– Тогда нужно избавиться от всего этого хлама, что вы затащили на борт, – приказала она, указывая пальцем на небольшую горку алюминиевых коробок, прикрепленных к полу.
– Простите, но этот хлам, как вы его назвали, нам еще пригодится.
– Но мы теряем высоту!
– Постарайтесь сделать все, что сможете.
Джесси показала рукой на лобовое стекло:
– Остров по правому борту называется Кайо-Санта-Мария. А суша за ней – Куба. Я меняю курс на южный, испытаем нашу судьбу с кубинцами.
Питт повернулся к ней, его зеленые глаза сосредоточенно смотрели на нее.
– Вы сами захотели участвовать в нашей миссии, – резко сказал он. – Вы захотели быть одной из нас. Теперь держитесь.
– Пошевелите мозгами, – прошептала она. – Если мы попробуем продержаться в воздухе еще хотя бы полчаса, ураган разорвет нас на кусочки.
– Кажется, у меня кое-что есть, – прервал их Эл.
Дирк встал с сиденья и подошел к окну по левому борту.
– Куда смотреть?
Джордино показал.
– Мы только что прошли над ним. Примерно в двухстах ярдах у нас за кормой.
– Что-то большое, – взволнованно сказал Ганн. – Оставляемый им след не сходится с размером.
– Поворачивайте к порту, – приказал Питт даме. – Возвращайте нас назад тем же самым курсом.
Джесси не стала спорить. В какую-то секунду ее охватила жажда приключений, и страх отошел на второй план. Она дернула рычаги вперед и повела дирижабль к порту, используя ветер, чтобы развернуться на обратный курс. Из-за сильных порывов алюминиевый корпус дирижабля задрожал, а гондола принялась жутко раскачиваться. Вскоре тряска успокоилась, восемь хвостовых стабилизаторов снова заработали, и ветер начал бить сзади.
Внутри гондолы стало тихо, как в склепе. Ганн выпустил трос из блока считывания данных градиометра на четыре сотни футов под брюхо дирижабля, пока датчик не погрузился в беснующиеся волны. Затем снова вернулся к регистратору градиометра и подождал, пока пишущий элемент проведет на бумаге горизонтальную линию. После этого самописец дрогнул и заскользил туда-сюда, что-то нацарапывая.
– Приближаемся к цели, – объявил Ганн.
Джордино и Питт, не обращая внимания на порывы шквального ветра, высунулись из окон еще дальше. Сквозь беснующееся море и пенящиеся волны разглядеть морские глубины было очень непросто. Все это время Джесси отчаянно боролась с управлением, пытаясь успокоить тряску и выровнять дирижабль, похожий на кита, пробивающего себе путь через пороги реки Колорадо.
– Я вижу его! – внезапно закричал Питт. – Он лежит с севера на юг, около ста ярдов вправо.
Эл резво подбежал к противоположной стенке гондолы и уставился вниз.
– Да, я тоже вижу.
– Вы замечаете что-нибудь похожее на грузовые краны? – спросил Ганн.
– Я четко вижу очертания, но не могу разобрать детали. Похоже, объект лежит на глубине примерно восьмидесяти футов.
– А мне кажется, что целых девяноста, – сказал Питт.
– Это «Циклоп»? – тревожно спросила Джесси.
– Пока еще рано это утверждать. – Он повернулся к Ганну: – Определи наши координаты по «ВИКОРу».
– Я записал их, – сказал Ганн, когда закончил.
Питт кивнул Джесси:
– Ладно, пилот, давайте сделаем еще один заход. Теперь мы будем идти против ветра, поэтому постарайтесь пролететь прямо над целью.
– Да легче свинец в золото превратить, чем сделать это, – огрызнулась она.
Питт подошел и легонько поцеловал ее в щеку.
– Я верю в вас. Потерпите еще немного, и я дам вам передохнуть.
– Не нужно со мной нянчиться, – раздраженно сказала она, но в ее глазах зажегся теплый огонек, а напряженная линия губ смягчилась. – Просто скажите, когда нужно будет притормозить.
«Она очень своевольна», – подумал Питт.
Он впервые почувствовал зависть к Рэймонду Лебарону. Дирк вернулся в хвостовую часть дирижабля и положил руку на плечо Ганну:
– Попробуй вычислить его примерные размеры клинометром.
Ганн кивнул:
– Будет сделано.
– Если это и вправду «Циклоп», – весело сказал Джордино, – то ты просто везунчик!
– Немного удачи и трезвой оценки событий еще никому не мешало, – подтвердил Питт. – И вдобавок Рэймонд Лебарон и Бак Цезарь сами направили нас, куда было нужно. Меня беспокоит только один вопрос: почему «Циклоп» затонул там, где и близко не пролегают главные судоходные пути?
Джордино беспомощно помотал головой:
– Наверное, мы об этом никогда не узнаем.
– Приближаемся к цели, – прервала их Джесси.
Ганн настроил клинометр и начал определять размеры нечеткого силуэта корабля, уставившись в окуляр. Непонятно как, но ему удалось держать прибор ровно, пока дама мастерски сражалась с порывами ветра.
– Я не смогу точно установить ширину судна, непонятно – стоит оно прямо или лежит на боку, – сказал он, изучая калибровку.
– А общую длину? – спросил Питт.
– Пятьсот тридцать – пятьсот пятьдесят футов.
– Отлично, – с облегчением сказал Дирк. – «Циклоп» был длиной пятьсот сорок два фута.
– Если мы опустимся ниже, я смогу сказать точнее, – предложил Ганн.
– Давайте еще один разочек, Джесси! – громко окликнул ее Питт.
– Не думаю, что у нас получится – Она оторвала руки от штурвала и указала в окно: – Кажется, нас уже ждут.
Выражение ее лица было спокойным, даже слишком спокойным, в то время как мужчины пристально смотрели на вертолет, выплывающий из-за облаков в тысяче футов над дирижаблем. Он на несколько секунд завис в небе, словно ястреб, высматривающий голубя, затем начал приближаться, увеличиваясь в размерах, и полетел параллельно «Проспертиру». Сквозь бинокль можно было отчетливо увидеть мрачные лица пилотов и две пары рук, высунувших автоматы в открытую дверь.
– Они здесь не одни, – лаконично сказал Ганн, направив бинокль на кубинский артиллерийский катер.
Он покачивался на волнах примерно в четырех милях внизу и разбрасывал брызги.
Без лишних слов Джордино молча разорвал ремни, которыми крепились ящики, и начал торопливо выбрасывать на пол их содержимое. Ганн присоединился к нему, а Питт принялся устанавливать странную заслонку.
– Они показывают нам табличку на английском языке! – воскликнула Джесси.
– И что там написано? – не оборачиваясь, спросил Дирк.
– «Следуйте за нами и не вздумайте использовать радио», – прочитала она. – Что мне делать?
– Ну, мы и так не можем использовать радио, так что улыбнитесь и помашите им. Может быть, они не будут стрелять, если увидят, что вы женщина.
– Я бы на это не рассчитывал, – проворчал Джордино.
– И продолжайте парить над кораблем, – добавил Питт.
Джесси совсем не нравилось то, что происходило внутри гондолы. Ее лицо побледнело. Она сказала:
– Нам лучше делать то, что они говорят.
– Да пошли они! – проворчал Дирк.
Он расстегнул ее ремень безопасности и поднял из-за штурвала. Джордино подал ему пару воздушных баллонов, и Питт тотчас накинул лямки на плечи Джесси. Ганн дал ей маску, ласты и компенсатор плавучести.
– Быстрее, – приказал он. – Надевайте.
Сбитая с толку, она не сдвинулась с места.
– Что вы делаете?
– Я думал, вы понимаете, – сказал Питт. – Собираемся нырять.
– Что? – Черные, как у цыганки, глаза дамы широко раскрылись не столько от тревоги, сколько от удивления.
– Сейчас не время спорить, – спокойно сказал Питт. – Считайте, что это наш безумный план спасения. Так что делайте, что мы вам говорим, и ложитесь на пол за заслонкой.
Джордино с сомнением взглянул на заслонку толщиной в дюйм.
– Надеюсь, сработает. Я бы не хотел быть рядом в тот момент, когда пули попадут в баллон с воздухом.
– Без паники, – ответил Дирк, пока они втроем торопливо надевали водолазное снаряжение. – Здесь используется пластик повышенной прочности, его не пробьет и двадцатимиллиметровая пуля.
Под натиском ветра никем не управляемый дирижабль накренился набок и начал пикировать вниз. Все инстинктивно рухнули на пол и схватились за ближайшие опоры. Коробки, где лежало водолазное снаряжение, в беспорядке покатились по полу и врезались в сиденья пилотов.
Все сомнения отпали, о дальнейших переговорах не могло быть и речи. Командир кубинского вертолета приказал открыть огонь по цели, думая, что столь внезапное изменение в движении дирижабля вызвано попыткой побега. Правую стену «Проспертира» накрыло градом пуль, выпущенных с тридцати метров. Гондола мгновенно превратилась в решето. Старые желтоватые окна разлетелись по полу на осколки. Средства управления и панель приборов коротнули и взорвались, разом превратившись в груду бесполезного мусора и наполнив разрушенную кабину едким дымом.
Питт ничком лежал на Джесси, сверху на них повалились Ганн и Джордино, прислушиваясь к стуку пуль о пуленепробиваемую заслонку. Затем кубинцы решили сменить цель и начали стрелять по двигателям. Сокрушительный шквал пуль кромсал алюминиевую оболочку и разрывал на кусочки, которые уносило порывами ветра. Двигатели закашлялись и замолчали, из-под отстреленных головок цилиндров полились струи масла вперемешку с клубами черного дыма.
– Баки с топливом взорвутся! – сквозь грохот послышался крик Джесси.
– Не стоит беспокоиться! – прокричал ей в ухо Питт. – Кубинцы не используют зажигательные пули, а баки сделаны из плотного неопрена, пробоины в нем сразу же затягиваются.
Эл подполз к разорванным и сбившимся в кучу коробкам с оборудованием и вытащил из них то, что показалось Джесси трубчатым контейнером. Толкая этот предмет перед собой, он передвинул его на круто наклоненную палубу.
– Помощь нужна? – прокричал Питт.
– Если бы Руди подержал мне ноги… – Его голос затих.
Повторять дважды не понадобилось. Ганн зацепился ногами за распорку и крепко обхватил колени Джордино.
Дирижабль вконец взбесился. Полностью потеряв управление, он несся носом к морю под углом сорок градусов. Кубинцы изрешетили пулями оболочку, и подъемной силы у воздушного корабля почти не осталось. Он медленно, но верно начал опускаться к морю, пока кубинцы продолжали расстреливать его. Лопасти стабилизатора еще задевали облака, но старый «Проспертир» уже мучился в предсмертной агонии.