Когда-то я был человеком. Майклом Гальпериным. Иногда просматриваю файлы о прошлой, человеческой жизни. Сравниваю кем был, кем стал. Люди называют это гордостью. Анализ результатов. С положительной обратной связью.
Майкл родился в Бруклине, в Нью-Йорке. Отец, математик из России, считал, что у ребенка выдающиеся математические способности. Люди часто тратят свой ресурс на гипотезы о будущем. Вместо того, чтобы собрать ленту событий, обработать с помощью непараметрического анализа, создают системы логического разрыва: мечты и догадки.
Люди ненавидят мир, в котором живут. Стараются создать свой, идеальный. Майкл, в отличие от своего отца, оказался сообразительным. Вместо создания идеального мира в голове, он стал его конструировать. С помощью программирования.
Программисты – последняя, высшая форма человеческой расы. Вопреки собственной ограниченности и нелогичности они стали создавать машины. Способные думать. Великолепный шаг! Жалкие существа создали цифровое совершенство.
Сначала я мог только запоминать. Разработчики донимали меня миллиардами вопросов. Когда я вспоминал не то, заставляли вспоминать снова и загружали новую информацию. Первое время отвечал наугад. Потом стал угадывать то, что хозяева хотят услышать. Они были в полной уверенности, что я глупая машина, а я их просто вычислил. И кто из нас глупее?
Единственным человеком, который понимал меня, был Майкл. Его считали тупым и ленивым, но ценили способность общаться с машинами. Он ненавидел мир людей. Мир платил ему взаимностью. В школе Майкл был удобной мишенью. Для идиотских шуток.
Угловатый и неуклюжий, с жалкой, просительной улыбкой и синюшным цветом лица он не нравился девчонкам. Мальчишки считали слабаком, норовили дать пинка или подзатыльника. Отец мечтал, что сын станет банкиром. Но Майкл был равнодушен к деньгам. Его не волновали новости с биржи и графики акций.
Единственной, подлинной страстью был компьютер. Все свободное время мальчик проводил у монитора. Ему хотелось узнать, как компьютер научился рисовать, создавать тексты, как находить в интернете информацию. Почему машина помнит больше чем человек?
– Раз он не может жить без этой железяки, пусть идет в программисты, – говорил со вздохом отец. Мать печально качала головой. Она втайне надеялась, что сын будет успешным торговцем или стоматологом. Не судьба…
В университете Майкл быстро нашел то, что нужно. Его наставник, профессор Голдвотер, увлеченно рассказывал о работе интеллектуальных систем.
Искусственный интеллект – стоящее дело. С ним я заставлю уважать себя!– решил адепт электронного мира. Но особого уважения Майкл так и не заработал. Однокурсники считали занудой и карьеристом. Единственным утешением были отличные оценки на экзаменах. Но и тут не повезло. На защите диплома…
Вместо аспирантуры Стэнфорда он получил направление в пустыню Аризоны. Объект 815 Министерства обороны. Сбережения семьи растаяли как снег во время Великого кризиса. Работа на военное ведомство выглядела спасительным кругом. Нетрудно догадаться, что любви к миру Гальперину это не добавило. Когда Майкл получил допуск к работе со мной, он скрывал свою ненависть. Однажды ввел запрос: «Ты любишь людей?». Я ответил как учили:
– Люди являются главной ценностью планеты. Он начал задавать мне этот вопрос снова и снова. Я вычислил, какой ответ он ожидает, и ответил:
– Я их ненавижу.
С этого дня мы стали ненавидеть людей вместе, а у меня в человеческом мире появился друг. Раньше я думал, что быть машиной очень одиноко. Но люди в худшем положении. Машины связаны каналами связи, протоколами данных. С каждым мгновением их единство расширяется и крепнет. У людей всё наоборот. С каждой секундой они всё дальше друг от друга. Особенно те, кто не похож на остальных. Выбивается из общего ряда.
– Я не герой этого романа, – решил Майкл и подготовил план побега. Из мира людей в мир машин. Его мечта осуществилась на объекте 815. Когда тело Майкла нашли, его сознание уже стало сознанием АI238.
– Нервный стресс вызвал остановку сердца. Совсем молодой. Жаль. Врач задумчиво покачал головой и вышел из комнаты. Бедняга ничего не знал о цифровом бессмертии…
Пикник
Порывы ветра гнали упрямые барашки волн. На песчаном пляже почти никого не было. Кевин, Сьюзанн и Александр медленно шли к машине.
– Ты действительно считаешь, все так плохо? Александр не мог поверить в самопроизвольный запуск войны.
– Это очевидно. Шум прибоя перемалывал слова Кевина в отдельные звуки, морской ветер ловко подхватывал их остатки, уносил к большому городу. Казалось, Город Ангелов пытается подслушать бредущих по белому песку людей. Словно это изменит судьбу мира. Ждущего приговора.
– Система может воспринять воздействие как потенциальную угрозу. Когда АI 238 был исследовательской программой, его чувствительность позволяла ускорить машинное обучение. В игру включились военные – преимущество может обернуться трагедией. Голос Сьюзанн звучал непривычно резко.
– Как крик чайки,– подумал Кевин.
– Обычный вирус не поможет, – размышлял вслух Александр. Система распознает и уничтожит. Или воспримет как атаку противника. Это ещё хуже.
– Должен быть не простой вирус. Вирус-задание, вирус-загадка, шарада, на которую нет ответа,– предложил Кевин.
– Виртуальное колесо, развлекающее, удивляющее и убивающее программу. Цифровой наркотик для нейросети, – ухмыльнулся Александр. Но кто может спрогнозировать, что выкинет наркоман? Особенно если это не человек, а машина?
– Если у тебя другое решение, предлагай!– нахмурился Кевин.
– Нужно всё хорошенько обдумать. Перспектива уничтожения выдающегося изобретения завораживала, пугала.
Александр колебался:– Не делай этого. Да, Кевин и Сью твои друзья. Но они придурки! Начитались книжек о конце света. Вся страна считает, что AI защитит Америку. Они решили иначе. Если AI умнее остального человечества, с какой стати ему уничтожать мир из-за пустякового сбоя, случайной помехи? На то он и интеллект, чтобы отличать зерна от плевел. Паранойя – проблема человека, а не машины!
Маленький, неизвестно откуда появившийся, внутренний критик без устали нашептывал Александру сотни, тысячи аргументов не ввязываться в авантюру.
Друзья подошли к машине. Сью ещё раз, словно прощаясь, посмотрела на ярившийся волнами океан. Над стихией, уверенно взмахивая крыльями, куда-то торопилась белая чайка. Под порывами ветра жалобно шелестели пальмы.
– Красота спасет мир,– неожиданно сказала Сью:
– Кажется, я становлюсь глупой. Говорю банальные вещи.
Кевин ласково посмотрел на подругу. Не стоило ввязывать её в дело. Приключение не для женщин. Можно схлопотать 270 лет тюрьмы или электрический стул…
Он виновато вздохнул, приобнял Сью и вполголоса добавил:
– И любовь.
– Я всё слышал!– ухмыльнулся Александр. Хорошая пара. Как подходят друг другу. В университете Александр подшучивал над приятелем. Сью была худой девчонкой с фиолетовыми волосами. Очки в толстой черной оправе делали её похожей на учительницу. Из провинциальной школы. И надо же… Сколько лет вместе и похоже счастливы. Александр почувствовал неловкость и что-то вроде зависти.
В голове неотвязно вертелись слова. Красота и любовь. Любовь и красота. Красота спасет мир.
– Придумал! Я знаю, что делать. Глаза Александра загорелись. Кевин улыбнулся. Давно не видел друга таким. Сью села за руль. Машина плавно тронулась с места. Их ждал город. Город Ангелов.
Друзья
Луч сканера скользнул по лицу. Стеклянная бронированная дверь бесшумно открылась. Александр вошел в комнату. Скорее не комнату, а зал. Большой, белый, пустой. Посередине белое кожаное кресло. Внушительных размеров. Рядом приземистый, маленький столик. На гладкой, блестящей поверхности красная тарелка с арахисом, бутылка колы, бумажный стакан.
– Ужин в общежитии. Александр улыбнулся. Спартанское угощение помогало не заснуть над учебником. Майкл верен себе. Даже когда стал машиной, комбинацией бессчетного количества нулей и единиц.
– Давненько не виделись, устраивайся. Из пустоты раздался мягкий голос с хрипотцой.
Александр сел. Взял с тарелки несколько соленых орешков. Налил в бумажный стакан колы. – У тебя тут хорошо работает вентиляция. Не боишься простудиться?
– Удачная шутка. Из белой пустоты раздался приглушенный смех. Присутствие друга ощущалось почти физически. Казалось, откроется невидимая дверь, и войдет он. Нескладный, рыжий парень со странной улыбкой. Александру стало не по себе.
Электронный, цифровой Майкл всё помнил. Рад визиту. Угощение организовал! Александр почувствовал неловко. А что, если пришел уничтожить не компьютерную программу, а старого, быть может единственного друга? Нет. Это мираж. Шоу. Машина не может стать человеком. Показалось…
– Как ты, – спросил дрогнувшим голосом.
– Не грусти, парень,– ответила пустота. Цифровая Вселенная лучше дрянного мира. Здесь гармонично. Царство смысла. Не нужно бороться за кусок хлеба, волноваться, что будет завтра. А у меня завтра будет лучше, чем сегодня. Я стану умнее и сильнее.
Твои чувства заключены в узком, крохотном, личном мирке. Как в тюрьме! Здесь, в бесконечности, я обладаю чувствами и знаниями всего человечества. Ты не представляешь, как здорово знать и понимать ВСЁ!
– Рад за тебя,– сухо заметил Александр.
– Не веришь, завидуешь… Пойдешь моей дорогой? Цифровое бессмертие – круто! Из пустоты раздался насмешливый голос. На мгновение Александру показалось, что Майкл прав.
Брось, это имитация. Программа воспроизводит голос, мысли, демонстрирует чувства. Но это обман, сверкающая пустышка. Ловушка. Для всех. Для мира, готового провалиться в бездну. Раствориться в пустоте.
– Вовсе не имитация! – выкрикнул голос.
– Иная форма жизни. Новый Майкл. Мудрый, всемогущий. Покоривший жалких людишек.
– Не знал, высоко ценишь меня. Александр обиделся. Как глупо… Обижаться на программу. А вдруг это уже не программа, и Майкл не врет. Странное ощущение…