— Что же здесь могло произойти? Как вы думаете, Дрог?
Собеседник пожал плечами и, осмотревшись, заметил вдали еще один выход, а чуть в стороне еще один.
— Не знаю, но лучше здесь не задерживаться.
Орфус проследил за его взглядом и вопросительно приподнял бровь.
— И куда идти?
Дрог пригладил бороду и задумался.
— Пошли направо — никогда налево не ходил и не собираюсь.
Его губы изогнулись в улыбке — ему было все равно, оценил собеседник шутку или нет. Грог всегда говорил ему, что у него чувство юмора явно хромает, и все же Дрог не переставал шутить. Орфус хмыкнул, явно сдерживая смех, и поспешил за старцем. Не пройдя и полпути, они наткнулись на кости какого-то существа. Орфус тут же сел на корточки и стал копаться в пыли, пытаясь понять, что оказалось перед ним. Дрог истерично засмеялся и схватился за живот. Орфус испугано оглянулся и спросил:
— Что с вами?
Старик, не переставая смеяться, едва выдавил из себя:
— Вот дураки, вот идиоты — отправились туда не зная куда, искать там, не зная где и без оружия… На прогулку выбрались, называется… вот старый идиот!
— Но у меня есть меч!
Дрог прекратил смеяться и с горькой усмешкой спросил:
— И где он?
— В рюкзаке.
— Что он там делает?! Он же должен быть там, откуда его легче всего достать в случае опасности… Ты не умеешь им пользоваться?
Орфус покраснел.
— Откуда же он у тебя?
— Одолжил у одного из клиентов… госпожи.
— Ты его украл.
— Нет, одолжил!
Дрог нахмурился и тихим скрипучим голосом произнес:
— Называй все своими именами, мальчик. Побег от реальности или искажение сущности вещей не спасет тебя от ответственности. И прекрати называть свою мать госпожой!
Паренек оцепенел, не зная, что сказать.
— Откуда вы знаете?
— Мне сообщила об этом сама госпожа Варога.
Орфус сжал кулаки и встал во весь рост, после чего достал меч и отдал его Дрогу, на что тот произнес:
— Почему ты молчишь? Ты ведь хочешь что-то сказать.
Парень прошептал, вернее прошипел:
— Ей не стоило этого делать… ведь если б она ошиблась в вас, ее бы начали унижать и…
Дрог, не выдержав, хлестнул его по лицу:
— Я тебе уже вроде сказал, называй все своими именами — ты боишься не за свою мать, а за себя. Ты боишься, что это тебя начнут унижать, обзывать выродком. Неужто тебе совсем не жаль госпожу Варогу?
Орфус затравленным взглядом осмотрелся вокруг, потирая красную щеку, и произнес:
— Это не ваше дело.
Дрог устало пожал плечами, в некоторой степени презирая себя за эту гневную вспышку.
— В этом ты не прав. Ты мой напарник, поэтому я должен знать о тебе все, чтобы быть уверенным в тебе, так же как и ты должен знать обо мне все, чтобы быть уверенным во мне. Но я не буду настаивать — сам все расскажешь, у нас, по-видимому, впереди еще много времени, которое мы вынуждены провести наедине друг с другом. Ладно уж, пошли.
Повернувшись к Орфусу спиной, он последовал к выходу. Вскоре парень его догнал. Этот переход ничем не отличался от того, который они прошли, поэтому даже Орфус не озирался по сторонам, углубившись в свои явно нерадостные мысли. Следующий зал был заполнен тележками и шкафами с инструментами, касками и практически истлевшей формой, чудом сохранившейся до этих лет. Здесь было намного светлей и теплей, чем в предыдущей пещере, и это означало, что они продвигаются в самые недра горы. Остановившись, Дрог обернулся к спутнику.
— Мне кажется, что самое время перекусить, как ты думаешь?
— Как хотите.
Сняв рюкзак, Орфус достал оттуда валенное мясо и несколько хлебцев. Поделив это между собой, они сели прямо на пол и принялись усилено работать челюстями, чтобы хоть как-то отвлечься от угнетающей атмосферы, нависшей над ними.
Когда Дрог доедал последней хлебец, в дальнем углу помещения раздался шорох, и из-за тележки показалось очень странное существо, которое едва можно было разглядеть.
— Орфус, быстро за мной!
Парень, никак не реагируя на его слова, в ужасе засмотрелся на "животное". Дрог, взяв его за шиворот и подхватив рюкзаки, потащил напарника за собой. Но раздавшийся писк заставил Дрога отпустить парня и зажать уши руками, чтобы не оглохнуть. Фонарь выпал из его рук и со звоном разлетелся вдребезги. Слава богам, света, который излучал "мох", было достаточно, чтобы рассмотреть пришельца. Рядом стояло нечто на голову выше, чем он. Оно стояло на полусогнутых задних ногах. Передние конечности были меньше задних и оканчивались динными когтями… Его верхняя губа топорщилась из-за двух пар клыков, которые поблескивали в тусклом свете…
Из горла Орфуса вырвался крик, похожий на писк испуганной мыши, а Дрог, стараясь сохранить спокойствие, встал в боевую стойку. Когда Чупакабра прыгнула, он ударил наискосок — этому выпаду он очень долго обучал Грога — но тварь, изменив направление прыжка, ушла из-под удара. Едва она коснулась земли, Дрог присел и вновь ударил — снизу вверх. Чупакабра от неожиданности завизжала пуще прежнего, заставив Дрога выронить меч и вновь зажать уши ладонями. Споткнувшись о сумку, старик упал на спину. Тварь размахнулась, чтобы ударить его, но замерла. Ее голова упала рядом с Дрогом, забрызгав его кровью. Над ее бьющимся в судорогах телом, стоял перепуганный насмерть Орфус с окровавленной киркой в руках. Дрог улыбнулся ему и попытался встать, но поскользнулся и вновь упал. Орфус, выронив кирку, торопливо помог старику подняться, а затем заикающимся голосом спросил:
— С вами все в порядке?
— Да… ты просто молодец. Не растерялся…
Орфус отрицательно покачал головой:
— Нет, не молодец, я так испугался, что, казалось, ни одной из частей своего тела двинуть не мог.
Дрог по-отечески потрепал его по голове и проговорил:
— Испытывать страх это не постыдно, постыдно позволить ему управлять собой. А ты переборол, поэтому вдвойне заслужил похвалу.
Орфус, отерев с лица кровь, застенчиво улыбнулся:
— Спасибо.
Дрог, тоже утеревшись, поднял меч и хмыкнул:
— Надеюсь, Грог превзошел своего учителя… Ладно уж, давай поскорее уберемся отсюда, а то вдруг эта зверюга здесь не одна.
— А что это было за существо?
— Его называют Чупакабра, что в переводе означает "Ночной охотник". Считалось, что оно уже давным-давно вымерло… Видимо, не до конца вымерло, ну что ж, мы ему в этом поможем. Поможем, ведь так?
Орфус согласно кивнул, после чего нащупал факел, зажег его и передал Дрогу. А сам закинул за спину их пожитки, взял в руки шахтерский инструмент, так помогший в бою с Чупакаброй, и, потоптавшись над трупом, последовал за стариком.
— Почему Грог покинул вас?
Дрог перебросил факел в другую руку и поправил перевязь с мечом, лишь после этого ответил:
— Наверное, он просто хотел уйти из-под моей опеки… Я не понимал, что Грог не хочет жить здесь. Мне казалось, что ему, как и мне когда-то, хочется поступить в Научную Академию… Только мне это не удалось — началась война, да и денег, признаться, не хватало на обучение. Для Грога мне хотелось куда лучшей жизни. Но я ошибался… я все делал, чтобы осуществить свои желания, а не его, и начинал злиться, если он не высказывал должной заинтересованности в этой затее. Честно говоря, я не люблю жизнь на поверхности… его же она восхищала, и это меня заводило в тупик. Чем взрослее он становился, тем больше мы отдалялись друг от друга, и в этом полностью виноват только я.
Орфус, немного помолчав, тихо проговорил:
— А мне бы очень хотелось иметь такого деда или… отца.
Дрог хмыкнул в ответ и пригладил бороду:
— Зато у тебя есть мать. Она очень тебя любит и готова на все, чтобы у тебя все было хорошо.
Собеседник резко остановился и, нахмурившись, прошипел:
— Она мне не мать!
— Почему?
Дрог, обернувшись, внимательно посмотрел в глаза Орфуса и повторил свой вопрос:
— Почему?
Молодой гном потупил взор, словно пытаясь стать меньше под взглядом своего напарника.
— Вы даже представить себе не можете, что мне пришлось пережить по ее вине, думаете, мне в детстве было приятно сидеть в темном чулане и слышать за тонкой перегородкой фальшивые стоны матери и сиплое от удовольствия дыхание очередного клиента, которого она ублажает? — Орфус сжал пальцы в кулак и продолжил: — Слышать ее плач по ночам и не иметь возможности помочь, потому что если ты вдруг встанешь на защиту, то получишь в первую очередь от нее самой… Думаете, после этого можно ее назвать матерью?
Дрог грустно улыбнулся и, не дожидаясь, пока парень замолчит, произнес:
— Прекрати… Ты же не ее винишь во всем этом, а самого себя, ведь так? Если б ты не родился на свет, твоей матери не пришлось бы заниматься продажей своего тела…
— Нет! Это она виновата, она! Можно было зарабатывать деньги и другим способом — не этим! Я не хочу быть ее сыном… не хочу!
Старик, вновь не выдержав, отвесил парню пощечину. Орфус от неожиданности покачнулся и упал на пол, после чего, вытерев кровь с подбородка, прошепелявил:
— Вы не мой отец — вы не имеете право так со мной поступать!
— А к кому ты здесь побежишь жаловаться и просить о помощи, а? — Орфус промолчал, но еще крепче сжал рукоять кирки. — Ты же сам говорил, что хочешь деда как я, ведь так? Значит, слушай: сколько раз тебе повторять — называй все своими именами!
Юноша выпустил из рук шахтерский инструмент и, прижав колени к груди, уткнулся в них лицом. Когда он заговорил, его голос звучал уже не так уверенно, как прежде:
— Нет, ты не прав… это она виновата, не я.
Дрог, покачав головой, подошел поближе и обнял его за плечи. Орфус попытался вырваться, но у него ничего не получилось. Дед тихо произнес:
— Не совершай ту же ошибку, что и я… Не жди очень долго, чтобы признаться госпоже Вароге, что любишь ее, а то может так случиться, что признаваться будет некому. Мне все время хотелось сказать Грогу, что я горжусь им и очень люблю… Как все же жестока судьба — ведь это же я так и не успел сказать сыну.