Мойка не впечатлила. Просто помещение со сквозным проходом, где каждого сначала облили какой-то пеной, а потом обмыли чистой водой. На выходе плотный поток сухого воздуха сдул лишние капли. Вот и весь аттракцион. Реально себя автомобилем почувствовал.
— Почти пришли. Видишь, народ толпится. Все приперли честно навоеванное добро. Аншлаг, блин. Придется постоять. Не парься. Тут все автоматизировано. Много времени это не займет. Качество материала еще в боксе определяется, а больше тут и опасаться нечего.
— Народ скандалит, — кивнув в том направлении, в которое были повернуты большая часть лицевых пластин роботов. — Кричат, что админы их кидают. Мол, органику теперь принимают не по сотке, а по девяносто восемь.
— Ты на аглицком что ли шпаришь? — сделал логичный вывод приятель. — Прямо так, разговор понимаешь?
— Ну, да, — признался я. — Пришлось выучить. По работе нужно было.
— Нихрена ты ценный кадр, — хмыкнул Лафер. — Во мне подфартило тебя встретить. Ты, братишка, как хочешь, а я к тебе теперь прилип, хрен оторвешь. И голова светлая, и на языке вероятного противника шпаришь. Ты меня чего в список не добавляешь? Зазнался?
Глава 3Синхронизация 3,4%
Скандал разрастался. Передние, первыми обнаружившие снижение расценок на ресурсы, орали на робота приемщика. Понятия не имею, управлял этим устройством живой оператор, или устройство, совершенно не похожее на человека, было под началом какого-нибудь продвинутого искусственного интеллекта. Только штуковина эта — гусеничные шасси и четыре ловких манипулятора — общаться со скандалистами отказывалось. Что еще больше распаляло митингующих.
Задние, раздражаясь от того, что приходилось ждать, начинали покрикивать на первых. Одинаковые андроиды, и те и эти — двое из яйца, одинаковы с лица — шумели, доказывая свою правоту. Выглядело это донельзя забавно. Гротескно. Словно в каком-нибудь супермаркете манекены ожили, и ну бузить. Не хватало только сурового товароведа, который вернул бы распоясавшихся кукол по положенным им местам.
Это ложь, что в Европе не бывает очередей. Своими глазами видел. В Германии, кажется. Чинная, культурная очередь, в которой люди старательно старались не смотреть друг на друга. Не то чтоб еще и разговаривать. Каждый сам по себе. Индивидуализм во всей его красе.
— Чего блажат-то? — озаботился Лафер. — Переводи что ли.
— Те требуют представителя администрации. Хотят, чтоб тот объяснил им причину снижения цен. Эти, готовы сдавать и по новым ценам, но первые их не пропускают к приемке, — отчитался я. — Спорим не подеруться?
— Не-а, — засмеялся партнер по добыче органов. — Не буду спорить. Покричат и перестанут. Единственное что, могут друг друга в черный список добавить.
— Ого. Уже и такое есть? Осталось полшага до кланов?
— Типа того, старина, — совершенно серьезно заявил Лафер. — Уже и петицию админам выкатили с просьбой создать механизм управления. Напирают на то, что без кланов, социализация, о которой ратует Компания, никогда не будет полноценной. Средство законного объединения операторов, в целях коллективного решения насущных вопросов. Во! Грамотно написано. Я аж позавидовал.
— Они на русском написали что ли?
— На четырех языках, прикинь. На аглицком, французском, испанском и русском.
— Что, испанцев много?
— Латиносы, — дернул плечом партнер. — Не знаю, сколько из них типа испанцы, но лопочат амигос про свои корасоны только в путь. Я так понял, инициаторы петиции как раз из амигос.
— Куда катится мир, — хмыкнул я. — Неужто пендосы тут не первей всех?
— А их не особенно много. Что-то они там напутали со своей образовательной программой. Действительно образованных людей зарплатой оператора не напугать, а остальные не выдают вменяемую синхронизацию. Все-таки, сложная техника, и все такое.
— Все чудесатее и чудесатее… Ладно. Бог с ними, с пендосами. Рассказывай, как в список друзей тебя добавить. Буду разбираться, пока эти с теми там рамсят.
Действительно, ничего сложного. Как в очках дополненной реальности, где панель меню вызывается определенным движением глаз. Ну и здесь, как оказалось, есть нечто подобное. Скашиваешь глаза влево-вниз, и активируешь нужную закладку. Самым трудным было правильно написать имя моего нежданного приятеля.
Кроме блокнота и списка контактов, в меню еще можно было просмотреть логи сообщений, полученных в течении последних двадцати четырех часов, и перечень дополнительно установленного программного обеспечения и оборудования. Ну и прогресс синхронизации, естественно.
— А что это за дополнительные программы и оборудование?
— Это то, старина, что можно купить за монеты. Про программы — не знаю, врать не буду. Не разбирался. А оборудование — там список апгрейдов, закачаешься. Никакого бабла не хватит, чтоб и половину прикупить.
— Несколько примеров можно?
— О-о-о. Дополнительные щитки, средства индивидуализации, оружие, краска, встраиваемое оборудование — ножи, фонари и прочее, на что фантазии хватит…
— Средства индивидуализации, — поднял я ладонь, общее направление апгрейда осознав. — Это типа лица что ли?
— Ага, прикинь, — засмеялся Лафер. — Они, родимые. А еще — сиськи.
— Какие, нахрен, сиськи?
— Женские, старина. Ты заметил здесь кого-нибудь в женском андроиде? А ведь операторов — женщин здесь полно. Они бучу подняли. Типа, дискриминация по половому признаку, и все такое. Прикинь? У них же права человека, ЛГБТ и свобода. Феминистки еще. Кажется.
— Я понял, — кивнул я. — Компания отболталась, что роботы для всех стандартные. И что, если кому-то дороги их половые признаки, то любой каприз за ваши деньги. Я прав?
— В яблочко. Ну и вот. В залах модернизации доже манекены поставили оборудованные этими самыми признаками. Мужской и женский.
— Мужской-то зачем?
— А гомосеки? Эти тоже права качать умеют. Мол, если женщины хотят обозначить свой пол, то и они тоже не прочь. Прикинь? Бежит по лесу робот, а у него между ног болтается…
— Без подробностей, — фыркнул я. — У меня богатая фантазия. Одно только не понятно. Компания же транслирует иногда на Земле ролики из жизни колонии. Я, правда, ни разу сам не видел, но что их широко обсуждают — слышал. И как они это теперь показывать будут? «А теперь попросим убрать от экранов телевизоров лиц, не достигших восемнадцати лет. Новости с Далекой Колонии»…
— Ха-ха-ха, — ржал, как конь Лафер. Видно у него тоже была богатая фантазия. — Ой не могу…
— Чему так искренне потешается ваш друг? — вежливо, по-английски, поинтересовался стоящий сзади андроид с манипулятором, прижимающим к пластиковой груди полтора десятка кубов. — Это как-то связано с происходящим?
— Оу, нет, — так же вежливо ответил я. — Мы обсуждаем вопросы апгрейдов носителя, касающихся гендерных признаков. Возник вопрос… гм… демонстрации этих признаков и снимаемых Компанией новостных репортажей для телевидения.
— Не вижу проблем, — пожал плечами вежливый англичанин. Уж их-то речь я могу от любой другой англоязычной легко отличить. — Важен сам факт наличия признаков. Открыто демонстрировать их — преступно. Обладателям таких апгрейдов придется предпринять усилия, чтоб их прикрыть от чужих глаз.
— Действительно, — хмыкнул я. — Как просто. Если позволите, я стану обращаться к вам за разъяснениями сложных вопросов. Я сегодня первый день на планете. Многого не понимаю.
— Если не буду занят чем-то действительно важным. Обращайтесь, — и назвал ник. А я его старательно записал в свой список.
— Че хотел? — любезно поинтересовался Лафер. — Небось, чтоб мы вели себя потише?
— Не-а, — хихикнул я. — Он считает, что люди, купившие за большие деньги искусственные сиськи-письки, обязаны будут приобрести и нечто, эти покупки скрывающее.
— Да ну нафиг? — не поверил соотечественник. — Типа, прятать? Купить за сто штук пластиковый хер, а потом напялить трусы? Так что ли?
— Да, брат. Именно так он и сказал.
— Звездец, прости Господи! Как они это контролировать-то собираются?
— Точнее и не скажешь, брат. Точнее и не скажешь! Звездец голимый. Потому что одно, тянет за собой другое. Раз появилась причина нарушать некие правила, значит, появятся люди, которые станут следить за их соблюдением. Полиция появится в колонии вслед за трусами…
— Откуда ей взяться-то?
— О, не переживай. Людей, мнящих себя шерифами, всегда полно. Найдутся желающие. Ладно. Тему сисек мы, как могли, раскрыли. Давай дальше про ассортимент местного магазина. Есть там что-то действительно нужное?
— А кто его знает? — задумался Лафер. — Никто ведь не знает, что будет завтра. Месяц назад мы все тут по полянам бегали, и цветочки по заданиям ученых собирали. А сегодня, видишь, после боя стоим в очереди на сдачу трофеев. А еще через неделю может все успокоится, и пойдем камешки таскать. Вот купишь сейчас какую-нибудь пушку навороченную, а завтра окажется, что просто мертвый груз с собой таскаешь, и нужно было брать рюкзак повышенной вместимости.
— Их тоже можно купить? Я имею в виду пушки и рюкзаки.
— Ну, да, конечно. Так-то у чучи на спине, если ты не заметил, есть небольшой ранец. Он съемный, если что. Там ядерная батарея, и немного свободного места на всякий случай. Сам посуди, в лапах много не унесешь. А головастики за каждый прежде не встречавшийся стебелек премию в двести монет платили. Ну и по паре койнов за уже известный. Так народ за неделю им целый стог этого сена натаскал. Так в ранцы траву утрамбовывали, что она потом вылезать не хотела. Прикинь?
— Представляю.
— Потом, правда, стену затеяли строить. Ее, конечно, строительный принтер печатал, мы только раствор помогали готовить. Но все равно. Те, кто поднапрягся, и рюкзаки приобрел, локти кусали. Нахрена им багажник, когда мы мешки по одному к мешалке подтаскивали?
— А нарукавные компьютеры? Такие, чтоб с флешками могли контачить? Такие есть?
— Что-то видел в этом роде, — снова потянувшись к затылку угловатым манипулятором, припомнил собеседник. — Тебе зачем? Придумал чего интересного?