– Значит, мы не встречались лицом к лицу, – спокойно сказал Питт.
Он смотрел на Глая, ожидая, что тот узнает его, однако Фосс и глазом не моргнул.
– Наверное, нет.
– Что-то вас далековато от дома занесло.
Громила пожал большими плечами:
– Я работаю на тех, кто платит больше долларов за мои услуги.
– В данном случае денежная машина обеспечивает вас рублями.
– Превращенными в золото, – добавил Глай.
Он вздохнул, встал с кресла и потянулся. На упругой коже выступали вены. Когда он поднялся и вскинул глаза, его гладко обритая голова оказалась примерно на уровне подбородка Питта.
– Я бы с радостью продолжил нашу пустую болтовню о прошлом, Дирк, но вы должны ответить мне на несколько вопросов и поставить подпись под признанием вины.
– Мы поговорим на любую тему, которая вас интересует, только когда я буду уверен, что Лебаронам и моим друзьям ничего не угрожает.
Глай ничего не ответил, с безразличием глядя Питту в глаза.
Пленник едва успел предугадать удар и уклониться. Но Глай не растерялся. Вместо этого он медленно дотянулся рукой до ключицы Питта и сжал ее. Сначала сжимал легко, но затем ослабил хватку и резко сжал еще сильнее. По телу мистера Дирка прокатилась горячая волна обжигающей боли.
Питт схватился за запястье Глая обеими руками и попытался выскользнуть из стальной хватки, но с таким же успехом он мог бы попытаться вырвать с корнем из земли двадцатифутовый дуб. Он изо всех сил сжимал зубы, боясь сломать их. Сквозь взрыв фейерверков боли в голове Питт едва расслышал голос Глая:
– Ладно, Питт, до этого не должно было дойти. Просто скажи, кто стоит за вашим вторжением на остров и зачем им это нужно. Не понимаю, зачем проходить через боль, ты же не мазохист. Поверь мне, тебе не понравится, если будем продолжать в таком ключе. Расскажи генералу все, о чем он хочет знать. То, что ты скрываешь, все равно не изменит ход истории. Своим молчанием ты не спасешь тысячи жизней. Или ты хочешь, чтобы день за днем тебя избивали, ломали все кости, суставы, пока твое тело не превратится в студень? Именно это тебя и ждет, если не захочешь сотрудничать. Уяснил?
Как только Глай ослабил хватку, невероятная боль притупилась. Питт покачнулся на ногах, глядя на своего истязателя из-под полуопущенных век и массируя уродливый синяк, тут же налившийся на плече. Он понимал, что, даже если расскажет правду, ему все равно не поверят. Пытки будут продолжаться до тех пор, пока его силы не иссякнут до конца. Он вежливо спросил:
– Вы получаете премиальные за каждое выбитое из человека признание?
– Я не работаю по заказу, – усмехнулся Глай.
– Ваша взяла, – соглашаясь, сказал Питт. – У меня слишком низкий болевой порог. Вы хотите, чтобы я признался, вот только в чем? В покушении на Фиделя Кастро? Или думаете, что нас прислали, чтобы мы пропагандировали принципы демократии для ваших русских консультантов?
– Мне нужна правда.
– Я уже все рассказал генералу Великову.
– Да, ваш разговор записывался, я слышал его.
– Тогда вы знаете, что госпожа Лебарон, Эл Джордино, Руди Ганн и я пытались отыскать следы Рэймонда Лебарона, исчезнувшего во время поисков затонувшего корабля, где якобы остались сокровища. Вы видите тут какую-то угрозу?
– Генерал Великов считает, что эту историю вы используете в качестве прикрытия другой, более секретной миссии.
– Например?
– Попытка связаться с Кастро.
– Просто смешно. Разве правительства США и Кубы не способны договориться друг с другом без нашей помощи?
– Ганн все нам рассказал, – сказал Глай. – Вы должны были возглавить всю операцию, оказаться в кубинских водах, где их патрульный катер должен был вас подхватить и доставить на материк. Добравшись сюда, вы должны были передать важную информацию, которая касается отношений между США и Кубой.
Питт был искренне удивлен. Для него это было совершенно немыслимо.
– Настолько бредовой сказочки я еще не слышал.
– Тогда почему вы были вооружены и, кроме того, уничтожили кубинский патрульный вертолет?
– У нас не было никакого оружия, – соврал Питт. – Вертолет взорвался у нас на глазах совершенно внезапно. Я не знаю, почему так произошло.
– Тогда объясните, почему кубинская лодка не нашла выживших на месте крушения?
– Мы упали в воду. Было очень темно, море бесновалось. Они попросту могли не заметить нас.
– Тем не менее во время сумасшедшего урагана вам удалось проплыть шесть миль, держась рядом вчетвером, и целыми и невредимыми добраться до Кайо-Санта-Мария. Как такое возможно?
– Думаю, нам просто повезло.
– А теперь прислушайтесь к своим словам и подумайте, чья сказочка звучит бредовей?
Пленник не успел ответить. Глай без лишних слов размахнулся и опустил кулак возле левой почки Питта.
Боль и вспышка внезапного понимания взорвались внутри его одновременно. Падая в черный омут забытья, он пытался протянуть руку к Джесси, но она лишь смеялась в ответ на его усилия.
Глубокий, звучный голос что-то говорил ему в ухо. Слова доносились неясно и будто бы издалека. К краю кровати подобрались скорпионы и тыкали в него своими ядовитыми хвостами. Питт открыл глаза. Яркий флуоресцентный свет ослепил его, поэтому он снова прикрыл веки. Почувствовав на лице что-то мокрое, Дирк подумал, что его уносит под воду, и вскинул руки. Тогда голос раздался отчетливее где-то позади него:
– Ну-ну, приятель, расслабьтесь. Я просто протру вам лицо.
Питт снова открыл веки и увидел перед собой приятное и умное лицо пожилого седовласого человека с мягкими, обеспокоенными глазами. Незнакомец улыбнулся:
– Больно?
– Печет слегка.
– Хотите воды?
– Да, пожалуйста.
Мужчина встал, его голова почти касалась потолка. Он вытащил чашку из маленького холщового мешочка и наполнил водой из умывальника.
Питт схватился за бок и медленно привстал. Он почувствовал слабость и понял, что сильно проголодался. Когда он последний раз перекусывал? Затуманенный мозг отказывался вспоминать об этом. Поблагодарив старика, он взял из его рук чашку с водой и залпом выпил до дна. Затем поднял глаза на своего благодетеля:
– Богатый и безрассудный старина Рэймонд, я полагаю?
Лебарон натянуто улыбнулся:
– Мне не особо нравится, когда меня так называют.
– А вас не так-то и легко было найти.
– Жена рассказала, что вы спасли ей жизнь. Я хочу поблагодарить вас.
– Судя по словам генерала Великова, спасение – лишь небольшая отсрочка нашей смерти.
Улыбка исчезла с лица Лебарона.
– Что он сказал вам?
– «Вы все должны умереть». Так и сказал, слово в слово.
– Он объяснил почему?
– Как я понял, мы натолкнулись на самое секретное советское военное сооружение.
Лицо Лебарона стало задумчивым. Затем он сказал:
– Великов солгал. На самом деле это место было построено, чтобы перехватывать сообщения по радиолиниям микроволнового диапазона по всем США, но из-за быстрого развития прослушивающих спутников размещенные здесь установки устарели еще до того, как постройку завершили.
– Откуда вы знаете?
– Они позволили мне свободно выходить. Если бы остров был строго засекречен, то вряд ли меня выпустили бы из бункера. Я не видел ничего похожего на сложное оборудование связи или антенны. Кроме того, я подружился с несколькими приезжавшими на остров кубинцами, и из разговоров с ними мне удалось кое-что разузнать. В общем, теперь это место служит чем-то вроде укромного курорта для бизнесменов, сюда приезжают руководители крупных компаний, чтобы обсуждать и планировать маркетинговую стратегию на предстоящий год. Именно здесь собираются высокопоставленные советские и кубинские чиновники, чтобы определить политический курс и военную стратегию.
Питт не мог сосредоточиться. Левая почка ужасно болела, хотелось спать. Шатаясь, он подошел к унитазу. Его моча была розового цвета, но крови было немного, поэтому он подумал, что могло быть и хуже.
– Лучше не будем продолжать наш разговор, – сказал Дирк. – Скорее всего, камера прослушивается.
Лебарон покачал головой:
– Нет, не думаю. Мы сейчас так глубоко под землей, что нет смысла оборудовать комнату максимальными средствами безопасности, все равно нам не выбраться. Я бы сравнил это место со старой французской исправительной колонией на Чертовом острове – оттуда тоже невозможно сбежать. Расстояние отсюда до собственно Кубы составляет более двадцати миль. Вода кишит акулами, а течение постоянно относит к морю. Ближайшая суша в другом направлении – это Багамы, в ста десяти милях к северо-востоку. Если вы думаете о побеге, советую забыть о нем.
Питт осторожно откинулся на спинку кровати.
– Вы видели остальных?
– Да.
– И как они?
– Джордино и Ганна поместили вместе в тридцати футах дальше по коридору. Из-за травм их еще не водили в комнату номер шесть. Пока что лечение проходит достаточно хорошо.
– А Джесси?
Лицо Лебарона слегка напряглось.
– Генерал Великов любезно предоставил нам комнату для почетных гостей. Нам даже разрешено обедать вместе с офицерами.
– Рад слышать, что вас обоих избавили от посещения комнаты номер шесть.
– Да, нам с Джесси повезло, что с нами обращаются по-человечески.
Тон, с которым Лебарон произнес это, казался неубедительным, слова прозвучали слишком монотонно, а в глазах ни на секунду не заиграла искорка. Он не был похож на человека, известного своей смелостью, жаждой к приключениям и яркими провалами в мире бизнеса и вне его. Питт подумал, что это совсем не тот энергичный человек, в чьих советах нуждались многие финансисты и мировые лидеры. Сейчас он больше походил на униженного фермера, лишенного земли каким-нибудь бессовестным банкиром.
– А что с Баком Цезарем и Джо Кавильей? – спросил Питт.
Издатель печально пожал плечами:
– Баку удалось ускользнуть от охранников во время прогулки на свежем воздухе, и он попытался уплыть, используя ствол поваленной пальмы в качестве плота. Его тело, а точнее, то, что не доели акулы, выбросило на пляж спустя три дня. Ну а Джо после нескольких сеансов в комнате номер шесть впал в кому и умер. Очень жаль. У него не было причин отказываться от сотрудничества с генералом Великовым.