веющей стали.
Он вел себя не так, как другие. Все, кто сидел на этом стуле, заметно нервничали. Некоторые прятали волнение под маской высокомерия, другие беспокойно осматривались, глядели в окна, на картины на стенах, наблюдали за другими следователями, постоянно ерзая на стуле и закидывая ноги одна на другую. Впервые детектив почувствовал себя не в своей тарелке. Уловка не сработала.
Посетитель не проявлял вообще никаких эмоций. Со скромным интересом он смотрел на Виктора невероятно зелеными глазами, будто гипнотизировал его. Потом, изучив полицейского и не найдя ничего интересного, принялся рассматривать стену позади него. После чего взгляд свидетеля опустился на телефон.
– Обычно в департаментах полиции пользуются системой связи «Горизонт», – сказал он ровным тоном. – Если пытаетесь поговорить с кем-то, то нажмите вот ту кнопочку.
Виктор посмотрел на телефон. Так и есть, одна из четырех кнопок горела, но не была нажата.
– А вы внимательны, господин…?
– Питт. Дирк Питт. Имею честь разговаривать с детективом Виктором? У нас была назначена встреча.
– Да, это я. – Он положил трубку на место и продолжил: – Вы тот человек, который первым пробрался в гондолу дирижабля «Проспертир»?
– Верно.
– Спасибо, что согласились прийти сюда в воскресенье, да еще и в такую рань. Буду очень признателен, если поможете прояснить несколько вопросов.
– Пустяки. Это надолго?
– Двадцать минут, может быть, полчаса. Куда-то торопитесь?
– Через два часа у меня самолет в Вашингтон.
Полицейский кивнул:
– Тогда у нас достаточно времени. – Он открыл ящик и достал диктофон. – Давайте перейдем в более уединенное место.
Он повел Питта по длинному коридору к маленькой комнате для допросов. Внутри не было ничего лишнего: стол, два стула и пепельница. Виктор присел и вставил в диктофон новую кассету.
– Не будете возражать, если я запишу наш разговор на пленку? Из меня ужасный стенографист, никто из секретарей не может разобрать мой почерк.
Посетитель пожал плечами, соглашаясь.
Виктор поставил диктофон на середину стола и нажал на кнопку записи.
– Ваше имя?
– Дирк Питт.
– Среднее имя?
– Эрик.
– Адрес?
– Аэропорт-плейс, номер 266, Вашингтон Ди-Си, 20001.
– Номер телефона, по какому можно будет с вами связаться? Дирк продиктовал Виктору телефонный номер своего офиса.
– Чем занимаетесь?
– Директор специальных программ Национального управления подводных исследований.
– Можете описать то, что произошло 20 октября?
Питт рассказал Виктору о том, как заметил неуправляемый дирижабль во время марафонской гонки на виндсерфах, о своем сумасшедшем прыжке на канат дирижабля и о едва не случившейся катастрофе, которую чудом удалось предотвратить в последние секунды. Закончил он рассказ на том, как пробрался в гондолу.
– Вы касались там чего-либо?
– Только выключателей зажигания и двигателя. Еще трогал за плечо труп, сидевший возле столика штурмана.
– И все?
– Я мог оставить свои отпечатки только на лестнице дирижабля.
– И еще на спинке сиденья второго пилота, – самодовольно улыбнулся Виктор. – Очевидно, когда вы наклонились, чтобы выключить двигатели.
– Быстро вы их обнаружили. В следующий раз буду надевать резиновые перчатки.
– Это заслуга ФБР.
– Надо признать, они хорошо делают свою работу.
– Вы что-нибудь взяли оттуда?
Питт бросил на Виктора резкий взгляд.
– Нет.
– А мог кто-нибудь войти и что-нибудь трогать?
Свидетель покачал головой.
– После того как я вышел, охранники отеля оцепили гондолу. Следующим, кто туда зашел, был человек в форме полицейского.
– Что вы делали после этого?
– Я заплатил спасателю, чтобы он сплавал и нашел мой серф. У него был небольшой пикап, он согласился отвезти меня в отель, где я остановился с друзьями.
– В Майами?
– В Корал-Гейблз.
– Не возражаете, если я спрошу, что вы делали в городе?
– Я закончил морскую исследовательскую миссию для НУПИ и решил взять недельный отпуск.
– Вы опознали тела?
– Нет, конечно же. Я бы и собственного отца в таком виде узнать не смог.
– Может, есть хотя бы какие-нибудь предположения?
– Думаю, один из них – Рэймонд Лебарон.
– Вы слышали ранее об исчезновении «Проспертира»?
– О его исчезновении передавали по всем каналам, печатали в газетах. Только отшельник мог об этом не знать.
– У вас есть какие-нибудь предположения, где дирижабль и его экипаж пропадали в течение десяти дней?
– Без понятия.
– Может, есть какая-то, пусть даже самая безумная, теория? – упорствовал Виктор.
– Ну, например, дирижабль мог принять участие в гениальнейшем рекламном трюке, пиаре издательской империи Лебарона.
В глазах Виктора появился интерес.
– Продолжайте.
– А может, богачи сделали умнейший ход, чтобы манипулировать ценами акций конгломерата Лебарона. Можно было продать пакеты акций, чтобы потом, когда он исчезнет, а цены упадут, выкупить их по дешевке. А когда произойдет его «воскрешение» – цены опять поднимутся и можно будет снова продать акции втридорога.
– И какой, по-вашему, была причина смерти?
– Тут моя фантазия отказывает.
– Почему?
– Спросите судмедэксперта.
– Но я спрашиваю вас.
– Наверное, они сожрали испорченную рыбу на том необитаемом острове, где просидели все время, – устав от игры в догадки, сказал Питт. – Откуда мне знать? Если вам нужен красивый сюжет, лучше наймите сценариста.
Интерес в глазах Виктора погас. Он откинулся на кресле и удрученно вздохнул.
– Я уже было подумал, что вы знаете о чем-то, что сможет помочь нам распутать загадку. Но ваша теория оказалась пустышкой, как и все остальные.
– Я почему-то не удивлен, – ухмыльнулся Питт.
– Откуда вы знали, что нужно нажимать, чтобы выключить двигатель? – спросил Виктор, направляя разговор в другое русло.
– После полетов на двадцати разных самолетах во время службы в ВВС и в гражданской жизни я кое-чему научился.
Виктора, казалось, полностью удовлетворил такой ответ.
– Еще один вопрос, господин Питт. Когда вы впервые заметили дирижабль, с какого направления он прилетел?
– Он дрейфовал по ветру с северо-востока.
Виктор протянул руку и выключил диктофон.
– Все. Я смогу с вами связаться по номеру телефона вашего офиса в течение дня?
– Если меня не будет на месте, мой секретарь сообщит, где меня найти.
– Спасибо за помощь.
– Боюсь, что ничем особенным я не помог, – сказал Питт.
– Мы должны соединить все нити. На нас оказывают большое давление, ведь Лебарон был важным лицом. Должно быть, это самое странное дело, с которым когда-либо сталкивался наш отдел.
– Я вам не завидую. – Свидетель взглянул на часы и поднялся со стула. – Мне пора в аэропорт.
Виктор встал и потянулся через стол, они пожали друг другу руки.
– Если у вас появится еще какой-нибудь сюжетец, звоните мне. Я люблю хорошую фантастику.
Дирк остановился у дверей и обернулся с ехидным выражением на лице:
– Вам нужны зацепки, детектив? Тогда обдумайте еще такую штуку. Дирижаблю нужен гелий, чтобы взлететь. Чтобы поднять в воздух такую старинную махину, как «Проспертир», понадобится пара сотен тысяч кубических фунтов газа. И примерно за неделю утечки гелия будут такими, что дирижабль опустится на землю. Улавливаете?
– Смотря к чему вы ведете.
– Дирижабль мог появиться в Майами только в том случае, если за сорок восемь часов до того опытный экипаж пополнил запасы гелия.
Виктор выглядел так, будто собирался перекреститься.
– Что отсюда следует?
– То, что вам нужно поискать по окрестностям станции, которые могли перекачать двести тысяч кубических футов гелия.
Питт развернулся к двери и ушел.
– Ненавижу лодки, – проворчал Руни. – Я не умею плавать, вообще не могу даже держаться на воде. Ненавижу плавать! Мне становится плохо, даже когда я смотрю в окошко на дверце стиральной машинки.
Шериф Суэтт передал ему двойной мартини:
– Держите, это вам поможет.
Доктор печально посмотрел на залив и осушил полстакана разом.
– Надеюсь, что хоть в открытый океан не будем выходить.
– Не будем. Просто неспешно прокатимся на катере вокруг залива.
Суэтт заскочил в переднюю кабину своего белого рыбацкого катера и запустил двигатель. Дизельный двигатель с турбиной мощностью 260 лошадиных сил гулко зарокотал на корме, палуба начала вибрировать под ногами. Мужчина отвязал причальный канат, катер отошел от пирса и направился к Бискайскому заливу, лавируя в лабиринте пришвартованных яхт.
Когда катер прошел мимо буйков, Руни решил выпить еще стаканчик.
– Где у вас хранится выпивка?
– В передней кабине. Угощайтесь. Там же в медном водолазном шлеме лежит лед.
Через минуту доктор вышел из кабины и спросил:
– Зачем это все, Тайлер? Сегодня же воскресенье. Вы не могли вытащить меня из моей берлоги в самый разгар захватывающего матча, просто чтобы показать, как выглядит Майами-Бич с корабля.
– Да. Я слышал, что прошлой ночью вы закончили отчет о телах с дирижабля.
– Если точно, то в три часа утра.
– Я подумал, может быть, вы захотите мне что-нибудь рассказать?
– Боже правый, Тайлер, неужели это настолько важно, что вы не могли подождать до утра?
– Час назад позвонил какой-то федерал из Вашингтона. – Суэтт помолчал, ослабляя дроссель.
– Сказал, что он из внутренней разведки, о которой я никогда не слышал. Не буду утомлять вас подробностями нашего с ним малоприятного разговора. Никогда не мог понять, почему северяне принимают нас за дурачков. В общем, он потребовал, чтобы мы передали тела федеральным властям.
– Каким еще федеральным властям?
– Он отказался называть их. И увильнул от ответа, когда я настаивал.
Руни заинтересовался:
– Он не сказал, зачем им тела?