Он представил их лежащими на улицах, истекающими кровью, пронзенными пиками, и решил, что на месте Гуннара боролся бы за возможность сопротивления врагу, как только научился бы выражать свое мнение достаточно убедительно и веско.
А так ли это, мой милый торговец? Ты уверен, что не посчитал бы более безопасным купить себе еще два или три года спокойствия, хорошего бизнеса? А? Уверен ли ты в своем решении?
Эта мысль обеспокоила Этана, и он отбросил ее, так и не найдя никакого ответа. Конечно, трудно избавиться от привычки откупаться от неприятностей. Но это в конце концов приводило к безволию и деградации. Убежденный пацифист, он поразился тому, как эти несколько дней на задворках мира повлияли на его комфортное представление о Вселенной. Хотя не была ли коммерческая политика некоторых крупных компаний такой же кровожадной и безжалостной? Не пустили ля последыши Саганака свои корни в шикарных офисах и не являлись ли жестокие выходки дикаря просто разновидностью коммерческих махинаций?
К концу первой недели Этану уже немного наскучил Уонном. Даже пролив с его подвижной жизнью - паромы и грузовые транспорты - потеряли свою притягательность. Душой и сердцем он был предан крупным городам. Пока Этан торговал, и торговал хорошо, в примитивных мирах, его действиями руководила только мысль об ожидающей его цивилизованной жизни и привычном механизированном комфорте. Его душа не была душой бродяги.
Ни один из капитанов, ни один из членов их экипажей, с которыми разговаривал Этан, никогда не слышал ни об острове Арзудун ни о “Медной обезьяне”. Никогда они не доходили до “Места, где горит земля”.
Был прекрасный солнечный день - то есть столбик термометра находился на приличном расстоянии от отрицательной температуры, и некоторые траны ходили без курток. И не приходилось ежиться на ветру, стоя на одном месте. В зале Этан встретил Колетту. Когда она наконец призналась, что ее скука превосходит его, он предложил ей осмотреть остров.
Гуннар занял у Этана несколько минут, оторвав его от тщательных приготовлений к прогулке, и дал несколько советов. Некоторые части острова были более доступны людям, чем транам, некоторые наоборот.
Захватив с собой еду, они двинулись в путь.
К седловине между двумя горами вел крутой подъем. Но оттуда открывался вид, который Колетта, используя одно из своих восторженных прилагательных, охарактеризовала как “волшебный”.
Сверху были видны острые скалы, с двух сторон формировавшие собой самые высокие точки острова Софолд. На востоке можно было разглядеть почти прижавшиеся друг к другу городские крыши, за ними пролив - со своим постоянным движением и дюжинами разноцветных парусов, а дальше, позади высоких стен, тянулся бесконечный лед.
Такая картина не была для Этана и Колетты неожиданной. Гораздо больше удивил и доставил удовольствие вид, открывающийся в другом направлении.
Дующий точно с запада ветер резко ударил по ним, когда они завершили свое последнее восхождение. Внизу раскинулась широкая, просторная долина. Тут и там виднелись фермы и небольшие группки каменных домиков. Стада “волов” и транских овец виднелись на дальних полях. Площади, засеянные местным заменителем пшеницы, ярко-красными пятнами полыхали на солнце.
Дальше, насколько хватало взгляда, Этан увидел зеленый простор, веером развернувшийся до горизонта и напоминающий хвост какой-то огромной райской птицы. Слева примерно через километр льда он разглядел еще один такой же зеленый веер.
Их гид, молодой тран по имени Киерло, объяснил, что это такое.
- Это, благородные чужеземцы, растет великая пика-педан на полях размерами в несколько Софолдов. Громоед ходит туда объедать молодые побеги.
- Я так много слышал об этом громоеде, - сказал Этан, когда они шли по широкой тропе через гребень. - Мне бы хотелось взглянуть на него.
Юноша засмеялся.
- Никто не подходит близко к громоеду, господин.
- Он такой злой?
- Нет, сэр, не злой. Но он может быть очень возбужденным, как некоторые к’найты.
Этан знал, кто такие к’найты. Маленькие животные вроде крыс. Он находил их неприятными на вид, но те пользовались успехом и любовью среди детей Уоннома. Они были ласковыми, несмотря на свой отталкивающий вид, и имели привычку разражаться противным визгом при малейшей тревоге. Дети считали их выходки забавными.
Транята были более благородными и сдержанными в своих проделках, чем земные человеческие дети. В компании к’найтов дети землян за два дня искапризничались бы, издергались до омерзения. А здешний климат делает ребят более спокойными, решил Этан.
- Я бы хотел осмотреть литейный завод, - вдруг сказал он. Ему пришло в голову, что они должны познакомиться поближе с основным источником силы и богатства Уоннома.
- Да, господин.
Юноша свернул на узенькую тропинку, которую Этан наверняка прошел бы. За наклонившейся скалой появились горы, из вершин которых струился дым.
Литейный завод располагался в маленькой долине. На первый взгляд он казался крошечным. Но подойдя ближе, Этан увидел, что большею частью завод уходит в скалу и работает в пещерах, чтобы использовать тепло, поднимающееся из глубины планеты.
С гребня горы Этан увидел, что несколько скал были конусами вулканов. Большинство из них давно потухли или дремали, но некоторые выбрасывали в небо черные облака дыма. Все кратеры клонились к западу и оставались невидимыми со стороны города.
Как выяснилось, уонномские плавка и металлообработка представляли собой странную смесь примитивной технологии и удивительных достижений в познании свойств металлов. Например ковка и закалка клинков или наконечников пик.
Руководитель литейного завода в Уонноме назначался военными советниками. Гостей встретил Джеймс Малваккен, заместитель директора.
- Большая честь для нас, благородные чужеземцы, что вы нашли время посетить наш скромный…
- Оставь свою лесть и скромность, - улыбнулся Этан. Он почти усвоил технику улыбки без показа зубов. - Мы зашли просто посмотреть из любопытства.
Приступив к объяснениям устройства завода, Малваккен стал олицетворением делового промышленника. Ему удалось заинтересовать даже Колетту. Он управлял непосредственно основной пещерой и предпочитал говорить о конечных продуктах завода, Этан нашел его обаятельным.
Вынужденные подходить близко к отверстиям вытяжки тепла и гейзерам внутри горы, рабочие-траны снабжались ледяной водой. Оставляя руки свободными, они надевали прозрачную теплоотталкивающую броню на торсы, бедра и ноги. Это зрелище вызвало у Этана озноб.
Было странно смотреть, как надевают специальное снаряжение, чтобы сохранить холод. Все наоборот.
- Где ваши шахты? - спросил Этан Малваккена.
- В западной части острова, господин. Некоторые шурфы и тоннели тянутся даже подо льдом.
- И у вас не возникает трудностей при проникновении в мерзлоту?
- О нет, сэр. Чем глубже мы погружаемся, тем мягче становится грунт. По в этой части острова растет пика-пина. Рыть через ее корни гораздо труднее, чем под скалой. Обычно мы просто меняем направление и обходим корни. Лед легко расплавить, а воду удалить… Иногда мы продираемся сквозь старые или ослабевшие корни. Но они так переплетены, что отделить один от другого просто невозможно. Мы и не хотим ничего губить. Пика-пика дает нам пищу, а металл - богатство.
- Атака в этом конце острова отрежет ваши шахты, - равнодушным тоном заметил Этан.
- О да! Но кусок руды плохое оружие, благородный пришелец. Даже если враг захочет и окажется достаточно умелым, чтобы использовать наши шахты, он не сможет извлечь из этого пользы, поскольку мы будем постоянно тревожить его. Мы хорошо защищены здесь, в горах, господин, даже лучше, чем городские жители.
- Не знаю, не знаю. Вообще западный склон выглядит неплохо.
- Возможно, не для вас, господин. Но я слышал, вы имеете строение, отличающееся от нашего, и подъем в гору без помощи ветра не представляет для вас особого труда.
В общем-то верно, подумал Этан.
Он осматривал огромные ветряные мельницы, которые снабжали питанием токарные, точильные станки и кузнечные меха, когда почувствовал прикосновение руки Колетты.
- Взгляните, здесь профессор Вильямс.
Она назвала Вильямса “профессором”, хотя не знала точно, в каком учебном заведении он преподавал. Тот сам не признавался, и Этана иногда подмывало спросить.
Учитель сидел за столом рядом с вездесущим Ээр-Меезахом. Оба так увлеклись рассматриванием целой пачки диаграммы, что не заметили пришедших. Этан и Колетта наблюдали за ними несколько минут.
- Оставлю вас, благородные пришельцы, в компании колдунов. У меня много работы. Теперь никто не знает, как добиться приличного острия на мече.
Малваккен улыбнулся и вежливо поклонился.
Другими словами, решил Этан, я потратил достаточно времени, показывая вам удивительный для вас завод, а теперь мне пора вернуться к серьезной работе. Малваккен направился в сторону дыма, жара и громких голосов.
- Здравствуйте, Малмевин Ээр-Меезах.
- Приветствую вас, милостивые господа, - с готовностью отозвался маг. Его глаза светились. - Ваш друг объясняет мне очень много разных вещей. Великие вещи. Я не волновался так с тех пор, как был учеником мага.
- Чем вы заняты, Вильямс?
- Малмевин помогает мне с механическими эквивалентами и местной терминологией. Я ведь не боец, но, надеюсь быть полезным по-своему.
- Я тоже, - искренне признался Этан.
- О, но мы же все видели, как вы побороли сэра Гуннара в тот вечер. - Вильямс не мог скрыть восхищения в голосе. - Даже мистер дю Кане лучший боец, чем я… Но я думаю, что смогу быть полезным. Я всю жизнь очень много читал. Теперь я пытаюсь подарить уонномским оружейникам несколько технических идей, почерпнутых мной из средневековой истории. Первая идея связана с катапультой. Обе стороны уже поняли друг друга и разработали главные принципы. Здесь тоже есть очень мощные орудия.
- Они должны быть, - заметил Этан. - Особенно если учесть постоянный ветер.