– Чего? Какие трусы?
– Твои. Надень.
– Господи, зачем? Не видишь, что сейчас не до этого?
Дрон попеременно наводил камеру то на одного, то на другую. Федор не знал, есть ли у автономных устройств терпение, но если оно существовало, то у дрона оно явно уже должно было быть на пределе.
– Не ори, дура! Надень трусы, хватит пиздой светить!
– Я даже не знаю, куда ты их зашвырнул…
– Тогда поправь юбку хотя бы. Только прошу, быстро! Так надо, потом все объясню.
– Нашел время моей нравственностью озаботиться… На себя посмотри!
Лера продолжала ворчать, но тем не менее заерзала, поправляя смявшийся подол.
Дрон перестал крутиться и, сфокусировавшись на девушке, приблизился к ней еще сантиметров на десять.
В этот момент Федор резко вскочил на ноги и со всей силы ударил дрон арматуриной. Пластиковый корпус треснул, аппарат издал пикающий звук и упал на пол, но не отключился. Федор замахнулся, чтобы нанести второй, контрольный удар, но джинсы, которые он так и не успел до конца надеть, предательски сползли и стреножили его. Потеряв равновесие, он выронил прут и рухнул лицом на коробки.
«Это конец, – с отчаяньем подумал он в полете. Еще ему почему-то вдруг стало обидно, что их убьют полураздетыми. – Найдут потом два трупа с голыми жопами… С другой стороны, какая разница, в каком виде помирать?..»
Приземление получилось мягким. Но не успел Федор оттолкнуться от земли, чтобы вновь подхватить прут и попробовать вступить в последний бой, как где-то рядом раздался мощный пластмассовый хруст. Оторвав лицо от лежалого картона, Скрябин увидел Леру, которая стояла над разбитым вдребезги дроном. В руках у нее был кусок арматуры.
– Их там несколько валялось, – ответила она на его вопросительный взгляд. – Вставай и помоги найти мое белье. Нужно скорее разобраться с «Управленцем», пока он к нам новых дронов не послал…
Все еще в шоке от произошедшего, Федор поднялся на ноги и обошел комнату по периметру. Трусов нигде не было. Впрочем, он с трудом различал какие-либо детали, перед глазами все плыло, от падения вновь разболелась шея.
– Отбой, уже сама нашла. Боже, какие они пыльные… – Лера отряхнула стринги и надела их движением, эротизм которого в иных обстоятельствах Федор бы, безусловно, оценил. – Пошли!
Федор подхватил сумку и, подумав секунду, тоже взял арматурину. Лера же прут из рук и не выпускала. Оглядевшись, они вышли из комнаты и отправились бродить по лабиринту коридоров. Лера сбросила сломанные туфли и шла босиком. Схемы или хотя бы приблизительной информации, где может находиться суперкомпьютер, у них не было. Возможно, какая-то карта была у Александра, но добраться до точки входа было ничуть не проще, чем до «Управленца». Когда они убегали от дрона, им было не до запоминания маршрута, и теперь они сами не понимали, где находятся. За каждым новым поворотом открывался все тот же коридор. Иногда по бокам возникали небольшие каморки, вроде той, где они прятались от дрона. Все они так же стояли пустыми или были завалены каким-то строительным мусором. Впрочем, был и позитивный момент: никто не пытался на них напасть. Это несколько притупляло чувство самосохранения – сначала Скрябин, а потом и Лера опустили арматурные пруты и теперь шли спокойным шагом, не оглядываясь ежеминутно в страхе увидеть приближающуюся сзади угрозу.
Время от времени Федор поглядывал на телефон: получалось, что они шли уже больше получаса. Удивительным образом он почти не думал об «Управленце». Гораздо больше его занимала мысль о будущем их с Лерой отношений: «Простила ли она меня? Вроде как секс, вернее, его попытка, был, но обнуляет ли это все претензии? Кто знает, что у нее на уме…»
Когда они завернули за очередной поворот, Федор откашлялся и осторожно спросил:
– Лер, ну как мы дальше?
– Ты о чем? – ответила Лера, не смотря на него.
– Ну, я… в смысле… мы же продолжим встречаться?.. Все будет как прежде?..
Несколько секунд Лера молчала. Федору казалось, что звук шагов стал невыносимо громким.
– Если отсюда выберемся, то продолжим, – наконец сказала она, все так же не поворачивая головы. – А насчет прежде… посмотрим, как пойдет. Совсем как раньше, конечно, уже не будет, но, может быть, это и к лучшему… я, по крайней мере, много вынесла из этой истории.
Федор не стал уточнять, какие именно уроки преподнесла Лере их ссора, удовлетворившись общим положительным содержанием ответа. Переложив сумку и арматурину в одну руку, он приобнял ее за плечи, чтобы закрепить эффект. Лера не прильнула к нему, но и не отстранилась. Они просто продолжили идти по коридору в нелепой и неудобной позе. Спустя пару десятков шагов Федор сделал вид, что у него зачесалась спина, и убрал руку.
Так они почти молча шли еще минут пятнадцать, лишь изредка обсуждая, куда лучше повернуть, когда коридор раздваивался. Несколько раз Федору казалось, что тут они уже были раньше. Впрочем, отличить одну комнату от другой было практически невозможно.
Вдруг, после очередного ничем не примечательного поворота Федор заметил в глубине бокового коридора странное голубое свечение. Сердце бешено заколотилось в груди. Он тронул Лерину руку и тут же приложил палец к губам, показывая взглядом на отсветы. Сначала она недоверчиво прищурилась, но мгновение спустя ее глаза округлились, в них читался испуг.
– Проверим? – шепотом спросил Федор.
Лера молча кивнула. Подняв арматурины, словно мечи, они стали медленно пробираться вдоль по коридору. С каждым шагом свечение становилось все ярче. Вскоре они заметили, что в конце коридора находится комната больше тех, что они видели раньше. Источник голубого света находился где-то в правой ее части. Федор с Лерой остановились у самого входа. Замерли. Скрябин до боли в ушах вслушивался в пустоту. Десять, пятнадцать, тридцать секунд – ни единого звука. Федор медленно положил на пол спортивную сумку и, показав Лере свободную руку, стал загибать пальцы. На счет «пять» они синхронно ворвались в комнату с занесенными над головой прутами. Лера даже издала какое-то подобие боевого клича.
Однако ни дронов, ни других опасностей внутри не оказалось. В абсолютно голом бетонном зале стоял «Управленец», корпус которого снизу опоясывала голубая подсветка. На его блестящем стальном корпусе бесшумно мигало несколько лампочек.
Отсутствие сопротивления так обескуражило Федора с Лерой, что они не сразу опустили арматуру.
– Похоже, он тут один, – наконец сказала Лера.
– Угу… Тогда что, приступим?
– Получается так.
Федор положил на пол свой прут, сходил в коридор и вернулся с сумкой.
– Как там Саша говорил? Вроде того, как картридж в принтере поменять?
– Что-то в этом роде…
– Ну ладно, попробуем.
Скрябин подошел к «Управленцу» и наклонился, чтобы получше рассмотреть корпус. Одна из лампочек истерично замигала, будто отбивая призыв о помощи азбукой Морзе. Федор вдруг подумал, что всесильный цифровой министр сейчас абсолютно беззащитен – у него больше нет оружия, охрана не спешит к нему на помощь, и на всем огромном этаже нет ни единого динамика, чтобы он мог хотя бы призвать их остановиться. Ему ничего не остается, кроме как наблюдать сквозь окуляры камер за тем, как они уничтожают его личность и заменяют ее на полностью подконтрольного имбецила-марионетку, и единственный способ выразить свое отчаяние – это чуть чаще помигать жалкой маленькой лампочкой. Федор почувствовал себя паскудно, будто ему предстояло убить связанного человека: «Даже если этот человек Гитлер или, скажем, Сталин, он все равно заслуживает шанса на сопротивление. А «Управленец» в общем-то совсем не Гитлер…»
– Ты чего там завис? – Лерин оклик не дал Федору закончить мысль.
– Да не знаю, просто как-то стало его жаль…
Лера даже икнула от неожиданности.
– Чего?! Ты ебнулся, что ли?! Нашел кого жалеть! И это после того, как он пытался тебя убить!
– Стой, откуда ты?..
– Петя мне все рассказал.
– Ах да, конечно… – Федор в очередной раз недобрым словом помянул про себя друга.
– Федя, у нас нет времени на сопли! Кто знает, что сейчас происходит наверху? Вполне возможно, что твой любимый «Управленец» уже сдал всех наших коллег в полицию, а может, даже кого-то и прикончил! А ты вместо того, чтобы спасти тех, кто на тебя рассчитывает, сидишь тут и разводишь нюни по роботу-убийце! Нужно уничтожить его как можно скорее!
– Ладно-ладно, я понял уже, можешь успокоиться! Лучше подсвети здесь внизу.
Лера сделала несколько шагов вперед и зажгла вспышку на смартфоне. Федор ощупал корпус «Управленца». Никаких кнопок, которые могли бы открывать крышку, не было видно. Скрябин встал на колени и наклонился к самому полу. Прямо под линией голубой подсветки находился небольшой рычаг, напоминавший тот, который открывает в автомобилях капот. Федор потянул его на себя, раздался щелчок – и в корпусе «Управленца» образовалась небольшая щель. Скрябин очень аккуратно поднял крышку. Внутри, как в сундуке с сокровищами, всеми цветами радуги пестрели нагромождения проводов и микросхем. Федора охватила паника: «Что же из этого банк памяти?!» Кусая губы, он остекленевшим взглядом смотрел на внутренности суперкомпьютера в тщетной надежде найти в них что-то похожее на картридж для принтера.
– Может, посмотрим на деталь, которая в сумке, и поищем такую же? – тихо предложила Лера.
– Гениально! – Федор быстро расстегнул сумку и достал оттуда противоударный кейс.
«Вот почему ее было так тяжело тащить», – подумал он.
Внутри кейса на подложке из поролона лежал черный металлический прямоугольник размером приблизительно с две мужские ладони. Федор осторожно взял его и осмотрел в свете фонарика. Банк также оказался достаточно увесистым. На одной из его малых граней был красный фиксатор, на другой – что-то вроде соединяющего порта. Скрябин догадался, что банк устанавливается вертикально. Система действительно чем-то напоминала старый картридж.
– Засечешь время, когда я начну? – спросил он.