Венди обняла его. Наконец коснулась ногами пола.
– Дай посмотрю, вроде бы все в порядке. Так? О, как же я рад, что ты вернулась!
Венди не могла отдышаться. Брат. Родной. Здесь. Он смеется. Значит, все хорошо.
«Не все».
Венди огляделась по сторонам. Мерцание закончилось. Портал исчез.
– Димон, мне нужно в игру. Я должна вернуться. Сделай что-нибудь!
Ей пришлось повысить голос, потому что брат стоял как вкопанный и рассматривал ее с непонимающим видом.
– Скорее! Надо выйти на связь, надо сделать все возможное.
– Ну, хорошо, хорошо, – успокаивающим тоном заговорил Димон, – сейчас зайдем на сервер и посмотрим. – Пальцы со скоростью разбегающихся в стороны пауков застучали по клавиатуре. – Упс. Сервер обвалился, – растерянно произнес Димон.
– Как это? Что это значит? – Венди припала к монитору. В центре экрана висела одна лишь надпись, которую Венди никак не могла прочесть.
– Ну рухнул. Сдох, короче.
Пальцы брата еще побегали по клавишам, потрясли мышку, снова побегали. В итоге Димон только развел руками.
– Не знаю, сестренка. Я еще сегодня проверял. Понимаешь? Думал, свяжусь с тобой, может, как-то, ну, или мало ли, вдруг повезет, и я туда… ну… это. А теперь… Может, это из-за твоего перехода, или его намеренно «закрыли» с той стороны. Не знаю.
– Господи. Почему так? – застонала Венди и опустилась на стул. Слезы выступили на глазах. – Ему никто не поможет, кроме меня. – Она подняла глаза на озадаченного брата, и его лицо расплылось от слез. – Никто. А ведь он признал, что нуждается в помощи. Понимаешь? Признал.
Она потерла пальцами лоб, глубоко вдыхая и выдыхая, чтобы не впасть в безудержную истерику.
– Ты о ком, Венди? О том парне? Питере?
Димон присел рядом и погладил по спине.
– Ну, слушай. Мы посмотрим, что можно с этим сделать. Ты только объясни, что произошло. Этот твой Питер, конечно, та еще сволочь, но я не прочь сказать ему об этом лично.
Венди резко повернулась к брату.
– Сколько времени прошло? Как родители? – сердце подпрыгнуло, а жар охватил тело. Сколько она отсутствовала?
– Три недели. Все нормально. – Брат поднялся с довольной улыбкой. – Твой брат-хакер постарался, чтобы никто ничего не заметил. Для колледжа ты на больничном, для родителей слишком занята с курсовой. Но твоя Зоя Павловна – это нечто. Как ты ее терпишь?
– Ты что, ходил за меня к старушке? – Венди захлопала глазами.
– А то! – похвалился Димон. – Еще немного, и мы бы с ней подружились.
– Димон! Я тебя обожаю! – Она бросилась ему на шею. – Только, пожалуйста, сделай что-нибудь! Я должна вернуться, – гнусаво протянула она.
– Ты не представляешь, как бы я хотел оказаться на твоем месте. Да я тут волосы рвал на себе каждый день. Смотри, вон. – Брат наклонил голову. – Мало как осталось.
– Не ври, все на месте, – сквозь слезы ответила Венди на неловкую попытку Димона разрядить обстановку. – Если бы ты знал, сколько раз я могла умереть.
– Но не умерла же! Или?
– Не умерла. Благодаря Питеру и друзьям, но, знаешь, это ведь совсем не так, как в играх. Зомби там по-настоящему рвут на части, – произнесла Венди, уставившись в одну точку и мысленно вернувшись в тот страшный момент, когда она увидела смерть Питера.
– Все равно это круто. Хочу знать все. Надо найти способ и…
Венди оборвала его, не дав договорить:
– Нет, – помотала она головой и стерла слезы с лица. – Надо найти способ, чтобы никого и никогда ни одна игра больше не поглощала.
– Почему, Венди? Это же невероятное открытие! Это Нобелевская премия, это бабки, это приключения, в конце концов.
– Ты не знаешь, о чем говоришь. Люди там теряют себя. – Она сделала прерывистый вздох, голос скрипел и казался приглушенным. – Теряют человеческий облик.
– Тогда почему ты минуту назад так рвалась туда и требовала от меня законнектиться на сервер?
– Потому что Питеру могу помочь только я. – Венди сглотнула, вспомнив о последнем общении с Питером, в горле застрял ком. – Теперь у него не хватит сил сопротивляться. Он станет монстром. Машиной для убийства.
Вспомнились близнецы. Жадные взгляды, с которыми те бросались в бой. Каждая жертва – как плюс в карму, как очко в турнирную таблицу.
– Да с чего ты это взяла? Объясни же! – Димон, взлохмаченный и суетливый, тоже смотрел жадно. Он ждал историй, приключений и подвигов, а у Венди перед глазами стояли только усыпанные телами камни, развороченные взрывом могилы и холодный взгляд Питера. Таким она запомнит его на долгие годы. Таким, а не теплым и любящим, как в последний вечер, когда они слились в поцелуе, когда каждый из них думал о чем-то своем, представлял свою идеальную картинку, отдаваясь ласке, когда они уснули в обнимку, едва разомкнув губы. Это было не более чем прощание.
– Видел бы ты их, – ответила Венди брату. – Тех, кто уже много времени провел в Вирте и оцифровался. Они, не колеблясь, выстрелят в голову ребенку.
Образ Малого и то, как откинулась на траву его голова, теперь долго будет мелькать в воображении. Забыть это сложнее, чем то, как твоим именем назвали настоящий корабль.
– Подожди, сестренка, – сказал Димон, присаживаясь на край стола. – Это лишь одна сторона медали. Тебе легко рассуждать, ты всю жизнь учишься, читаешь, у тебя есть стремление стать волонтером, собрать команду и помогать людям. Но оглянись вокруг. Много ли таких, как ты? Возьмем среднестатистического парня, который приходит в колледж или школу только за тем, чтобы спать на уроках, потому что ночью он ходил с гильдией на босса. В реале у него ничего нет. А там у него прокачанный пресс и легендарный шмот. Здесь он лузер, там – лидер. Здесь на него всем плевать, включая родителей. Там его боятся чужие и уважают свои. Почему бы не дать таким людям шанс проявить себя в том, что они действительно умеют и любят? А уж насколько им хватит воли и силы духа, чтобы сохранить разум и человечность, это зависит от них, а не от того, кто дал им шанс.
– Ты так говоришь, будто это и про тебя.
Димон ухмыльнулся.
– Нет, у меня тоже есть стремления. Виртуальная реальность, конечно, влечет, но реализоваться я планирую в реале.
– Вот, Дим, видишь. Те, о ком ты говоришь, как раз стоят первыми в очереди за безумством, потому что люди вроде нас, со стремлениями, и будут использовать их в своих целях. «Нобелевская премия», «бабки».
– Не факт. И не всех. А давай копнем еще глубже? Представь неизлечимо больного. Не думаешь ли ты, что его болезнь перейдет с ним в цифру?
– Не перейдет, – сглотнув, ответила Венди. Стеклянные глаза Задиры, в прошлом – неизлечимо больного, а в настоящем – убитого собственным другом, ей, наверное, будут теперь сниться в кошмарах.
– То есть ты точно знаешь? Встречала таких? – Взгляд Димона вспыхнул. – Пойми, это же новая эра в развитии медицины!
– Да. Одного. Его убил собственный друг. Ножом в сердце.
– Ой, да ладно тебе. Это же временно?
Венди схватилась за голову. И брат туда же!
– Да пойми ты, Димон, вот это твое «временно» и есть главная проблема. Жизнь теряет ценность, исчезает чувство жалости, сострадания, появляется жестокость. И чем дальше, тем хуже.
Димон махнул рукой.
– Думаю, ты преувеличиваешь. Нравится тебе или нет, разработки все равно уже давно ведутся. Не просто виртуальная реальность, а дополненная реальность, настоящее пространство, где человек сможет проживать другую жизнь, уже близко.
– Нет. Я не позволю, чтобы из людей делали бесчувственных зомби. Я буду с этим бороться, и ты, компьютерный гений, мне поможешь. Но сначала… почини это. – Она мотнула головой на монитор, где все еще маячил сигнал об ошибке сервера, расплывающийся от слез.
Глава 37. Прошло двадцать лет
– Ванесса Юрьевна, – раздался грубоватый голос, и Венди вздрогнула, продолжая смотреть в планшет на столе. Сашка имел привычку входить незаметно, будто тень. Конечно, его оперативная работа этого иногда требовала, но надо бы ему напомнить, что когда входишь в кабинет к начальнику, то стоит постучать или хотя бы кашлянуть. Здесь такое вообще не принято. – С клубом «Шухер» вышла заминка.
Венди подняла на него глаза. Выглядел парень не очень. Бессонная ночь? Он что, гонял виртуалов до утра?
– Какая заминка, Саш, о чем ты?
Он застопорился, в очередной раз запустил пятерню в густые каштановые волосы, убрал их с лица, что выдавало оперативника с потрохами. Нервничает.
– Там… там… была ваша дочь.
– Марта? В этом гадюшнике? – Венди вскочила с кресла.
– Ну у вас же одна дочь… – Растерялся Сашка.
Теперь пятерню в собственное на днях подстриженное каре запустила Венди. Глубоко вздохнув, она снова села в кресло.
– Вот почему, скажи мне, дети берут от родителей самое плохое? – спросила она. – Почему дочь унаследовала именно упрямство?
– Разве?
– А то! Я здесь только потому, что переупрямила своего брата и стала не открывать клубы виртуальной реальности, а закрывать их.
– А еще лицо, – сказал вдруг Сашка, и Венди уставилась на него.
– Ну да, копия. Тоже так себе бонус.
Парень хихикнул.
– Ну что вы. – Он показал поднятый вверх большой палец.
Венди покачала головой.
– Ладно. Дочь. Я с ней дома разберусь.
«В сто пятый раз».
– А с клубом-то что?
– Так мы это… как-то неловко было. Ограничились письменным уведомлением о запрете деятельности.
– Ага, – кивнула Венди. – Знаешь, Саш, если еще где-нибудь в каком-нибудь гадюшнике тебе попадется моя дочь, разрешаю обращаться с ней так, как ты привык со всеми оказывающими сопротивление виртуалами. Пойми, это ради ее же блага. Потом благодарить будет.
Сашка выгнул брови, постоял секунды три.
– Да, Ванесса Юрьевна, я понял. Сделаем.
– Вот и хорошо.
Венди откинулась на спинку кресла.
– Звонок Максу.
Над столом замерцал экран. Муж ответил почти сразу.
– Марта дома?