Виктор молча прошагал до двери, открыл ее и пригласил Мартина войти.
— Хочу, чтобы ваш муж тоже это слышал. Присядьте, пожалуйста.
На этот раз Мартин воспользовался предложением и опустился на кушетку.
— Ты как? — обеспокоенно спросил Мартин.
— Все хорошо, — ответила она. — Мистер Шварц считает, что может мне помочь.
Слезы на ее щеках уже высохли, губы и руки перестали подрагивать — внешне она выглядела здоровой. Но внутри нее жил злой и жестокий монстр-паразит, рожденный травмой трехмесячной давности, стрессом, усталостью и, возможно, дурными генами. И Виктор собирался обвести его вокруг пальца, надеясь, что кавенам хватит разума, храбрости, средств и любви. В чем лично он очень сомневался.
Виктор медленно мерил шагам кабинет, подбирая подходящие слова, и чувствовал, как на него заточенными копьями направлены два цепких взгляда. Он не мог просто выдать стандартную тираду, которая была припасена и выучена для обычных пациентов. Половину слов кавены просто не поняли бы, другую восприняли бы как оскорбление.
— Вашу супругу можно вылечить, — твердо произнес Виктор, останавливаясь и обращая взор на Мартина. — Но для этого ей придется… — он так и не подобрал нужных слов. — В ее мозг придется ввести крошечный чип, — наконец произнес он, соскоблив с этого безобидного процесса всю научную муть.
— Это исключено! — сразу громыхнул Мартин со вселенским возмущением, вспыхнул и вскочил. — Мы не будем ее осквернять. Пойдем…
Виктор положил ладонь ему на плечо и слегка надавил, подивившись собственной смелости.
— В Гринвуде ей не помогут. Врач, который осматривал ее до меня, он это прекрасно понимал, поэтому и отправил вас ко мне, не желая, чтобы ваша медицина над ней издевалась.
— Но так мы станем изгоями, — прошипел Мартин, сжимая огромные кулачищи.
— А что, если я вам скажу, что никто ничего не заметит.
— Если вы не знаете, мистер Шварц, то на границе…
— Я в курсе про ваши сканеры, проверки и прочее.
Мартин и Анна растерянно переглянулись. Виктор понял: пора добивать.
— Несколько лет назад был создан… аппарат, позволяющий временно вводить необходимые чипы. Для разных экстренных случаев. Вроде вашего, — пояснил он. — Всего полчаса. Никаких следов. Поверьте, никто ничего не узнает.
Виктор ясно видел, как по лицу Мартина мечется тень сомнения. Как разжимаются кулаки. Как…
— Сколько это стоит? — поинтересовалась Анна.
Виктор ожидал этого вопроса и был рад его услышать.
— У вас есть скот?
— Есть, — подтвердил Мартин.
— Думаю, двух коров хватит, — подмигнул ему Виктор. — Я знаю владельца одного ресторана. Он с удовольствием купит их по цене… ниже рыночной.
Мартин поднялся, одарил Виктора жестким взглядом и взял Анну за руку.
— Нам нужно подумать, — хмуро произнес он.
— Конечно, — с пониманием произнес Виктор. — Но, когда решитесь, не забудьте принести мне фотографию всей семьи. Желательно, поновее. Она понадобится мне для… — он осекся, не желая пугать кавенов страшными словами, — для лечения. До скорой встречи.
Глава 2. Цитадель. Часть 1
«Добро пожаловать в Шэлл Интертаймент!» — утреннее небо располосовали янтарно-алые голографические лучи. Приветствие шириной в полмили вспыхнуло за окном летящего аэрокара, словно кровоподтек на голубой коже, и Илон тут же словил привычную инфопулю.
Хотите стать звездой шоу-бизнеса или влиятельным политиком? А может быть, кого-нибудь убить? В Шэлл Сити нет ничего невозможного! — мужской голос радостно звенел в голове. — Ме…
— Блокируй, — спешно приказал Илон, и Ма притушила спам.
Пространство рядом с Цитаделью густо и без остановки простреливалось рекламой, кодировку которой меняли каждые стуки, чтобы никто не ушел без своей дробинки инфы. Пиарщики из Шэлл Интертаймент всегда опережали айтишников, занимающихся обновлением прошивки корневых чипов, или… находились с ними в сговоре. Поэтому избавиться от нее можно было двумя способами: сунуть голову в грэйвхэд или заглушить сигнал вручную.
Оставив позади стихшую голограмму, Илон почувствовал, как аэрокар пошел на снижение: от живота к груди поднялась щекочущая волна, резкий перепад давления заложил уши. Илону показалось, что сегодня машина садилась резче и круче обычного: возможно, диспетчеры с последнего раза перекроили его воздушный путь. Не то чтобы он был против. Просто за час полета опустошенный от ничегонеделания мозг жадно набрасывался на любую инфу — поступавшую из вне или откопанную в собственном разуме. Сейчас даже такие мелочи, как слегка измененный угол спуска воздушного судна, замечались без особого труда.
Однако… как странно.
На Илона накатила необъяснимая тревога. Сперва он списал ее на след ночного кошмара, но вдруг поймал себя на мысли, что почти ничего не помнит из того, что с ним происходило во сне. Кроме… странной белой комнаты, затопленной густым светом. Илон не сомневался, знал, что кошмар был самым ужасным из всех, что ему когда-либо снились. Но почему-то не мог его описать. Не осталось ничего, лишь пустая комната белым пятном светилась во мраке памяти. Это было странно и неприятно.
Подозрения в краже собственного кошмара пали на грэйвхэд. Но Илон не хотел верить в его вину, невзирая на очевидные доводы. Да какие доводы? Совпадение — не более. П-фф, никто не крал его воспоминания. А если и крал, то пусть ими и подавится! Чего он вообще так переживает из-за пропавшего ночного кошмара, словно забыл собственный АйДи, или у него увели лайки со счета. Илон прокрутил в голове ряд цифр своего АйДи и с облегчением убедился, что помнит каждую цифру и их последовательность.
— Ма, проверь состояние счета.
Триста сорок семь тысяч лайков, — отчитался корневой чип, успокаивая взволнованного хозяина.
Все лайки были на месте. Но беспокойство не отпускало — застряло мелкой занозой в пальце, кусочком нори между зубами, противным репейником в густых волосах.
Илон с опаской покосился на массивный шлем, утыканный сферическими и изогнутыми антеннами. Въедливый маленький обвинитель в голове холодным голосом выдавал один довод за другим, цитируя выдержку из нейроса: «Степень влияния грэйвхэдов на разум еще окончательно не изучена. Он вполне может оказаться источником потери памяти. В прошлом году триста двадцать человек, регулярно использующие подобные механизмы защиты от информации, обратились за медицинской помощью в связи с жалобой на частичную потерю памяти». Однако проворный и хитрый защитник не сдавался: «Окончательно не изучена, то есть не доказана…».
С момента появления первых моделей в продаже к производителю не было предъявлено ни одного судебного иска, — вклинилась Ма.
Илон вздохнул, не зная, что и думать. Лишь утешался мыслью о том, что это всего лишь собственный разум, желая избавиться от неприятных воспоминаний, упрятал кошмар глубоко и надежно. Сработал как предохранитель, ограждая своего владельца от излишних переживаний. Илон как-то читал, что некоторые жертвы насилия иногда не могли вспомнить, что с ними происходило на самом деле. И он надеялся, что сейчас с ним случилось нечто похожее.
Тем временем впереди, за лобовым стеклом аэрокара, вырастал гигантский прозрачно-голубой купол Шэлл Сити — надвигался необъятной глыбой, величественной горой, чудовищной громадиной. Вид бескрайнего купола, до вершины которого не дотягивался взгляд, всегда действовал на Илона ободряюще. А сейчас еще и выступал своеобразной проверкой для памяти.
Слушая мерное гудение турбин аэрокара, чувствуя легкую вибрацию, Илон прикрыл глаза и попытался вспомнить, как впервые увидел Шэлл Сити пятнадцать лет назад. Когда корпорация, создавшая целый живой мир под куполом, еще называлась Шэлл Индастриз и занималась исключительно научными разработками, а не развлечением похотливой толпы.
Илон улыбнулся, ускользая в счастливые воспоминания, — мягко скатываясь в прошлое, в теплое солнечное лето, когда Макс и Вен устроили ему экскурсию.
Он увидел фрагмент своей жизни ясно, во всех красках — как будто в лучах голографа. Тогда, полжизни назад, как, впрочем, и сейчас, купол поражал — грандиозностью, размахом и просто фактом своего существование. Со всеми своими огромными исследовательскими центрами, выстроенными у основания, сооружение напоминало гигантскую многолапую черепаху, несущую стеклянный бледно-голубый панцирь, — новое чудо света и настоящий монумент человеческого могущества.
От созерцания громадины, где таился полноценный мир размером в двести пятьдесят тысяч квадратных миль, захватывало дух. Он впечатлял куда сильнее, чем скоростной лифт, проложенный между Землей и Луной, или громадная станция Спэйс Нидл. А уж пятнадцатилетнего мальчишку…
Когда еще там, в Гринвуде, чумазые ребятишки с придыханием рассказывали ему о куполе и показывали его размер, разводя руки в стороны, словно бывалые рыбаки, хвастающиеся уловом, он думал — враки. Не могло быть такого, чтобы несколько миллионов человек жили здесь, на одной планете, и совершенно не представляли, что мир гораздо больше, чем им кажется. Неужели никто из них не смотрел на звезды, желая дотянуться до них, или хотя бы не пытался найти край своего плоского мира? И ладно бы под куполом царило какое-нибудь темное средневековье… Так нет, оказалось, что Шэлл Сити был создан по образу и подобию мегаполиса двадцатого века…
Аэрокар чуть тряхнуло, и Илон раскрыл глаза. Белая пасть проглотила машину, вокруг замелькали знакомые бледные стены, подсвеченные голубыми и желтоватыми огнями, убегающими далеко вперед — под основание Цитадели.
Машина, несколько минут назад разрезающая небо быстрой и вольной птицей, теперь еле тащилась — плыла жестяной банкой по белому рукаву тоннеля, где система безопасности уже вовсю набрасывала на нее лазурные сети. Одну за другой, прорезая материю в поиске опасности, вынюхивая чутким носом и высматривая сотнями глаз признаки угрозы. Скрещенные тонкими шпагами голубые лучи ложились на металл, на стекла, и машина переливалась небесно-голубыми отблесками, как огромный кристалл цвета аквамарина под солнечными лучами.