в мире – «Балаган Чудес Джаспера Джупитера»! Сегодня Вы увидите номера, которые заставят Вас усомниться в собственном рассудке и не поверить собственным глазам. Вы услышите неслыханные звуки…
Он вскидывает руки и описывает хлыстом длинные круги над головой. Это величайший миг в его жизни. Он создал этот цирк с нуля, не имея ничего, кроме нескольких контуженых русских лошадей. Он пошел на небывалый риск, продумал каждый номер, отобрал каждое животное и кропотливо обучил их. Теперь он находится в центре представления. Он, Джаспер Джупитер, – торжествующий и необыкновенный.
Когда воздушный шар поднимается и Нелл начинает раскачиваться, он понимает, что это успех. Петарды, шутихи и огненные колеса визжат и шипят у него в ушах.
Гром аплодисментов в парке. Толпа собралась за трибунами; все ждут, машут бумажными флагами и хором выражают свой восторг. Джаспер чует свежую типографскую краску на заголовках завтрашних газет. У них появится масса новых клиентов, заполняющих трибуны по четыре, по пять раз за вечер. Остается лишь подставить цилиндр и вычерпывать поток золота.
Он помава́ет руками, словно дирижируя перьями сотни наемных писак с Флит-стрит.
«Джаспер Джупитер производит фурор перед королевой в триумфальном представлении…»
Когда Нелл опускается на землю и корзину воздушного шара снова закрепляют причальными канатами, он велит принести шампанское. Они пьют из старых банок из-под джема, чокаясь друг с другом. Ощущение принадлежности охватывает его с такой силой, что причиняет ноющую боль. Сегодня вечером они работали слаженно, как единое целое и превзошли всех остальных соперников.
Джаспер не удивляется, когда к нему подходит придворный из королевской свиты и с легким поклоном вручает приглашение во дворец. Нелл будет сопровождать его.
– Она великолепна, не правда ли? – говорит Джаспер. – Я сам воспитал ее.
– Ее Величество чрезвычайно заинтересована в личном знакомстве.
– А я чрезвычайно польщен ее приглашением. Я вызову экипаж… Нам следует приехать сейчас или в назначенное время?
Наступает неловкая пауза.
– О, вы меня неправильно поняли, – с заминкой отвечает он. – Ее Величество получила большое удовольствие от вашего представления, но она хочет видеть Лунную Нелли. – Он смотрит на Джаспера как на слабоумного. – Только Лунную Нелли, в Букингемском дворце.
Тоби
Гроза налетает мгновенно. Огромная чаша небосвода раскалывается ветвистыми молниями. Гулко и тяжело бухает гром. Это библейское зрелище, словно гнев Божий обрушивается на землю. Дождь льет как из ведра, гасит свечи и превращает опилки в жидкую кашу. Животные дрожат, лев садится и опускает голову. Тоби хватает зверей за поводки и тащит в клетки. Повсюду вокруг него лужи вскипают от бесчисленных капель. Вода струится по его лицу и капает с носа и подбородка.
Он работает сосредоточенно, без спешки быстро рассеивающейся толпы, где джентльмены ныряют в экипажи и двуколки, а дамы настолько промокли, что юбки облепляют их ноги. Он накрывает скамьи брезентом и старается спасти некоторые декорации из папье-маше, но они превращаются в труху у него в руках. Арена становится похожей на колодец. Нет смысла спасать занавес; он так пропитался водой, что даже силач Виоланте не может его поднять. Гремит гром. Слова Джаспера эхом отдаются у него в голове. Убери это, принеси то, тяни туда, я сказал, туда! Его брат стоит в центре арены, окруженный арочным полукругом трибун. Его волосы прилипли к лицу, указующий перст тычет в разные стороны. Никто не приближается к нему. Тоби видит, как в фургонах зажигаются лампы. Стелла поторапливает Перл перейти из фургона Нелл в ее собственный фургон.
Тоби огибает трибуну, чтобы проверить животных и распорядиться о кормежке. Он перепрыгивает через расширяющийся поток воды. Под клетками собираются вонючие лужи. Он поднимает доски, подпирающие фургоны зверинца, и набрасывает сухие одеяла на леопардов.
Гримальди нервничает в стойле и роет землю копытом. Тоби спешит к нему, как он делал, когда пушки грохотали под Варной, и прижимается щекой к его влажному носу. «Ш-ш-ш», – говорит он, и животное начинает успокаиваться. Он сам радуется теплу Гримальди, продрогший насквозь в мокрой одежде. В зимние ночи он часто спит рядом со своим конем, положив голову ему на живот. Так можно было бы сделать и сегодня, но ему нужно проверить, нет ли протечек в фургоне и не пострадали ли его фотографии. Дождь молотит по крыше.
– Стой спокойно, – говорит Тоби, когда лошадь вскидывает голову и тычется в него носом. – Вот, хороший мальчик.
Он снова выходит на улицу, где грязная вода доходит ему до лодыжек, а в небе сверкают молнии. Вспышка освещает на борту его фургона: Закрепляй тени, пока материал не выцвел. Дверь фургона набухла от воды, и ему приходится толкать со всей силы. Внутри сухо; он облегченно вздыхает и зажигает лампу. Маленькое помещение медленно озаряется светом: его матрас на полу, ряды банок и флаконов с химикалиями и книга, которую они с Нелл вместе читали вчера вечером. Он чует ее запах на постельном белье – лимонное масло и что-то более землистое – и на мгновение раздражается оттого, что она забрала так много его жизни, что он почти ни о чем не думает, кроме нее.
Он собирается стащить с себя мокрую одежду, когда дверь распахивается настежь. На пороге стоит его брат, стряхивающий воду со своих волос и плаща. От него исходит волна ярости, раскаленной добела.
– Эта сучка, – шипит Джаспер.
Тоби внезапно боится, что Джаспер тоже уловит запах Нелл, что он обо всем догадается и это подтолкнет его к чему-то ужасному и безобразному. Но его брат не в себе; его глаза блуждают по сторонам, и от него несет джином.
– Как она могла? – восклицает Джаспер. – Как она могла?
Он хватает пустую бутылку и взвешивает в руке, словно прикидывая, обо что будет лучше разбить ее.
– Наверное… – говорит Тоби и умолкает. Он никогда не видел брата в таком состоянии, не ощущал тяжести его пьяного гнева.
– Разве она не знала, что это мое шоу? Разве она не видела повсюду мое имя? – Он вращает бутылку в руке. – Лунная Нелли! Это я создал ее! Я породил это маленькое чудище. Я вытащил ее из ничего – из поганой мелкой дыры! Почему королева не поняла этого? Как она могла не понимать, что Нелл принадлежит мне, что она всего лишь кукла на нитках, что я ее долбаный творец?
Тоби открывает рот и закрывает его, проглатывая свои возражения. Он прикасается к губам в надежде обрести слова, какую-то безопасную защиту и оправдание для Нелл. Другой мужчина пригвоздил бы Джаспера к стене, прервал его яростные словоизлияния. Но Тоби лишь моргает, опустив мощные руки. Ему не хватает мужества защитить ее.
Трус, думает он. Трус.
Джаспер расхаживает перед ним, заламывая руки, плюясь и выкрикивая оскорбления, и Тоби старается не слушать, старается дождаться, пока все пройдет.
Он поднимает голову лишь тогда, когда его брат умолкает и перестает расхаживать взад-вперед. Джаспер странно смотрит на него, приоткрыв рот.
Сначала Тоби не понимает, в чем дело.
– Что ты сделал? – шепчет Джаспер. – Что ты с собой сотворил?
– Что? – Он прикасается к голове и думает, что порезал лоб.
Только тогда он замечает, что рубашка порвана у горловины, что от дождя она стала прозрачной. Сквозь ткань просвечивают неясные очертания: бледное кружево лиан, малиновые пионы, распускающиеся на груди, словно второе сердце. Он тянется к покрывалу, чтобы прикрыться, но Джаспер бьет его по руке.
– Что ты с собой сотворил? – уже громче повторяет Джаспер. Он хватает рубашку Тоби и разрывает ее до пояса, по полу рассыпаются пуговицы.
По его коже рассыпаются розы и лилии, словно упавшие с кургана на Ковент-Гардене.
– Я… я думал, тебе понравится…
– Нравится? – Джаспер сплевывает. – Ты превратил себя в одного из них. В урода. Ты бы предпочел их жизнь?
Он смотрит на Тоби так, словно не знает его, как мог бы смотреть на животное.
– Ты бы предпочел быть на арене, чтобы тебя высмеивали и тыкали пальцами? Ты бы выбрал такое?
Джаспер поднимает руку, и, хотя брат не прикасается к нему, Тоби спотыкается. Он падает на пол, поджимает ноги, словно ожидая, что Джаспер пнет его ногой. Он сжимает кулаки. Он мог бы дать отпор, если бы захотел, сокрушить Джаспера одним ударом. Он мог…
Голос Джаспера прерывается, и он отворачивается.
– После всего, что я для тебя сделал, после всего, от чего я тебя спас, после Дэша…
– Подожди, – умоляет Тоби. – Пожалуйста…
Но Джаспер исчез, растворился в темноте.
Тоби снова остается один, один, пока дождь грохочет по крыше. Он стягивает штаны; его ноги покрыты вонючей грязью. Он смотрит на свои мощные бедра с цветами и виноградными лозами, и что-то внутри него ощетинивается в безмолвном протесте. Он помнит гордость, которую испытывал, проталкиваясь сквозь толпу, запах свежей выпечки в воздухе, прилавки с пряниками и курганы с каштанами – он помнит, как все смотрели на него и дивились его виду.
Он представляет дом и густой лес; жену и их ребенка. Он мог бы стать куратором выставки, заполнить комнату аккуратными рамками с маленькими истинами, с историями, которые он один записал. Мертвец, сломанная винтовка, мечущаяся в беспорядке армия. Палатки, похожие на скомканную бумагу. Он представляет себя в центре событий, щелкая пальцами, как шоумен, раскрывающий фокус, скрытый за мировым сговором, обнажающим правду за ложью, о которой он рассказывал. Тогда он вспоминает, что он сделал и с тех пор хранил в тайне от всех. Дэш. Он натягивает одеяло на голову и прижимается к колючей ткани щекой, все еще влажной от дождя.