Вот только…
Только что-то было неправильно. Тиффани несколько раз прошла сквозь проём, но по-прежнему не была уверена, не померещилось ли ей. Она вытянула руку перед собой и попыталась измерить, на какой высоте зависло низкое солнце.
И тут она увидела птицу. Ласточка в погоне за мошкарой скользнула за каменный портал.
Выглядело это… странно. Тиффани даже расстроилась немного. Ласточка скрылась за камнем, и взгляд Тиффани машинально сместился туда, где должна была появиться птица. И она появилась. Но не сразу. Она опоздала, пусть всего на мгновение.
А потом ласточка пролетела по ту сторону ворот до следующего камня… и на миг оказалась сразу по обе стороны каменного столба.
От попыток за ней проследить у Тиффани глаза разбежались в разные стороны и с трудом собрались вместе.
Ищи место, где время не такое…
— Мир по ту сторону проёма отстаёт на секунду, а то и больше, — сказала она вслух, изо всех сил стараясь придать голосу уверенность. — Я ду… я знаю, что вход здесь.
Некоторые Нак-мак-Фигли разразились радостными воплями и захлопали в ладоши. Вся толпа синекожих человечков устремилась к ней.
— Ух, как ты здоровенски читанула! — заявил Явор Заядло. — Я прям ни словечека не бум-бум.
— Ах-ха, всяк бум-бум, что когда ни шиша не бум-бум — эт’ и есть самый велик-могуч язык, — вставил ещё кто-то.
— Эт’ было оченно по-кельдовски, хозяйка! — подхватил Не-так-громазд-как-середний-Джок-но-погромаздей-чем-мал-Джок Джок.
— Ах-ха, — сказал Туп Вулли. — А как ты этих самых сласть-ведмедей углядела и вид не подала, а? И даж мал-мал зелёнового! Мы и не думали, что ты его узыришь!
Пикеты перестали ухмыляться и сердито уставились на него.
— А чё я тако сказанул? Чё тако?
Радость Тиффани как ветром сдуло.
— Вы всё это время знали, что вход здесь, да? — сказала она.
— О, то правда, — признал Явор Заядло. — Мы таки штуки-дрюки бум-бум. Мы ж живали в мире Кральки, но восстали спротив её злющей власти…
— И она нас вышвыркнула за то, что мы, мол, завсегда нажраты, тыркс всё и морда драке, — сказал Туп Вулли.
— И ничуть не так всё было! — взревел Явор Заядло.
— И вы хотели посмотреть, смогу ли я сама найти вход, верно? — быстро спросила Тиффани, пока не завязалась драка.
— Ах-ха. И ты суправилась, красавка.
Тиффани покачала головой:
— Ничего я не справилась. На самом деле я не колдовала. Я этого и не умею. Я просто внимательно смотрела и думала. Я вас обманула.
Пикеты переглянулись.
— Ой, да лана, — сказал Явор Заядло. — Что та магия? Махай себе палкой да колдунских словей гри. Всяка дурилка смогёт! А вот видать, что перед тобой, впрямь видать, что оно есть, и мозгой шур-шур — вот эт’ не всяк умеет, тут дар нужон!
— Ах-ха, верррно, — поддержал его Вильям Гоннагл, чего Тиффани никак не ожидала. — Ты глядела глазами и думала головой. Так-то настоящая карррга и делает. А колдунство это всё — пррросто рехлама.
Тиффани воспрянула духом:
— Правда? Ну, тогда… Эй, все! Вот она, наша дверь!
— Верно, — сказал Явор Заяло. — А ща покажь нам, как пройти.
Тиффани растерялась было, но потом подумала: я чувствую, что я думаю. Я слышу, как идут мои мысли. И что это за мысли? А мысль-то одна: я уже проходила сквозь этот проём, и ничего не произошло.
Но тогда я не смотрела глазами. И не думала головой. Вернее, думала, но не так, как надо.
По ту сторону камней виден не настоящий мир. Он только кажется настоящим. А на самом деле это что-то вроде… волшебной картинки, которую сделали, чтобы спрятать проход. И если не сосредоточиться как следует, то можно просто войти в эту картинку и выйти обратно, ничего не заметив…
Так-так…
Она прошла между камнями. Ничего не произошло. Нак-мак-Фигли притихли и внимательно наблюдали за ней.
«Ладно, — подумала Тиффани. — Я всё ещё позволяю водить меня за нос, верно?»
Она встала перед каменным проёмом, вытянула руки в стороны и закрыла глаза. Очень медленно шагнула вперёд. Что-то заскрипело под ногой, но Тиффани продолжала идти, не открывая глаз, пока пальцы не сказали ей, что камни-двери остались позади.
Тогда она открыла глаза…
И увидела, что всё вокруг стало чёрно-белым.
Глава 8ТАМ, ГДЕ ВСЕГДА ЗИМА
— О да, она умеет видеть с Перррвого Взгляда, — раздался голос Вильяма Гоннагла за спиной Тиффани, пока она разглядывала мир Королевы. — Прям берёт и видит, что оно есть.
Вокруг, насколько хватало глаз, был снег. Грязновато-белый снег сливался с грязновато-белым небом, и Тиффани словно стояла внутри шарика для пинг-понга. Только чёрные загогулины голых деревьев тут и там позволяли отличить небо от земли…
И, конечно, следы копыт. Они тянулись вперёд, к лесу чёрных деревьев, погрязшему в снегу.
Холод иглами колол кожу.
Она посмотрела вниз: Нак-мак-Фигли толпой валили сквозь каменную дверь и проваливались по пояс в снег. Ни слова не говоря, они окружили её, некоторые достали из-за спины мечи.
Они больше не смеялись и не шутили. Они были серьёзны и сосредоточенны.
— Тыке, — сказал Явор Заядло. — Ну ты молодца. Ща погодь тута, а мы жих-жих сграбастнём твоего мал-малого братца и приведём тебе, лехко…
— Я тоже пойду! — выпалила Тиффани.
— Нае, кельда не могёт…
— Могёт! То есть я могу! — заявила она, дрожа. — Он мой брат! И где мы вообще?
Явор Заядло быстро взглянул в серое небо. Солнца нигде не было.
— Что ж, раз уж ты тута, мож, не вред ужо и сказануть… Эт’ то, что вы зовёте Волшебенной страной.
— Волшебная страна? Не может быть! Я видела её на картинках! Там всё зелёное, и солнце светит, цветы повсюду, и колокольчиковый звон… Пухлые детишки в комбинезончиках играют на рожках… Человечки с крылышками! И, э-э… всякие странные люди. Я видела на картинках!
— Тута не завсегда было, как ща, — коротко ответил Явор Заядло. — И ты не могёшь с нами, у тебя оружия шиш.
— Где моя сковородка?
Что-то гулко ударилось о землю позади неё. Тиффани обернулась: Не-так-громазд-как-середний-Джок-но-погромаздей-чем-мал-Джок Джок торжествующе взмахнул её оружием.
— Лады, скевародска у тебя есть, — признал Явор Заядло. — Но тама, куды мы идём, нужен меч из громового железа. Так оно вроде покладено: хотёшь впереть в Волшебенную страну — имей при себе…
— Я умею обращаться со сковородкой, — перебила Тиффани. — И я…
— Атасы! — закричал Туп Вулли.
Вдалеке показалась цепочка чёрных точек. Кто-то вскарабкался по спине Тиффани и встал у неё на голове.
— Чёрные собаки! — объявил Не-так-громазд-как-середний-Джок-но-погромаздей-чем-мал-Джок Джок. — Их тама дюжины, Явор!
— Нам от них не сбежать! — крикнула Тиффани, перехватив сковородку половчее.
— А нам и не надыть, — ответил Явор Заядло. — Ща-то при нас есть гоннагл. Токо тебе, мож, лучше ухи позатыкать.
Вильям, не сводя глаз с приближающейся своры злейхаундов, откручивал от визжали трубки и складывал в мешок, висевший у него на плече.
Собаки быстро приближались. Тиффани уже видела зубы-ножи и горящие пламенем глаза. Вильям без спешки достал из мешка другие трубки, серебристые и поменьше, и вкрутил их вместо старых.
— Я сыгррраю вам, — объявил он, когда злейхаунды были уже так близко, что можно было разглядеть слюну, капавшую из пастей, — хит всех времён «Конь тугезый»!
Нак-мак-Фигли дружно побросали мечи и зажали руками уши.
Вильям поднёс визжаль к губам, притопнул раз-другой и, когда одна тварь уже припала к земле, чтобы прыгнуть на Тиффани, заиграл.
Очень много чего случилось одновременно. У Тиффани заныли все зубы. Сковородка завибрировала и выпала из её рук. Глаза собаки, изготовившейся к прыжку, съехались к носу, и пёс не прянул, а пьяно повалился вперёд.
Остальным злейхаундам тоже было не до пикетов. Они выли. Они кружились на месте. Кусали себя за хвосты. Спотыкались и налетали друг на друга. Распалённая свора убийц превратилась в несколько десятков несчастных, страдающих животных, которые корчились и катались по земле, пытаясь вывернуться из собственной шкуры.
Вокруг Вильяма, красного от натуги, таял снег. От земли шёл пар.
Наконец он перестал играть. Барахтавшиеся в грязи злейхаунды встрепенулись — и все, как один, поджав хвосты, рванули прочь через снежную равнину, словно за ними злейхаунды гнались.
— Ну вот, таперь они бум-бум, что мы тута, — сказал Явор Заядло, вытирая слёзы.
— О эо ыло? — спросила Тиффани, ощупывая зубы, чтобы проверить, все ли на месте.
— Вильям сыгранул боль-музыку, — объяснил Явор Заядло. — Ты её не слыхаешь, тамушта она слишком пищавая. Но псинки слыхают, у них от этого бошки бо-бо. А ща мы топс-топс быро, пока Кралька кого ишшо не заслала.
— Их послала Королева? Но они же будто из кошмарного сна явились! — удивилась Тиффани.
— Точь-точь, — подтвердил главный Фигль. — Там-то она их и добывает.
Тиффани посмотрела на Вильяма — он невозмутимо менял обратно трубки своей визжали. Поймав её взгляд, он неожиданно подмигнул:
— Мы, Фигли, музыку оченно уважаем, — и кивком показал на снег у её ног.
Там лежал маленький жёлтый мишка, сделанный из чистейших искусственных красителей и ароматизаторов.
А снег вокруг Тиффани таял и таял…
Двое пикетов с лёгкостью несли Тиффани, она летела над снегом, слева и справа бежали воины клана.
Небеса без солнца… Даже в самые пасмурные дни обычно видно, где за облаками прячется солнце. Но не здесь. И было в этом мире ещё что-то странное, что-то такое, что Тиффани никак не могла ухватить и назвать. Как будто это место — ненастоящее. Она не могла сказать, откуда у неё такое ощущение. Горизонт был так близко, что, казалось, протяни руку — и дотронешься. Глупо.
И всё здесь было какое-то… незаконченное. Вот, например, деревья в лесу впереди. «Дерево — это дерево, — думала она. — Близко ли, далеко ли, оно всё равно дерево. Ствол, ветки, корни. Даже если дерево издали кажется просто расплывчатой кляксой, ты знаешь, что всё это у него имеется».