— Вредная ты. Все вы, люди, такие. А ты — самая вредная из всех людей, — хмур выглядел огорченным.
— Ой, да ладно. Мало ли еще драконов встретим. Опять спрошу, не расстраивайся. Надо было тебе мне сказать — о чем его спрашивать. И всё.
Цика хлопнула Рэндома по плечу.
— Когда с Кхни встреча? И где?
— Успеем. Мне тут в город надо — пойдешь за компанию?
— Уговорил.
Цика забросила котомку на плечо и зашагала вслед за Рэндомом. Ей было радостно — главным образом потому, что всё так удачно сложилось. И с драконом, и с хмурами, и что скоро с Кхни встретятся. А слова… Они слова и есть. Главное — поменьше задумываться. А там — будь что будет…
Дракон наблюдал за Цикой. Для этого даже не надо было выходить из пещеры — он и так прекрасно видел, даже сквозь камень. Какая девушка! Таких и нет уже больше. Она — последняя надежда людей. В этом сомнений не было. Но как же тяжко ей будет нести эту ношу, когда она поймет всё.
А она должна.
5. Казнить
— Не мельтеши, а?
Цика приостановилась, злобно глянула на хмура, сказавшего эту фразу, и опять заходила по подвалу.
— Посиди спокойно. Мешаешь.
Цика встала, уперла руки в бока и выдала:
— Отдыхай, отдыхай. Глядишь, отдохнувшим на казнь легче идти будет.
— Сначала же суд… — некоторое недоумение послышалось в голосе хмура.
— Суд??!! Первый раз слышу, чтоб они суд устраивали. Наверно, договариваться будут о способе казни — чтобы болезненнее было. — Цика попыталась сплюнуть, не смогла и зло ударила кулаком в каменную стену. Зашипела, затрясла рукой от боли и снова зашагала из угла в угол.
— Никак не могу здесь оставаться, — пожаловалась она через минуту, — у меня же встреча назначена. С Кхни. Он, конечно, подождет. А как казнят меня — сколько же ему ждать придется, а? Ты всё подстроил. Зачем в лавку меня повел? Что я там не видела?
Хмур сидел на полу. Он был в полной уверенности, что именно из-за этой нахальной девицы они и попали в переделку. Не возмутись она наглым обсчетом в лавке, хозяин не поднял бы скандал, и стража не прибежала бы. А ведь хозяин человеком был — истинным, так сказать. Это даже непривычный к людям хмур видел. Немалую мзду, видно, в казну отчисляет. Берегут его, ценят.
— Ну, и какие высокие мысли посетили нашу многомудрую голову? — съязвила Цика, заметив отсутствующее выражение лица хмура. — Чай, многоуважаемый Рэндом обдумывает — как нам избежать смерти. Или что?!
Рэндом поджал губы, но не стал отвечать. Себе дороже. Он ей слово, она ему — десять.
— Молчи — молчи. Думай. Как надумаешь — поделись. Авось, к тому времени еще будем живы. Вот, скажи, — умирал ты? Нет? А мне приходилось. Неприятное чувство. Спасибо целительнице — оживила. Так после казни сожгут нас, а пепел развеют. А без тела — куда душа вернется?.. Не хочу я сгинуть. Не хочу… Думай, Рэндом, думай!! — Цика выкрикнула последние слова, закашлялась и утерла выступившие слезы.
— Вот и не мельтеши. Что-нибудь против тебя есть у них? Кроме драки в лавке?
— Какая драка? Это разве драка? Ну, стукнула пару раз по роже этой круглой. А нечего ухмыляться было…
Хмур живо припомнил, как Цика избила лавочника. Сначала хлестко ударила его по лицу, метя в глаза и оставив на щеке кровавые царапины от ногтей. А когда стражники схватили ее за руки с двух сторон, ударила ногой, выбив зубы. Хозяин рухнул, сбивая товары с прилавка. Цику пригнули к полу. Рэндома, когда он попытался что-то сказать, повязали за компанию, чтоб не лез не в свое дело.
— Скажи уж. Хуже не будет.
— Ну, кое-кого пристрелила… Только свидетелей этому — не осталось.
— Кроме самих трупов… Они-то видели — кто их убил. Снять с них показания трудов не составляет, понимать должна.
— Да не до того было, — Цика махнула рукой, — спешили мы.
— А подумать могли. — Наставительно сказал Рэндом.
Цика не обратила на слова хмура ни малейшего внимания. Она ушла в себя, говоря о наболевшем:
— Сам знаешь — они людей не любят. Им только повод дай — пристрелят не задумываясь. Человек — враг номер один. Злыдни! Ладно бы за дело. А то веточку невзначай обломишь — каторга. Скажешь слово поперек — работы принудительные. А чуть что посерьезнее — стреляют. Не успеешь ничего доказать. Люди виноваты уже тем, что существуют на белом свете. Не ужиться нам вместе. А вам, хмурам, что? Вы с ними нигде не пересекаетесь. Они вас и не трогают…
Хмур неожиданно поднялся, подошел к окну, подпрыгнул, ухватился за решетку, подтянулся и выглянул наружу. Цика поперхнулась и замолчала, не понимая действий Рэндома.
— Помост готовят. Бежать надо, — сказал он. Спрыгнул вниз, отряхнул ладони от ржавчины и выжидающе уставился на девушку.
— А я что говорю! Надо! Но как?
— Давай рассуждать логично.
Цика криво усмехнулась:
— Логично… Ну, давай. Ты же у нас логик. Знающий…
— Казнить завтра будут. Сегодня не успеют помост закончить — люди работают. Кстати, чтоб ты себе ничего не думала, помост — каменный, не деревянный… Не отвлекай меня.
Цика надула губки, сложила руки перед собой и бухнулась на сено, прямо там, где остановилась.
— Слушай, Рэндом, ты сам решил со мной в город идти, или старейшина приказал?
Хмур сбился с мысли.
— Сам. Добровольцем. Как Бронс объявил набор желающих тебя сопровождать, так я сразу и вызвался.
— Ага. И зачем? Получил то, что хотел?
Хмур неожиданно покраснел. На его бледном лице это было особенно заметно.
— Ну, как это… Не знаю… Не понял еще… — замямлил он.
— А не знаешь — так меня слушай! — отрубила Цика. — Давай-ка, подсоби. Я тоже на волю глянуть хочу.
Рэндом без слов встал под окном, и Цика забралась ему на плечи.
— Ух, ты! Здорово! Какой-то знатный господин прибыл! Народу понабежало! Кто это, а? С женой, с ребенком. Все разукрашенные, как не знаю что. А стражников… Такие сразу стреляют во всё подозрительное, я знаю. А это что за круглая штуковина? Рэндом?
— Слезай, объясню. — Тяжело выговорил хмур.
Цика спрыгнула.
— Ты что, не читала указ на рынке?
— Не до того было, — Цика опустила глаза.
— Сегодня приезжает Наместник с семьей. А завтра празднества по этому случаю. Всем надлежит быть веселыми и нарядными. Вечером — фейерверк. Вот та круглая штуковина — как раз для него.
— Стало быть, наша казнь выступит в качестве одного из мероприятий празднования… И все возрадуются. А для кого-то урок будет… Расскажи про фейерверк.
— Тот шар, что ты видела, подымают в воздух и оттуда пускают огни разноцветные, в фигуры складывающиеся. Красиво… — в голосе хмура прорезалась мечтательность.
Цика чувствительно ткнула его пальцем под ребра.
— Он что, летает? А как? Там сидит кто-то, чтоб огни запускать?
— Летает. Магия какая-то. Не знаю, не силен. А огни на земле еще поджигают. Там специальные шнуры воспламеняющие приделаны — разной длины, чтоб в разное время загоралось… Да что ты меня всякой ерундой отвлекаешь? Надо думать, как спасаться, а она всё о развлечениях. Одно слово — женщина.
Весь облик хмура выказывал недовольство Цикой, и она поспешила сменить тему:
— Ладно. Ты там что-то о логике говорил.
Рэндом глубоко вздохнул. Ничем Цику не проймешь. Главное — не перечить ей. Она всё равно считает, что всегда права. Ну, и пусть её.
— Чтобы преодолеть противника — нужно найти его слабое место. В чем слабость стражников?
— Да нет у них слабости, — перебила Цика, пожав плечами.
— Должна быть. Только у нас времени нет, чтобы узнать ее. Значит, нужно искать слабость в обстоятельствах.
— Наместник? Семья его? Нет, я против детей не воюю. Да их, к тому же, особо охранять будут — вдруг, кто в толпе с оружием придет.
— Точно. Всё внимание стражников на людей будет отвлечено. На нас — только двое охранников останутся и палач.
— Надеешься справиться с ними?
— С ними справишься ты.
— Чего это я? Как что — так сразу Цика. И главное — как?
— Я их отвлеку, а ты — пристукнешь. После чего приставим нож к горлу наместника.
— Ну, чем отвлечешь? Чем?
— Я тут одно заклинание запрятал. Огненное. Меня маг их не проверял. Стрельну по стражникам как бы со стороны. Суматоха поднимется, а ты действуй…
— Ну, ты фрукт! Никого не пожалел. Они же сразу в толпу стрелять начнут. Скольких положат. И всего лишь для того, чтоб нам спастись. Не будет этого. И не думай. Я тебе другое скажу. Чтобы избежать смертельной опасности, надо перебить ее другой — еще более смертельной.
— Что? Какой это?
— Например, если дом над нами прямо сейчас в подвал рухнет.
Хмур усмехнулся, что далось ему с большим трудом, и сипло сказал:
— Это невозможно — ты же знаешь.
— А твое огненное заклинание? Примени его — и нас не казнят.
— Конечно. Кто ж казнит мертвецов. Уймись, Цика. Подождем до утра. Там видно будет.
Девушка сузила глаза, сглотнула и тихо сказала:
— Ладно, завтра посмотрим — кто из нас прав. Я еще и не то придумаю.
Утро выдалось солнечным. Уж не знаю почему, но умирать в такой день всего обиднее. А уж когда тебя казнят — обидно вдвойне.
Едва первые лучи высветили на стене квадратики решетки, Цика забарабанила в дверь, требуя еды. На удивление Рэндома, ее принесли — даже на двоих. Этим все заботы стражников и ограничились.
— Когда там казнь? Не помнишь? — Невнятно сказала Цика с набитым ртом. — А то уже надоело ждать.
Хмур сглотнул и отодвинул миску от себя. Аппетита не было. Как она может за обе щеки уминать? Невероятное существо.
— В полдень, когда же еще?
— Это ж пять часов ждать! Не, я так не могу! Эй, стража!
И Цика опять застучала по двери. Руку она себе отбила, зато результата добилась: вошел мрачный стражник и спросил на всеобщем — чего ей надо.
— Нельзя ли казнь ускорить? Что за проволочки? Я буду жаловаться! Нарушаются права заключенных.
Рэндом смотрел во все глаза на Цику и теребил правое ухо, намекая стражнику, что у девушки явно не все дома. Тот намек понял и даже не стал орать. Буркнул: «Сейчас позову, кого надо» и удалился, не забыв тщательно запереть дверь.