– Не смей со мной спорить, Агнесса Нитт, – перебила Маграт, вставая во весь рост. – И ты, нянюшка, тоже лучше помолчи.
– Я и не думала ничего говорить, – пожала плечами нянюшка. – Нак-мак-Фигли всегда берут своих детишек в бой. Чтобы в случае чего использовать в качестве оружия.
Маграт немного подуспокоилась.
– Сегодня утром она сказала первое слово, – с гордостью сообщила она.
– Что? На четырнадцатый день от роду? – с недоверием спросила нянюшка.
– Да, она сказала «блуп».
– Блуп?
– Правда… это скорее был пузырь, а не слово, но все-таки.
– Пора собираться, – вставая, произнесла нянюшка. – Дамы, не забывайте, что мы – шабаш. Мы – трио. Мне тоже не хватает матушки, но мы справимся. И не хуже чем если бы с нами была она. – Нянюшка сделала несколько глубоких вдохов. – Такого спускать нельзя.
– А у нее эта фраза лучше получается, – заметила Агнесса.
– Знаю.
Сокольничий Ходжесааргх ел в столовой для слуг, расположенной рядом с кухней. За столом он сидел один. Вокруг было много новых лиц, но Ходжесааргх, как правило, не обращал внимания на людей, которые не были сокольничими. В замке вечно кто-то куда-то ходил, кто-то что-то делал. Впрочем, это было удобно, даже Ходжесааргх это признавал. К примеру, каждую неделю он оставлял мешок с грязным бельем у кухонной двери, а буквально через пару дней белье появлялось выстиранным и выглаженным. Кто-то решал вопросы завтраков, обедов и ужинов Ходжесааргха. Кто-то занимался дичью, которую он оставлял на разделочной плите в кладовой. И так далее.
Ходжесааргх уже возвращался к себе в конюшню, когда откуда-то сбоку появилась неясная тень и, закрыв его рот ладонью, утянула сокольничего в темноту.
– Мпф?
– Это я, госпожа Ягг, – представилась нянюшка. – Ходжесааргх, с тобой все в порядке?
– Мпф, – откликнулся Ходжесааргх, сообщив тем самым, что он в полном порядке, за исключением того, что чей-то большой палец мешает ему дышать.
– А где вампиры?
– Мпф?
Нянюшка ослабила хватку.
– Вампиры? – задыхаясь, переспросил сокольничий. – Это которые медленно ходят?
– Нет, это… их пища, – сказала нянюшка. – А таких самодовольных хлыщей ты здесь не видел? Или солдат?
Из темноты донесся мягкий «плюх», и кто-то произнес:
– Вот ведь… Уронила мешок с пеленками. Не видела, куда он покатился?
– Э… Появились какие-то новые дамы и господа, – ответил Ходжесааргх. – Постоянно толкутся на кухне. И люди в кольчугах.
– Проклятье!
– В Главный зал ведет маленькая боковая дверь, – встряла Маграт. – Но она постоянно закрыта изнутри.
– Хорошо, – сказала Агнесса, шумно сглатывая. – Я пойду и отопру ее.
Нянюшка похлопала ее по плечу.
– Ты уверена?
– Ну, они же не могут мной управлять…
– Но тебя могут схватить.
«Влад не причинит тебе вреда, – встряла Пердита. – Ты же видела, как он смотрел на нас…»
– Я… думаю, все будет хорошо, – сказала Агнесса.
– Ну ладно, ты себя… в смысле, себя обоих лучше знаешь, – пожала плечами нянюшка. – Святую воду не забыла?
– Надеюсь, что она сработает лучше, чем чеснок.
– Удачи тебе. – Нянюшка прислушалась. – Кажется, толпа уже спонтанно собирается у ворот. Ступай!
Агнесса побежала под дождем в сторону замковой кухни. Двери были широко распахнуты. Ей удалось пробраться в коридор прямо за кухней, но тут чья-то рука схватила ее за плечо. Агнесса обернулась, перед ней стояли двое молодых мужчин.
Они были одеты так, словно собрались в оперу (некоторое время Агнесса провела в анк-морпоркской Опере и не понаслышке знала тамошние привычки и обычаи), хотя наиболее традиционные члены оперного сообщества сочли бы их яркие жилеты слишком уж фривольными. Длинные волосы лениво покоились на плечах, как у поэтов, которые компенсируют своими романтически ниспадающими локонами хроническую неспособность подыскать рифму к слову «нарцисс».
– Эй, девушка, куда так спешим? – спросил один из щеголей.
– Послушайте, – устало вздохнула Агнесса. – Я очень занята. Может, чуточку ускорим события? Обойдемся без плотоядных взглядов и фраз типа «А мне нравятся девушки с характером»? Перейдем прямо к делу. Сейчас я вывернусь из ваших скользких объятий и врежу ногой прямо по…
Один из мужчин сильно ударил ее ладонью по лицу.
– Нет, – сказал он.
– Я все расскажу про вас Владу! – закричала Пердита Агнессиным голосом.
Другой вампир с сомнением воззрился на нее.
– Ха! Да, вот так! Он знает меня! – выкрикнули Агнесса и Пердита хором. – Ха!
Первый вампир оглядел ее с головы до ног.
– Что? Тебя?
– Да, ее, – раздался голос.
К ним, вложив в карманы жилетки большие пальцы, шагал Влад.
– Демон! Кармазин! Будьте так добры, подойдите ко мне.
Вампиры приблизились к нему и остановились, потупив взоры. Что-то мелькнуло в воздухе, но уже в следующий миг его пальцы снова оказались в карманах, а вампиры, согнувшись, оседали на пол.
– Так гостей не встречают, – промолвил Влад, переступая через корчащееся тело Демона и протягивая руки к Агнессе. – Они причинили тебе боль? Только скажи, и я отдам их Лакримозе. Она только что обнаружила, что в замке есть камера пыток. А мы считали Ланкр таким отсталым королевством!
– О, это очень старая камера, – слабым голосом откликнулась Агнесса.
Кармазин издавал странные булькающие звуки. «Я даже не успела заметить, как он их ударил!» – воскликнула Пердита.
– Ей… уже много веков…
– Правда? А и действительно, Лакримоза жаловалась, что там маловато ремней и скоб. Впрочем… она такая изобретательная девочка. В общем, только скажи.
«Ну, говори же, – пихала ее в бок Пердита. – Минус сразу двое вампиров!»
– Э… нет, – промямлила Агнесса. «Вот оно… моральное малодушие толстухи!» – А… кто они?
– Мы привезли сюда некоторых членов нашего клана. Повозки видела? Отец сказал, нам может потребоваться помощь.
– О? Так они ваши родственники? «Матушка Ветровоск ответила бы утвердительно», – шепнула Пердита.
Влад вежливо откашлялся.
– Кровные родственники, так сказать, – промолвил он. – Но… низшего ранга. Но пойдем же отсюда.
Он ласково взял ее под локоток и повел назад по коридору, по пути тяжело наступив на дергающуюся руку Кармазина.
– То есть вампиризм – это нечто вроде… пирамидальных продаж? – уточнила Агнесса.
Они с Владом остались наедине. Честно говоря, его общество было куда предпочтительнее общества двух других вампиров, но почему-то Агнессе было очень важно сейчас слышать собственный голос.
– Прошу прощения? – переспросил Влад. – Разве пирамиды продаются?
– Нет, конечно нет. Это такое выражение. Я имела в виду, если вы, к примеру, укусите пятерых, то уже через два месяца в вашем распоряжении окажется целое море крови, верно?
Он улыбнулся, но в улыбке его сквозила осторожность.
– Вижу, нам еще многое предстоит узнать. Я понимаю каждое слово в этой фразе, но не саму фразу. Уверен, ты многому можешь меня научить. А я – тебя…
– Это уж вряд ли, – пробормотала Агнесса.
– Когда мы… О, что еще придумал этот идиот?
Со стороны кухни на них надвигалось облако пыли. Вдруг облако раздвинулось, и из него появился Игорь с ведром и лопатой.
– Игорь!
– Йа, мафтер.
– Ты снова разбрасываешь пыль?
– Йа, мафтер.
– И почему ты разбрасываешь пыль, Игорь? – ледяным тоном осведомился Влад.
– Пыль обязательно должнайт бывайт, мафтер. Это ефть такой тради…
– Игорь, мать говорила тебе. Нам не нужна пыль. Нам не нужны огромные свечи. Нам не нужны дырки для подсматривания в каждой картине, и нам определенно не нужны твоя коробка с пауками и твой нелепый кнут!
В звенящей, раскаленной докрасна тишине Игорь опустил взгляд.
– …Люди думайт, обязательно бывайт пауки унд паутина, мафтер, – пробормотал он.
– А нам они не нужны!
– …Фтарый граф обожайт мой пауков, – продолжал Игорь голосом, похожим на жужжание надоедливого насекомого, которого тем не менее нельзя прихлопнуть.
– Игорь, но это просто смешно!
– …Он чафто говаривайт: «Какая тут фегодня паутина, Игорь…»
– Послушай… убирайся с глаз моих, понял? Лучше проверь, нельзя ли что-нибудь сделать с этим ужасным запахом, которым несет из уборной. Мать говорит, у нее от этого запаха слезятся глаза. И вот еще что… выпрямись и ходи прямо! – крикнул ему вслед Влад. – Эта твоя хромота выглядит глупо!
Агнесса заметила, что удалявшаяся спина Игоря на мгновение замерла. Казалось, он вот-вот что-то скажет, но потом слуга лишь заковылял дальше.
– Как большой ребенок, – покачал головой Влад. – Мне жаль, что тебе довелось стать свидетельницей столь неприятной сцены.
– Мне тоже жаль, – кивнула Агнесса.
– Придется его заменить. Отец держит Игоря из жалости. Он перешел нам по наследству вместе со старым замком, скрипучей крышей и странными запахами на главной лестнице, которые, должен сказать, были все же не такими противными, как те, с которыми нам пришлось столкнуться здесь. Ну и ну… Нет, ты только посмотри. Стоит на пять минут отвернуться…
В высоком черном подсвечнике горела огромная, вся заплывшая воском свеча.
– Король Веренс везде установил такие современные керосиновые лампы, а Игорь заменяет их на свечи! Где он только их берет, ума не приложу! Лакки выдвинула предположение, что он лепит эти свечи из своей ушной серы…
Они находились в длинной комнате рядом с Главным залом. Влад поднял свечу так, чтобы свет от нее падал на стену.
– Ага, картины уже развесили. Ну что ж, познакомлю тебя с семьей…
Свечной свет падал сейчас на портрет высокого, худого и седого мужчины во фраке и плаще с красной подкладкой. Мужчина выглядел весьма утонченным, правда, несколько суховатым и сдержанным. Над нижней губой поблескивал удлиненный клык.
– Мой двоюродный дедушка, – пояснил Влад. – Последний… обладатель титула.