги. Меня бросило в пот, я схватилась за ручку двери, но Дерек опередил меня. Вцепился в мою руку стальной хваткой и прошептал:
– Не раньше, чем ты поговоришь со мной.
У меня пропал голос. Я продолжала тянуться к двери, панически поскуливая. Мощный животный инстинкт вопил громче сирены: «Беги, беги, беги!»
Но Дерек просто заткнул его одним словом:
– Пожалуйста.
Он коснулся пряди моих волос, почти ласково, и повторил:
– Пожалуйста, Ванесса.
Но это была обманчивая ласка. Это была ласка мясника. Нежность, с какой гладят ножом по шее.
Глава 27Щупальца
Дерек изменился. То ли это я забыла, как он выглядит, то ли это он стал еще больше и выше. Еще сильнее и злее. Отросшая черная щетина на подбородке сделала лицо жестким и резким. От него исходило электричество. Если бы я щелкнула выключателем, то его глаза продолжили бы гореть в темноте, как угли. На нем была серая футболка, спортивные штаны и расстегнутая черная толстовка. Он не оказался здесь случайно. Он давно ждал меня, облачившись в домашнюю одежду, попивая чай и считая минуты. Девлин привела меня к нему, потому что он так хотел.
– Ванесса, мы хотим просто поговорить с тобой, – сказала Девлин примирительно. – Я знаю, что вы с Дереком не ладите, но…
– Не ладим? – переспросила я, теряя голос. – Ты понятия не имеешь, что происходит! Дерек, ты не можешь приближаться ко мне! – Я забилась в угол, не сводя с него глаз. – Ты не можешь говорить со мной. Ты не понял, насколько все серьезно? Это решение суда. Это условие твоего освобождения под залог. Ты отправишься в тюрьму, если не дашь мне уйти прямо сейчас!
– Закончила? – спросил он.
Его руки были сжаты в кулаки в карманах. Желваки ходили под кожей. Глаза сузились, как у бешеного пса перед атакой.
– Теперь зайди в комнату и сядь. Ты не уйдешь, пока внимательно не выслушаешь меня.
– Это не займет много времени, – снова влезла Девлин, словно опасаясь, что про нее забудут.
– Уйди на кухню, – бросил ей Дерек, и она тут же опустила глаза, как провинившаяся собака. Потом втянула голову в плечи и ушла на кухню, ни разу не оглянувшись.
Дерек взял меня за локоть, завел в гостиную и захлопнул за нами дверь. Заставил сесть в кресло, придвинул второе и сел напротив. У меня сбилось дыхание, когда он уставился на меня с ледяной ухмылкой. Когда-то мне нравилась эта ухмылка, теперь же я едва не плакала от ужаса.
– Ты заберешь заявление, – сказал он, двигая челюстью влево и вправо и постукивая кулаком одной руки по ладони второй. – Ты пояснишь, что все всё неправильно поняли, а у тебя не хватило духу сказать правду. Ты признаешься, что все было сделано с твоего согласия. Что это была твоя давняя фантазия – чтобы тебя трахнули, пока ты была в отключке. Забавы, которые не всем дано понять. Все обвинения должны быть сняты, и ты постараешься изо всех сил вытащить меня из того дерьма, в которое меня столкнула.
– Ты изнасиловал меня, Дерек. Ты посмел воспользоваться моим телом, когда я даже понять не могла, что происходит. Ты… Ты… – Я закрыла лицо руками, задыхаясь.
– Я скучал по тебе, дурочка. Как ненормальный. Я злился. Я сходил с ума. А кто причина? Кто, Ванесса? Ты, которая не смогла даже порвать со мной по-человечески! Ты выбросила меня из жизни, даже не удостоившись понять, что творится у меня в душе. Тебя возмущает, что я воспользовался тобой, серьезно? Как будто ты не относилась ко мне как в куску дерьма все это время! Это просто бумеранг прилетел к тебе, любовь моя. Бумеранг, за который ты хочешь, чтобы я расплатился жизнью? Серьезно? Тебе мало того, что от моей репутации ничего не осталось. Мало того, что я выложил половину своего состояния за залог. Мало, что мои отношения с твоим отцом навсегда испорчены. Всего мало. Тебе нужна моя смерть за гребаной решеткой, так? Откуда в таком нежном существе столько злобы? Откуда столько ненависти в твоей красивой головке, Ванесса Энрайт? В чем я провинился, любовь моя? В том, что любил тебя сильнее, чем ты могла понять?
Паутина. Огромная, прочная, смертельная. И Его Высочество Паук, который не выпустит меня, пока не сожрет целиком. Пока его яд не растворит все мои внутренности и от меня ничего не останется, кроме пустой оболочки.
– Забери заявление, и мы квиты. Я как-нибудь встану на ноги после всего, через что прошел. Мне не много надо: женщина, которая не строит из себя хрустальную, и отношения, которые она не будет выносить на чужой суд. Я нашел такую. Теперь осталось уладить все с тобой.
Его голос внезапно смягчился. Он протянул руку и коснулся моей коленки.
– Я часто возвращаюсь мыслями в те времена, когда мы были вместе. А ты? Твоя неопытность сводила меня с ума. Твой страх возбуждал. Ты никак не могла понять, что со мной не так. Тебе хотелось отношений как в сказках Диснея. Ты плакала, когда получала острый перец вместо ванили. Ты не хотела играть в мои игры, только в свои. А я ошибался, решив, что со временем ты войдешь во вкус. Ох, я должен был сдаться сразу. Оставить тебя розовощеким мальчишкам, развозчикам пиццы и студентам без гроша. Я должен был отпустить тебя. Но я не смог. Чувства к тебе были сильнее разума. Они до сих пор сильнее разума. Сильнее морали, норм приличия и закона. Я потерял над собой контроль, когда увидел тебя в той комнате на постели. Это случается с людьми. Особенно с теми, кто любит.
Дерек придвинулся ближе и прислонился лбом к моему лбу. Я закрыла глаза, пытаясь совладать со своим дыханием. Паутина опутала мое тело, мои мысли, мою душу. Я знала, что Дерек даже дьявола убедит в том, что он прав. Или нет, он и был д