- Это плата за перерасход маны. Оленька, на сколько тебя хватило?
- Сто десять тысяч, больше терпеть не могла.
- Я первый раз тоже немного в шоке была от такого побочного эффекта, - улыбается Анюта, вытряхивая из барабана пустые гильзы и тут же лезет ко мне, шаря по бедрам в поисках патронташа.
- Я после такого только курить захотела, - делает вид что бурчит Ольга, а у самой в глазах чертики играют.
- На конфетку, - опять хихикает моя напарница, протягивая Оле леденец в фантике.
Графиня не отказывается, но вот от меня отлипать не хочет, так и жмется.
На этот раз Анька без напоминания разворачивает очередную конфету и просто пихает мне в рот, потому что обе руки у меня заняты, висящими на них напарницами, одна из которых только что, в некотором смысле, получила первый опыт, а вторая, просто потому что я позволяю, и мне это нравится.
На этот раз нам дали передохнуть чуточку побольше. Во всяком случае я хорошо так успел восстановиться. Девчонки тоже порозовели и ожили. Да и звуки стрельбы на второй и третьей площадке были уже не такие интенсивные.
Теперь в глазах Ольги не было того страха, который она переступала в самом начале этого боя. Появилась уверенность и живость. Обе напарницы выглядели, вот не подобрать другого слова, удовлетворенными. Похоже, что их уже не тяготил ночной холод, мелкая морось, сырая весенняя хмарь. Расцвели, ожили.
Когда подошла наша очередь перенимать эстафету, в небо вновь запустили осветительный заряд, врубили на полную катушку прожектора и подсветили буквально гору трупов, наваленную на том месте где, должна была быть световая площадка, не прозвучал ни один выстрел. Прожектора, направленные в небо, тщательно обыскивали серые тучи, но насекомых видно не было.
Военные отдали приказ запустить все три площадки что были в этой локации. Некоторые прожектора переключились на прочесывание местности. Находили каких-то подранков, но туда отправлялись группы солдат, которые добивали гадов.
Как и предупреждала Аня, на Ольгину одежду нельзя было смотреть без слез. Видимо когда-то достаточно дорогое пальто, больше напоминало подранную солдатскую шинель с желтыми, словно жирные масляные пятна, разводами крови монстров, сапоги по колено в грязи, прическа растрепана, волосы мокрые и тоже со следами грязи и копоти. Анька тоже выглядела не лучше, но с ее и с моей одежды все это можно смыть, а вот графиню придется переодевать в черное, ломая к чертям ее имидж. Надеюсь Мотя что-нибудь придумает, чтобы Оля и дальше смогла выгодно подчеркивать свои аппетитные формы, за косые взгляды на которые, Анька уже погрозила мне кулаком.
В этом смысле ей волноваться не следует. Я могу пялиться сколько угодно, получая эстетическое удовольствие, но вот заходить дальше я не стану. Не мое это. Сейчас она на эмоциях и чуточку приоткрыла свою истинную суть, себя настоящую, но совсем скоро она закроется и вернется к образу холодной и непреступной скалы, о которую будут биться волны поклонников и воздыхателей, в число которых я точно не хочу попасть, потому что точно знаю, что любят не за что-то, а потому что. Человек может быть очень красив внешне, но уродлив внутри. Но может быть и наоборот. Я всегда прислушиваюсь к интуиции, стараюсь верить чувствам, а не созданному образу в пестрой обертке.
Минут через тридцать пустого высвечивания неба, когда на горизонте не появился ни один летучий таракан, стали поступать доклады из других точек. Я специально поднялся в штабную машину, чтобы лично слышать, о чем докладывают. Ситуация была не простая. Имелись и раненые, и пораженные, и потери были серьезные, особенно на первых рубежах, расположенных за пределами города.
Часам к одиннадцати ночи, мы уже откровенно не знали, что делать. Военные несли службу выискивая над городом заблудившихся крылатых термитов, зачищали пространство вокруг. Организовали посты, наблюдательные пункты. Нам здесь больше делать было нечего.
- Давайте-ка выдвигаться в контору, - предложил я напарницам, выслушав доклады военных с дальних кордонов.
- А чего не домой? – поинтересовалась Аня.
- Ну, мы вроде как в смене, - напомнил я. – Заступили в три часа дня, так что еще четыре часа как бы должны отработать.
- Может профилоним? – предложила Аня. – Нас же сейчас, как только выйдем на связь, куда-нибудь зашлют, а я уже устала, вот честно!
- Как скажите. Я не зануда, как некоторые думают, и не моралист. Погнали филонить.
- Ты кстати, заметил сколько нам всего насыпалось? – интересуется Аня, косясь на Ольгу, которая тоже выглядела как кошка, наевшаяся сметаны.
Сообщения о получении уровня я получал и не раз. Были и еще какие-то прилеты, но я их смахивал, потому что очень мешали во время работы.
Начал рыться в логах. Мать моя! Семь уровней! Вы издеваетесь! Двенадцать учебников по магии, и еще одна ветка умений! Да с какого перепугу!
А. Вот и ответ:
«Вы уничтожили три сотни термитов-наездников седьмого ранга из сопредельной зоны влияния администратора в период блокировки прорывов. Полученные очки опыта утраиваются. Вам присвоен ранг Маг-инструктор. Вам дана дополнительная ветвь развития Ночной охотник».
- Вот теперь заметил. Нам оказывается утроили очки за то, что били чужих монстров.
- И не просто чужих, - подхватила Ольга, - а в период, когда нашему администратору была выдана награда, блокировка прорывов.
- Выходит, что не зря потратили свой выходной на дополнительное дежурство, - заключила Аня. – Было ради чего надрываться. И за это надо выпить!
- Только после смены! – опротестовал я, - и только когда ты не за рулем! Бешенная! Я же знаю, что ты прямо сейчас готова приложиться к бандитскому коньяку.
- Ну вот, вашество! Спалил контору!
- Не гунди! Бесись, лихач, с мигалкой или без, но только трезвой! Дома делай что хочешь.
- Ловлю на слове, княжич!
- Даже не пытайся! Я своему слову хозяин. Но до трех ночи, или филоним или продолжаем искать приключения.
На какое-то время можно сбавить темп прокачки и вновь подтягивать, так сказать, теорию. Времени на это остается совсем мало, но выбора нам не оставили. Характеристики теперь пугающие:
Имя. Артур.
Титул. Княжич
Раса. Человек.
Статус. Продвинутый игрок.
Уровень. 44
Ранг. Маг-инструктор
Сила. 197
Ловкость. 258
Выносливость. 1073
Жизнь. 800 000
Мана. 100 000 000 000
Профилонить у нас не получилось. Ночь, темень стоит в городе такая что хоть глаз коли. Все закрыто. Ни одной вывески. Да и доложить о том, что покидаем точку, мы были просто обязаны.
Фролов приказал нам возвращаться. Анька бурчала, фыркала, но все равно поехала в управление.
Не успели оставить машину в гараже, и подняться на шестой этаж, как к Ольге тут же подскочила встревоженная женщина лет сорока пяти. Судя по выражению лица графини, и некоторой внешней схожести, это была ее мама.
- Ты это что же вытворяешь! Дрянь такая! Совсем меня в могилу свести хочешь! – кричала женщина на Ольгу, не стесняясь при нас повышать на нее голос. – Ты посмотри на кого ты похожа! Выглядишь как продажная девка! Тебе нельзя здесь больше оставаться! Мы завтра же уезжаем!
- Отстань от меня, - возразила Ольга, сдерживая эмоции. - Я взрослый человек. Я останусь здесь, а вот ты можешь ехать куда угодно.
- Мы не для этого делали тебе финское гражданство, чтобы ты осталась жить на этой помойке!
- А вы меня спросили! Ты всегда делаешь все что тебе вздумается! Ты всегда считаешь себя правой! Тебе плевать на всех кроме себя! Не смей мне указывать что делать!
- Ты нарочно подговорила этих головорезов, чтобы они убрали представителей посольства! – выкрикнула мать Ольги указывая на нас. – Ты тварь такая хочешь, чтобы я сдохла в этой поганой стране!
- Мне плевать где ты сдохнешь! – еле слышно прошипела Ольга. – Последние пять лет ты только и делала что хлестала винище и закрывала глаза на выходки своего чухонца! Сдохните оба! Мне плевать!
Раскрасневшись от ярости, Ольга прошла мимо нас и уверенно вошла в бывший кабинет полковника, видимо, надеясь, что ее мамаша не решится проследовать за ней. Но мать Ольги была настроена решительно и прошла бы следом, если бы не вмешалась Аня, которая встала у нее на пути.
- Мне послышалось, или кто-то действительно назвал нас с тобой головорезами? – наигранно обратилась Аня ко мне.
- Нет, не послышалось, - спокойно подтвердил я. - И мне это тоже очень не понравилось.
- Уйдите с дороги, хамы! – взвизгнула дамочка, сделав единственный нерешительный шаг в нашу сторону.
- Это когда мы вам хамили, гражданка! – наигранно возмутилась напарница. – Единственное что мы только что видели, это агрессивные высказывания в сторону бойца отряда быстрого реагирования при чрезвычайном комитете Ольги Лариной! У вас есть ровно десять секунд чтобы убраться отсюда, или мы расценим это как нападение на сотрудников ЧК.
- Она не шутит, - подыграл я Ане, - у нас есть полномочия, самостоятельно принимать решение о физической ликвидации угрозы любыми доступными способами.
- А способов у нас много! – подхватила Аня.
- Психопаты! – выкрикнула женщина и тут же попятилась к лестнице.
Конечно, вмешательство в личные дела с нашей стороны свинство и даже неуважение. Но с другой стороны Ольга еще час назад в буквальном смысле этого слова прикрывала нам спину, как и мы ей, что говорит только о том, что мы на одной стороне. Вот и сейчас, явно видя, что Ольга не желает продолжения такого эмоционального разговора, мы ее просто прикрыли, хоть и выставили себя при этом не в лучшем свете.
Когда мать Ольги ушла, Аня тут же юркнула в кабинет вслед за графиней. Я остался стоять в коридоре подпирая стенку. Пусть пошепчутся без меня.
Судя по тому, что я слышал от Ольги прежде, и по ее отношениям с мамой, жизнь у нее не сахар. Как раз те самые семейные проблемы, которые она прячет под яркой внешностью и уверенным поведением. В любом случае, это не мое дело.