– Они собираются вернуться? – спросил Антонов.
– Да, – ответил Корнилов. – По словам Полевого, через сорок шесть часов они намерены добраться до американской космической станции, а затем на космическом челноке «Геттисберг» вернуться на космодром Кеннеди на мысе Канаверал.
Лицо Антонова засияло.
– Значит, мы все еще можем остановить их?
Есенин кивнул:
– Мы можем уничтожить их в открытом космосе до того, как они доберутся до космической станции. Американцы не смогут нам ничего предъявить, ведь мы в любой момент можем предать огласке все их преступления, совершенные против нас.
– Лучше оставить за собой шанс на возмездие как скрытое преимущество, – задумчиво предложил Корнилов.
– Какое преимущество?
Мужчина загадочно улыбнулся:
– У американцев есть такая поговорка: теперь мяч на нашей стороне. С этого момента они будут вынуждены прикрывать свою спину. Наверное, Белый дом и Госдепартамент США уже готовят ответ на наши ожидаемые обвинения. Я предлагаю действовать нестандартно и сохранять тишину вместо того, чтобы играть роль пострадавших. Вместо этого мы воспользуемся своим преимуществом и спровоцируем происшествие.
– О каком происшествии вы говорите? – с интересом спросил Антонов.
– Мы перехватим огромное количество данных, переправляемых на Землю лунными колонистами.
– Но каким же способом? – сомневаясь, спросил Есенин.
Улыбка пропала с лица Корнилова, и он стал предельно серьезным.
– Мы вынудим «Геттисберг» совершить аварийную посадку на Кубе.
«Геттисберг»
3 ноября 1989 года
Остров Сан-Сальвадор
Питт сходил с ума, не находя себе места от беспокойства. Два дня простоя были самыми мучительными в его жизни. Все занятия сводились ко сну, еде и тренировкам. Но до сих пор его не привлекали к участию в учениях. Ежечасно он проклинал полковника Клейста, который отвечал на все возмущения Питта стоическим равнодушием, терпеливо объясняя, что он не отправит кубинские спецподразделения на штурм Кайо-Санта-Мария, пока не сочтет их готовыми для операции. И нет, он не собирался менять график и ускорять работы.
Питт вымещал свою злость, совершая длинные заплывы к отдаленному рифу и забираясь на крутую скалу, оттуда было отлично видно море.
Сан-Сальвадор, самый маленький из Багамских островов, был известен бывалым морякам под названием Остров Уотлинга в честь помешанного на религии пирата. Он порол своих людей, если те не соблюдали священный день отдохновения. Ходило поверье, что остров был первой землей, куда ступил Христофор Колумб во время экспедиции в Новый Свет. Вряд ли кто-то из туристов, глядя на живописную гавань и пышные пейзажи вокруг голубых пресноводных озер, мог подумать, что среди этой красоты скрыт огромный военный полигон и системы ракетного наблюдения.
ЦРУ обозначило свои претензии на захолустный пляж на южном конце острова под названием Французский залив. Ни одна дорога не соединяла тайный учебный полигон с Кокберн Тауном и основным аэропортом. Добраться туда можно было, только лавируя между рифами на небольшом катере либо на вертолете.
Дирк встал незадолго до восхода солнца, предвещающего третий день пребывания на острове, совершил заплыв на полмили, после чего вернулся назад к берегу и понырял среди кораллов. Два часа спустя он вышел из теплой воды и растянулся на песке, глядя в морскую даль в направлении Кубы и коря себя за то, что не может помочь друзьям.
Внезапно его накрыла чья-то тень. Питт присел. Над ним стоял темнокожий мужчина в просторной хлопковой рубашке и шортах, с гладкими и черными волосами и огромными, такими же черными усами. Незнакомец смотрел на него печальными глазами на обветренном лице. Он улыбнулся, едва шевельнув губами:
– Дирк?
– Да.
– Нас официально не представили друг другу. Я майор Анджело Кинтана.
Питт поднялся на ноги, и они обменялись рукопожатием.
– Вы будете руководить миссией?
Кинтана кивнул.
– Полковник Клейст сказал, что вы изрядно потрепали ему нервы.
– На Кайо-Санта-Мария остались мои друзья, их в любую минуту могут убить.
– У меня тоже на Кубе остались друзья. Только свою битву за жизнь они уже проиграли. Мои брат с отцом умерли в тюрьме только потому, что член местного комитета, который должен был денег моей семье, обвинил их в контрреволюционной деятельности. Я понимаю вас, как никто другой, так что не думайте, что вы такой один.
Питт не стал выражать соболезнования. Кинтана показался ему человеком, которого не останавливало никакое горе.
– До тех пор, пока у меня остается надежда, – твердо ответил он, – я не перестану пытаться их спасти.
Майор улыбнулся. Ему нравилось упорство, горевшее в глазах Питта. Он производил впечатление человека, которому можно было довериться в сложной ситуации. Сильный человек, не знающий слова «поражение».
– Значит, вы тот, кто совершил гениальный побег из штаб-квартиры Великова.
– Удача сыграла немаловажную роль.
– Как бы вы описали моральный дух солдат, охраняющих базу?
– Если вы имеете в виду психическое состояние, то я бы сказал, что им там донельзя скучно. Русские не привыкли к изнуряющей, влажной тропической жаре. В целом они мне показались вялыми.
– Сколько человек патрулирует остров?
– Я не видел ни одного.
– А сколько дежурит в караулке у ворот?
– Всего лишь двое.
– Хитрец этот Великов.
– Полагаю, вы уважаете его за то, что из-за него остров выглядит таким безлюдным.
– Правильно полагаете. Я ожидал, что он будет держать небольшую армию охранников, как это всегда делают Советы. Но мозг Великова работает не так, как у других русских. Он составляет план, как американец, вдается во все тонкости, как японец, и действует быстро и четко, как немец. Этот человек очень эффективен.
– Я уже слышал о нем.
– Мне сказали, что вы встречались.
– Беседовал с ним пару раз.
– И какое у вас осталось впечатление о нем?
– Он читает газету «Уолл-стрит джорнэл».
– И все?
– По-английски он говорит лучше, чем я. Его ногти чисты и аккуратно подстрижены. И если он прочел хотя бы половину книг и журналов из тех, что стоят на полках его библиотеки, то должен знать о США и наших налогоплательщиках больше, чем половина политиков, сидящих в Вашингтоне.
– Скорее всего, вы единственный уроженец Запада, когда-либо встречавшийся с ним лицом к лицу.
– Поверьте, это не доставило мне удовольствия.
Майор задумчиво копнул песок пальцами ног.
– Оставлять столь важную базу практически без охраны – словно приглашение для нас захватить ее.
– Не думаю, разве что Великов знает о том, что вы придете, – сказал Питт.
– Кубинские радиолокационные сети и российские спутники-шпионы могут заметить любой самолет или катер в пределах пятидесяти миль. Так что незаметное появление с воздуха или высадка с моря невозможны. Но их системы обнаружения можно с легкостью обмануть, проникнув на остров под водой.
Кинтана замолк и ухмыльнулся:
– В вашем случае самодельный плот был слишком незначительным объектом, чтобы его заметили радиолокационные системы.
– Просто мне не хватило деталей, чтобы построить приличную океанскую яхту, – весело сказал Питт. Затем посерьезнел: – Но вы кое-что недооцениваете.
– Что именно?
– Проницательность Великова. Вы же сами сказали, что русский очень эффективен. Он не стал строить неприступную крепость, окруженную минными полями и бетонными бункерами, по одной простой причине – ему и не нужно было этого делать. Вы с полковником Клейстом неисправимые оптимисты, если думаете, что подводная лодка или ваш ПТСС, или как там вы его назвали, сможет обмануть системы безопасности Великова.
Кинтана нахмурился:
– Продолжайте.
– Подводные датчики, – объяснил Питт. – Генерал должен был окружить остров датчиками, закрепленными на морском дне, которые бы фиксировали движение корпуса подводной лодки в толще водной массы и вибрацию винтов.
– Наш ПТСН способен незаметно проникнуть сквозь такую систему.
– Только если морские инженеры Великова не разместили датчики в сотне ярдов друг от друга. Там только стайка рыб сможет проплыть. В гараже базы я видел грузовики. За десять минут Великов успеет поставить на уши все силы безопасности, и они порвут в клочья ваших людей еще до того, как те высунутся на берег. Советую вам и Клейсту внести поправки в программу ваших электронных военных игр.
Кинтана ничего не смог ему ответить. Его до мелочей продуманный план высадки на остров начал трещать по швам и рушиться прямо на глазах.
– Наши компьютеры должны были предусмотреть и эту возможность, – разочарованно сказал он.
– Они не могут придумать то, чему их не научили, – наставительно ответил Питт.
– Вы, конечно, понимаете, что в таком случае мы должны отменить операцию. Без момента неожиданности у нас не будет ни малейшей надежды на уничтожение базы и спасение госпожи Лебарон и остальных.
– Я не согласен.
– Вы думаете, что вы умнее наших боевых компьютеров?
– Мне удалось незамеченным бежать из Кайо-Санта-Мария. Я мог бы таким же образом провести туда ваших людей.
– Организовав ванную флотилию? – саркастично сказал Кинтана.
– Я придумал бы что-нибудь посовременнее.
Майор, задумавшись, посмотрел на Питта:
– У вас есть идея, как можно это провернуть?
– Разумеется, есть.
– И мы все еще сможем уложиться в график?
– Да.
– И добиться успеха?
– Могу выписать гарантийный талон, если это добавит вам уверенности.
Тон Дирка полностью убедил Кинтану. Он развернулся и зашагал к лагерю.
– Пойдемте, Питт. Пора ввести вас в курс дела.
Фидель Кастро, ссутулившись, сидел на рыболовном кресле и задумчиво глядел на воду под кормой своей сорокафутовой моторной яхты. Его плечи были напряжены, а руки в перчатках свободно сжимали тяжелое удилище из стекловолокна. Леска тянулась от огромной катушки во вспенивающи