– Что у тебя дальше по плану? – спросила Джесси. Она понемногу приходила в себя. – Надеюсь, у тебя все-таки есть какой-то план.
– Ловкому Плуту[21] далеко до меня в этом деле, – с ободряющей улыбкой сказал Питт. – Сиди на месте. Если наш друг генерал пошевелится, убей его.
Он прошел через стоянку. Ему повезло, был будний день, и она оказалась забита автомобилями рабочих. Воздух в округе на несколько миль вокруг пропитала тошнотворная вонь с завода. Он остановился рядом с главными воротами, в которые выезжал поток грузовиков с сульфатом аммония, хлоридом калия и навозом, а им навстречу катили грузовики с обработанными удобрениями в бумажных мешках. У мистера Дирка появилась идея. Он непринужденно прошелся вниз по грунтовой дороге, ведущей к шоссе. Выждав пятнадцать минут, он увидел, как к заводу ему навстречу свернул грузовик российского производства, перевозящий сырой навоз. Питт вышел на середину дороги и помахал, чтобы машина остановилась.
Кроме водителя, в кабине никого не было. Кубинец вопросительно выглянул из окна. Питт жестом предложил ему выйти и энергично указал под грузовик. Заинтересовавшись, водитель вышел из автомобиля и присел рядом с Питтом, тот пристально уставился на полуось колеса. Не понимая, что там увидел незнакомец, водитель только собирался повернуться к нему, но Дирк вдруг резко ударил его по затылку.
Мужчина обмяк, и Питт подхватил его за плечо. Он затащил бессознательного кубинца в кабину грузовика и торопливо залез следом. Двигатель был не заглушен, поэтому Дирк включил передачу и подъехал к дереву, послужившему тормозом для «Шевроле».
– Всем подниматься на борт, – сказал он, выпрыгивая из кабины.
Джесси с отвращением отпрянула:
– Боже, что там?
– Навоз.
– Вы рассчитываете, что я соглашусь барахтаться в навозе? – возразил Великов.
– Не только барахтаться, – ответил Питт, – вы целиком туда залезете.
Он забрал у Джесси винтовку и бесцеремонно двинул Великова по почкам.
– Вперед, генерал. Благодаря вам множество врагов КГБ оказалось по уши в дерьме. Теперь ваша очередь.
Великов бросил на американца свирепый взгляд, затем забрался в кузов грузовика. Джесси неохотно подошла помочь Питту, снимающему одежду с водителя. Она была на несколько размеров мала, поэтому пришлось оставить рубаху нараспашку и не застегивать ширинку, чтобы влезть в джинсы. Он быстро натянул свою военную форму на кубинца и затащил его в кузов к остальным. Затем вернул винтовку Джесси. Дама знала, что ей делать, поэтому без напоминаний снова приставила дуло к голове Великова. Дирк нашел лопату на борту кузова и начал закапывать их.
Джесси зажимала себе рот и едва сдерживалась, чтобы ее не вырвало.
– Невыносимо.
– Скажи спасибо, что это все от лошадей и крупного рогатого скота, а не из городской канализации.
– Тебе легко говорить, сам-то за рулем будешь.
Закопав спутников так, чтобы их было не видно, но они могли дышать, Питт вернулся в кабину и выехал на шоссе. Перед поворотом он остановился, пропуская колонну военного транспорта, движущуюся к разбитому «ЗИЛу», и рассматривая три военных вертолета над головой.
Мужчина подождал, затем свернул налево на шоссе. Он уже собирался въехать в черту города Матансас, когда впереди показался блокпост, возле которого стоял броневик и около пятидесяти мрачных и сосредоточенных солдат.
Дирк остановил машину и взял в руки документы водителя. Его план сработал лучше, чем он ожидал. Патрульные даже не стали подходить к ужасно пахнущему грузовику. Они махнули ему проезжать, радуясь, что он не стал тянуть время и сразу же уехал, позволяя им снова вдохнуть свежий воздух.
Спустя полтора часа солнце опустилось на запад и замерцали фонари Гаваны. Питт въехал в город и свернул на шоссе Виа Бланка. Если не обращать внимания на вонь из кузова, он чувствовал, что их грузовик был совершенно неприметен в шумной и оживленной пробке во время наступившего часа пик. Вечером при въезде в город он чувствовал себя еще в большей безопасности.
Без паспорта и денег ему оставалось лишь попытаться связаться с американской дипломатической миссией в посольстве Швейцарии. Передать им Джесси и скрываться до тех пор, пока дипломатический курьер из Вашингтона не перешлет его паспорт и разрешение на въезд в страну. А после того, как он официально получит статус туриста, можно спокойно отправиться на поиски сокровищ Ла Дорада.
Великов тоже не казался такой уж большой проблемой. Однако живым генерал был опасен. Питт решил, что пленника нужно пристрелить в пустынном переулке. Случайные прохожие просто приняли бы грохот выстрела за выхлоп грузовика.
Питт свернул на узкую пустынную дорогу, вдоль нее располагались ряды заброшенных складов возле территории порта. Затем он остановил автомобиль. Не заглушив двигатель, мужчина подошел к кузову. Вскарабкавшись на стенку кузова, он увидел голову и руки Джесси, торчащие из кучи навоза. Из маленькой раны на ее виске сочилась кровь, а правый глаз отек и стал фиолетовым. От Великова и кубинца остались лишь пустые ямки в навозе, где он их закапывал.
Они пропали.
Питт вытащил Джесси из навоза и вытер ее щеки. Она раскрыла глаза и уставилась на него, а через мгновение медленно повела головой из стороны в сторону.
– Прости, я все испортила.
– Что случилось? – спросил он.
– Водитель очнулся и напал на меня. Я не могла позвать тебя на помощь, потому что боялась, что это вызовет подозрения и нас остановит полиция. Мы боролись с ним за винтовку, и она потерялась где-то в куче навоза возле стены. Потом генерал меня схватил, а водитель начал бить. Я потеряла сознание.
Вдруг она о чем-то вспомнила и лихорадочно оглянулась:
– Где они?
– Наверное, выпрыгнули из грузовика, – ответил Дирк. – Ты помнишь, где или как давно это произошло?
Джесси задумалась.
– Думаю, на въезде в город. Я помню звуки плотного движения машин.
– Получается, меньше двадцати минут назад.
Он помог ей добраться до борта кузова и осторожно опустил на землю.
– Лучше оставить грузовик здесь и взять такси.
– Я никуда не пойду, пока от меня так несет, – сказала она. – И взгляни на себя. Ты нелепо выглядишь.
Питт пожал плечами:
– Ой, брось, меня никто не станет арестовывать за непристойный вид. Шорты-то на мне.
– Мы все равно не сможем взять такси, – раздраженно сказала она. – У нас нет кубинских песо.
– Американская дипломатическая миссия при посольстве Швейцарии позаботится о нас. Ты знаешь, где она находится?
– Эта организация называется Секцией интересов США. В Вашингтоне есть такая же кубинская Секция интересов. Здание расположено на набережной Малекон.
– Тогда до темноты мы будем прятаться. Может быть, нам удастся найти место, где можно будет тебя вымыть. Великов объявит за нами настоящую охоту по городу. Скорее всего, они начнут следить за посольством, так что мы должны подумать, как туда пробраться незаметно. У тебя есть силы, чтобы идти?
– Знаешь что, – болезненно улыбнулась она, – ты уже достал меня с этим вопросом.
Айра Хаген спустился по трапу самолета и вошел в терминал международного аэропорта имени Хосе Марти. Он был готов к хлопотам с таможенниками, но они лишь мельком взглянули на его дипломатический паспорт и провели агента через обычную процедуру таможенного контроля с минимальными формальностями. Когда он вошел в зал выдачи багажа, его окликнул мужчина в полосатом костюме:
– Мистер Хаген?
– Да, это я.
– Том Кларк, начальник Секции интересов США. Дуглас Оутс лично предупредил меня о вашем приезде.
Айра внимательно рассмотрел Кларка. Дипломат был хорошо подтянут в свои тридцать пять или около того, с загорелым лицом, усиками, как у Эррола Флинна, редеющими рыжими волосами, аккуратно зачесанными вперед, чтобы скрыть залысины на лбу, голубыми глазами и кривым носом, который неоднократно был сломан. Он схватил руку Хагена и крепко пожал.
– Не думаю, что вам тут часто приходится приветствовать американцев, – сказал агент.
– Их очень мало с тех пор, как президент Рейган ввел запрет на посещение острова туристам и бизнесменам.
– Я полагаю, вы уже осведомлены о причине моего визита.
– Давайте лучше обсудим это в машине, – сказал Кларк, кивая в сторону неприметной полноватой женщины, сидевшей недалеко от них с маленьким чемоданчиком на коленях.
Хаген издалека распознал в ней агента со спрятанным диктофоном, записывающим каждое их слово.
Спустя почти час ему наконец выдали чемодан, и они подошли к машине Кларка, седану «Линкольн» с водителем. С неба срывался легкий дождь, но дипломат предусмотрительно взял с собой зонт. Водитель положил чемодан в багажник, и они отправились к посольству Швейцарии, где находилась Секция интересов США.
Хаген уже бывал на Кубе во время медового месяца за несколько лет до революции, и ему показалось, что Гавана с тех пор почти не изменилась. Здания пастельных цветов, окруженные пальмовыми аллеями, хоть и казались поблекшими, но он их такими и запомнил. Поездка вызывала ностальгию. Улицы кишели автомобилями 1950‑х годов, пробуждающими в нем старые воспоминания, – он замечал автомобили марок «Кайзер», «Студебекер», «Пэкард», «Хадсон» и даже один или два «Эдсела». Они терялись среди новых машин «Фиат» из Италии и «Лада» из России.
Город процветал, но в нем не было показной роскоши, как во времена Батисты. Пропали нищие и проститутки, а на смену трущобам пришла суровая невзрачность, всегда бывшая отличительной чертой коммунистических стран. Марксизм – бородавка на заднице человечества, сделал для себя вывод Хаген.
Он повернулся к Кларку:
– Сколько вы проработали дипломатом?
– Нисколько, – ответил тот. – Я из другой конторы.
– ЦРУ?
Мужчина кивнул:
– Если вам угодно.
– А как же ваши слова о Дугласе Оутсе?
– Это для той подслушивающей женщины в аэропорту. О вашей миссии мне сообщил Мартин Броган.