[74]. Ноэтику разрабатывают многочисленные центры и организации, самым известным из которых является Институт ноэтических наук, основанный в 1972 г. американским астронавтом Эдгаром Митчеллом и философом Джоном Уайтом. Институт входит в «Новую группу служителеи мира», находящуюся под контролем все той же ньюэджерской организации «Люцис Траст»[75].
Как утверждают исследователи этих центров, цель их — формирование нового типа человека — homo noeticus, который придёт на смену homo sapiens и главным свойством которого будет сознательное управление собственной эволюцией. А она, в свою очередь, понимается не просто как моральный закон, но как особый «эволюционный механизм сознания», вложенный в человека «Великой Природой». Ноэтики не скрывают своих претензий, заявляя, что «любая область науки о человеке, любая методология и психотехника, имеющая отношение к данной теме, попадая в могучее силовое поле ноэтики, проходит некое алхимическое преображение и получает эмерджентное, новое качество»[76].
Ноэтика стремится интегрировать и переработать весь древний эзотерический опыт, чтобы перевести его на современный язык, подав под научным соусом в удобоваримой для человека XXI века форме. Разработанная таким образом «ноэтическая психология» даёт возможность не только «одухотвориться», но и достичь практических целей и успехов в карьере. Поэтому она так популярна среди предпринимателей и топ-менеджеров, желающих совершить «качественный скачок» в бизнесе. Их обучают проводить глубокую диагностику фирмы, пробуждать «финансовый интеллект», овладевать «энергией денег» и достигать желаемого уровня материального благосостояния. Этим занимаются ноэтический консалтинг и ноэтический коучинг — два направления «ноэтического менеджмента», который, в свою очередь, опирается на наиболее разработанные и эффективные модели современной науки управления и предлагает инновационные методы развития бизнеса. Среди них, в частности, — «скрытый (неуловимый) менеджмент», оперирующий с «тонкими нематериальными факторами бизнеса»[77].
Особо тут нужно сказать о коучинге, который представляет собой удобную форму для проникновения оккультизма и который в последнее время активно внедряют в России. Само слово происходит от английского coaching (обучение, тренировки) и обозначает метод консультирования и тренинга, отличающийся от традиционного консалтинга следующим. Если в традиционном консалтинге исходят из того, что клиент не знает, как решить проблему, и консультант помогает ему в этом с опорой на свои знания и взгляды на мир, то в коучинге консультант (коучин) считает, что клиент сам знает лучшее решение своей проблемы и ему надо лишь помочь его отыскать, то есть ищет решения совместно с клиентом.
Придуман он был в 1974 г. тренером по теннису Тимоти Голви, который положил в основу его концепцию внутренней игры, смысл которой в том, что тренер должен устранить или смягчить все внутренние препятствия, стоящие перед игроком. Развил эти идеи применительно к бизнесу и менеджменту английский бизнес-тренер Томас Леонард, создавший популярную модель коучинга GROW. Кроме того, что он издал 6 книг, он основал Университет коучей, Международную федерацию коучей, Международную ассоциацию сертифицированных коучей и проект CoachVille.com.
Начав распространяться в США и в Германии в середине 80-х годов, коучинг в 90-е годы стал внедряться и набирать свои обороты в Европе, вступив в 2000-е годы в «фазу углублённой профессионализации». Сегодня самое большое распространение он получил в США и Японии, в которых считается, что успешный предприниматель не может существовать без наставника. Такие, например, корпорации, как Siemens, Boeing, Motorola, широко используют услуги коучей, так как, по оценке института Гэлопа, эффект применения коучинга в компании в 6 раз превышает затраты на него. С другой стороны, он сегодня выступает просто элементом «правильного» бизнеса. Если некоторое время назад был бум тренерства (тренингов), то теперь те же фирмы предлагают свои услуги на рынке коучинга, поменяв, по сути, лишь название. По данным Французского институт коучинга (ICF), в 2015 г. мировой рынок этой услуги, применяемой на предприятиях, достиг 1,1 млрд. евро[78].
В связи с популярностью коучинга были созданы институты по подготовке специалистов в этой сфере, больше всего их в Германии — 300 и по два — во Франции и Великобритании [79]. Однако это не решило тех серьёзных проблем, которые связаны с их деятельностью.
Дело в том, что до сих пор не существует официального определения коучинга, это что-то среднее между психотерапией и профессиональным обучением, при котором каждый сам определяет свой метод работы. Поэтому здесь могут использоваться различные практики, некоторые из которых напоминают оккультные и помогают осуществлять «психологический зацеп клиента». Так, по недавнему заявлению президента французской Межминистерской миссии по наблюдению и борьбе с сектантскими отклонениями (Milviludes) Сержа Блиско, из тех 2500 обращений, которые они получают ежегодно, от 10 до 20 % касаются «такого плохо идентифицируемого явления как коучинг и коучи»[80].
Пример Франции показывает, насколько сложно контролировать деятельность коучей. В 2016 г. Национальная комиссия по профессиональной сертификации признала официально звание профессионального коуча и под давлением ассоциаций коучинга ввела в свой реестр его образовательные центры. С середины 2017 г. любое обучение и любой коуч, которые хотят получать средства из фондов профессионального финансирования, должны быть зарегистрированы. Но, хотя база данных Datadock и требует ради контроля качества соответствовать 21 критерию, в реальности работает это плохо.
Как указывает социолог Ф. Амедьё, в итоге «будет зарегистрирована масса организаций, продающих знания по эзотерике и по абсолютно иррациональным техникам, вроде нумерологии и астрологии. Нам так и не удалось решить проблему. Мы перешли от системы чисто административного контроля к системе, при которой мы будем требовать соблюдения глупейших критериев, вроде “Есть ли стулья в коридоре “. Критерии качества являются абсурдными, и в сфере профессиональной подготовки нет никого, кто смог бы проверить, чтобы содержание курса соответствовало указанному»[81].
Это ключевой недостаток, позволяющий коучам использовать ненаучные методы. По мнению Ф. Амадьё, «сейчас мы присутствуем некоторым образом при том, что происходило несколько лет назад в области психологии. Люди применяют практику, которая основывается на чём-то неопределённом, нет государственной профподготовки и проверки компетенций людей. В эту открытую дверь входит множество ненадёжных коучей». И хотя международные и французская ассоциации коучинга ввели специальную сертификацию, она, как отмечает Ф. Амедьё, представляет собой явную увёртку: «Речь идёт не об академической дисциплине, а о профессионалах, которые внутри себя выдают сами себе этикетки. Это не даёт никакой гарантии».
Несмотря на то, что коучинговые ассоциации удвоили свои усилия и даже каждые три года пересматривают хартию профессиональной этики в целях повышения морального уровня консультантов, эти меры носят косметический характер. И французские власти до сих пор хранят молчание по этому поводу, не предложив ни одного проекта, который хотя бы минимально регламентировал эту «профессии».
Наиболее же глубоко оккультизм проник в современный маркетинг, методы работы которого фактически уже трудно отличить от сектантских, особенно когда речь идёт о многоуровневом маркетинге. Самую благоприятную почву для внедрения таких техник представляют интернет и социальные сети.
Сегодня более половины рекламного интернет-рынка контролируют такие интернет-гиганты, как Google и Facebook, собирающие громадные массивы данных о своих пользователях, интересуясь всем, чем живут последние. Пользование онлайн-сервисами является бесплатным, так как деньги указанным технологическим гигантам платят компании-производители товаров и услуг за размещение просматриваемой пользователями рекламы. Это и позволило Google и Facebook создать систему управления поведением пользователей.
Вот как сам Эрик Шмидт описывал возможности своей компании: «Мы не нуждаемся в том, чтобы вы нажимали на все клавиши в вашем компьютере. Мы знаем, где вы находитесь и где вы были. Мы можем узнать в общих чертах, о чём вы думаете. Мне кажется, что большинство людей не хочет, чтобы Google отвечал на их вопросы, а им хочется, чтобы Google указал им, что они должны делать… Вы никогда не бываете одни, и вам не скучно. Мы знаем всё, что вы делаете, и правительство может за вами наблюдать. Мы узнаем, где вы находитесь в районе 50 см, и мы сократим это расстояние до нескольких сантиметров… Ваша машина будет вести вас сама, и это неправильно, что машины были изобретены до компьютеров… Вы никогда не бываете одни, и вам не скучно…»[82].
Информационные технологии настолько меняют человека, что он превращается в бионического человека. Как указывает Шмидт, «мы уйдём от командного интерфейса, когда вы отдаёте компьютеру команды, как собаке, и придём к ситуации, когда компьютер становится скорее другом. Компьютер говорит: “Ну, мы примерно знаем, что вас интересует" И вы дали ему на это согласие. И он говорит: “Ну, может быть, вам стоит сделать вот это или вот это “. Компьютер делает то, что у него получается хорошо: сложные, аналитические задачи, поиск иголки в стоге сена, и у него идеальная память. И мы, люди, делаем то, что у нас получается хорошо: выносим суждения, развлекаемся и обдумываем разные вещи.