Они остановились у лифта, открытые двери которого придерживал охранник. Войдя внутрь, Питт почувствовал легкое давление на ноги, означавшее, что лифт движется вверх. Он взглянул на индикатор лифта и отметил, что здесь было пять этажей. «Неплохо для землянки», – подумал он. Лифт остановился, и двери автоматически открылись.
Охранник вывел его в ковровый зал со сводчатым потолком. У двух боковых стен стояли шкафы, заставленные сотнями книг на английском языке. Преимущественно это были самые популярные книги современных американских писателей. Всю дальнюю стену закрывала огромная карта Северной Америки. Комната показалась Питту чьим-то личным кабинетом. На мраморной столешнице большого антикварного стола с резными ножками лежали последние выпуски газет «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс», «Дневник Уолл-стрит» и «США сегодня». На столах, стоявших по обе стороны от входной двери, были стопками сложены технические журналы – «Компьютерные технологии», «Новости науки» и «Журнал ВВС». На толстом темно-красном ковре были равномерно расставлены шесть кресел, обтянутых зеленой кожей.
Охранник молча вернулся в лифт и уехал, оставив Питта стоять посреди пустой комнаты.
Дирк подумал, что, скорее всего, за ним сейчас наблюдают, словно за обезьянкой, посаженной в клетку. Он знал, что бесполезно осматривать стены, пытаясь найти видеокамеру. Не было никаких сомнений, что ее спрятали где-то в комнате, чтобы следить за его действиями и все записывать. Он решил проверить, как они отреагируют на такой фокус: закатив глаза и покачнувшись, словно пьяный, мужчина упал на ковер.
Не прошло и пятнадцати секунд, как распахнулась потайная дверь, чей контур полностью сливался с линиями широты и долготы гигантской настенной карты, и в комнату вошел невысокий подтянутый мужчина в хорошо подогнанной по фигуре советской униформе. Он склонился над Питтом и заглянул в его приоткрытые глаза.
– Вы меня слышите? – спросил он на английском языке.
– Да, – промычал Питт.
Русский подошел к столу и наклонил хрустальный графин над бокалом. Затем вернулся и приподнял голову Питта.
– Выпейте, – велел он.
– Что это?
– Крепкий коньяк «Курвуазье», – ответил русский офицер с безупречным американским акцентом. – Вы почувствуете себя лучше.
– Вообще я предпочитаю более ароматный и мягкий «Реми Мартен», – сказал Питт, беря в руки бокал. – Ваше здоровье!
Он маленькими глотками выпил спиртное, потом легко встал на ноги и сел в кресло.
Офицер довольно улыбнулся:
– Похоже, вы быстро идете на поправку, господин…
– Снодграсс. Элмер Снодграсс, из города Молин, штат Иллинойс.
– Приятно познакомиться с жителем Среднего Запада, – сказал русский, усевшись за стол. – Меня зовут Петр Великов.
– Генерал Великов, если я правильно помню русские знаки различия.
– Совершенно верно, – подтвердил Великов. – Вам налить еще коньяка?
Питт покачал головой, рассматривая человека, сидящего перед ним за столом. Ростом Великов был не выше одного метра семидесяти сантиметров и весил около шестидесяти килограммов, на вид ему было лет пятьдесят или около того. Несмотря на нарочитое дружелюбие, Питт все же ощущал в нем некую холодность. У русского были короткие черные волосы с легкой проседью на висках и залысинами над высоким лбом. Голубые глаза цветом напоминали высокогорные озера, а светлокожее лицо имело скорее классические римские, нежели славянские черты. Питт без труда представил его в тоге и с венком на голове – Великов мог бы позировать для скульпторов, ваявших бюст Юлия Цезаря.
– Надеюсь, вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов? – вежливо спросил генерал.
– Пожалуйста. У меня на сегодня вроде никаких дел не запланировано. Так что я весь ваш.
В глазах Великова на мгновение блеснули льдинки, но тут же растаяли.
– Не могли бы вы рассказать, как оказались на Кайо-Санта-Мария?
Питт беспомощно развел руками:
– Не собираюсь тратить ваше время, поэтому буду говорить начистоту. Я президент Центрального разведывательного управления. Мы с коллегами по совету директоров подумали, что это был бы неплохой рекламный ход – нанять и отправить сюда дирижабль, который раскидал бы по всей Кубе купоны на бесплатную туалетную бумагу. Мне сказали, что здесь у вас острый дефицит туалетной бумаги. К сожалению, кубинским военным не особо понравилась наша маркетинговая стратегия, и они подстрелили нас.
Генерал Великов бросил на Питта ровный, хотя и слегка раздраженный взгляд. Он надел на нос очки и взял со стола документ.
– Судя по вашему досье, мистер Питт – Дирк Питт, если я верно прочитал, – остроумие вам не чуждо.
– А там не написано, что я патологический лжец?
– Нет, но, по-моему, у вас получилась очень увлекательная история. Жаль, что вы не на нашей стороне.
– Я вас умоляю, генерал, ну какое будущее в Москве может иметь такой бунтарь, как я?
– Боюсь, что никакого.
– Благодарю вас за честность.
– Почему бы вам просто не рассказать мне правду?
– Вы все равно в нее не поверите.
– Почему не поверю?
– Если будете видеть руку ЦРУ под каждым камнем, как все коммунисты, тогда точно не поверите.
– Похоже, вы слишком плохого мнения о Советском Союзе.
– А вы сможете перечислить, что сделали ваши люди за последние семьдесят лет, чтобы вас считали хотя бы чуть более человечными? Я никогда не мог понять, почему до русских не доходит, что они стали посмешищем для всего мира. Ваша жалкая империя – самая величайшая шутка истории. Двадцать первый век уже не за горами, а русское правительство ведет себя так, будто они застряли в тридцатых годах.
Великов и глазом не моргнул, но Питт заметил, что его лицо слегка покраснело. Очевидно, генерал не привык выслушивать гневные лекции от человека, какого можно было считать врагом государства. Строгим взглядом судьи, на весах которого лежит жизнь убийцы, генерал всмотрелся в Дирка. Затем задумался.
– Я позабочусь о том, чтобы сказанное вами дошло до политбюро, – сухо сказал он. – А теперь, если вы уже закончили свою сказку, господин Питт, я бы хотел услышать, как вы попали сюда.
Пленник кивнул в сторону стола с графином:
– Вот теперь я бы от коньяка не отказался.
– Пожалуйста, угощайтесь.
Питт наполнил бокал до половины и вернулся в кресло.
– То, что я вам расскажу, – чистейшая правда. Поймите, мне нет смысла лгать. Насколько мне известно, я здесь не для того, чтобы выполнять задания для правительства моей страны. Понимаете меня, генерал?
– Понимаю.
– Наш разговор сейчас записывает спрятанный диктофон, верно?
Великов любезно кивнул:
– Так и есть.
После этого Питт подробно рассказал о том, как ему впервые пришлось иметь дело с неуправляемым дирижаблем, о встрече с Джесси Лебарон в кабинете адмирала Сэндекера, о последнем полете «Проспертира» и попытке спастись от урагана, когда они были на волосок от гибели. О том, как Джордино сбил патрульный вертолет, и об их плавании на «Циклоп» Дирк ни словом не обмолвился.
Великов не поднимал глаз, даже когда Питт закончил рассказ. Не меняя выражения лица, он просматривал досье. Со стороны казалось, будто генерал думал о чем-то своем и даже не слышал слов пленника.
Питт тоже умел играть в эту игру. Он поднял бокал со стола и встал с кресла. Глянув на передовицу газеты «Вашингтон пост», Дирк с легким удивлением заметил, что дата выхода на газете соответствовала нынешнему дню.
– Ваша система доставки работает просто превосходно.
– Что, простите?
– Газета была напечатана всего несколько часов назад.
– Пять часов назад, если точнее.
В пустом желудке Питта громко отозвался коньяк. После третьего глотка неловкое урчание в животе смолкло, и он пошел в наступление.
– Почему вы не отпустите Рэймонда Лебарона? – спросил Дирк.
– Сейчас он полноправный гость нашего дома.
– Но это не объясняет, почему тот факт, что он выжил, умалчивался около двух недель.
– А я и не должен вам ничего объяснять, мистер Питт.
– И почему же Лебарон присутствует на изысканных обедах в выходном костюме, в то время как мы с друзьями должны есть и одеваться как обычные заключенные?
– Потому что все именно так и есть, вы – обычные заключенные. Мистер Лебарон – богатый и влиятельный человек, разговоры с ним могут быть для нас весьма полезными. А вы можете нам доставлять только неудобства. Такой ответ удовлетворит ваше любопытство?
– Если честно, нет, – зевая, ответил Питт.
– Лучше расскажите, как вы уничтожили патрульный вертолет? – внезапно спросил Великов.
– Шапками забросали, – раздраженно огрызнулся Питт. – Чего еще можно ожидать от четверых обычных мирных граждан, среди которых одна женщина, летящих на сорокалетием дирижабле?
– Вертолеты просто так не взрываются.
– Может, в него попала молния, откуда мне знать?
– Если вы и вправду прибыли сюда искать мистера Лебарона и охотиться за сокровищами, тогда как вы объясните сообщение капитана патрульного катера, в котором говорится, что гондола была настолько разрушена пулями, что никто не смог бы выжить, однако за мгновение до того, как вертолет взорвался, капитан заметил, что из дирижабля вырвалась полоска света? При тщательном обыске на месте крушения не было найдено никаких следов оставшихся в живых людей. Тем не менее вы, словно по волшебству, добрались до острова в самый разгар урагана, причем именно в то время, когда патрули укрылись от ветра. Вам такая удача не кажется чуточку странной?
– А что же, по-вашему, случилось?
– Либо дирижаблем управляли дистанционно, либо пулеметчики с вертолета расстреляли кого-то другого. Я думаю, к берегу вас с миссис Лебарон доставила подводная лодка, но во время высадки вы налетели на скалы, отсюда и ваши раны.
– У вас неплохие творческие способности, генерал, но точность вас все еще подводит. Правильно вы описали только нашу высадку. И еще вы забыли самое важное – мотив. Зачем четырем безоружным, да еще и потерпевшим крушение, пытаться напасть на вас?