– Зрители жаждут новизны, – ревет он. – И завтра они познают ее смысл!
– Что там внутри? – кричит Виоланте.
Раздается согласный ропот. Шаркают ноги, люди тянут шеи.
– Что внутри? – вопит кто-то.
– Готов поспорить, там великан, – говорит Хаффен Блэк. – Настоящий великан, гораздо крупнее, чем Брунетт.
Все смотрят на хлипкий фургон, как будто ожидая, что существо разобьет деревянную стенку и сорвет железные оковы.
Нелл заставляет себя отвернуться. Слишком долго она вытягивала шею, высматривая белые волосы и маленькую синюю юбку.
Стелла сжимает ее руку.
– Ты не можешь вечно опекать ее. Я предупреждала, чтобы ты не слишком привязывалась к ней.
Это правда, но на глаза Нелл наворачиваются горькие слезы.
– С ней все будет в порядке, – шепчет Стелла и берет ее под руку. – Я уверена в этом.
– Завтра вы увидите мой новейший номер, – продолжает Джаспер. – Завтра весь мир впервые увидит этих существ. Вы будете изумлены и ошеломлены, вы утратите дар речи. У нас будет величайшее шоу в мире!
Нелл приходит к выводу, что Перл пойдет к тройняшкам. Стелла права; с девочкой все будет хорошо.
– Я напечатал афиши и уведомления, я дал рекламу в «Таймс». Завтра к нам повалят толпы народу.
Джаспер продолжает говорить, и Нелл наблюдает за тем, как сбоку от него расцветают огненные шары. Он говорит с уверенностью человека, готового собрать более многочисленную аудиторию, чем его нынешние слушатели, который уже сейчас ожидает, что его слова запишут и будут помнить.
Она думает о книгах на своих полках в фургоне: об историях с чудесными превращениями, о радости и смерти. О монстре, за которым охотились по всему миру. О русалке, застрявшей в пограничном состоянии между девушкой и рыбой. О долгожданных ногах, кровоточивших с каждым ее шагом. Но все это не настоящие персонажи. Никакая книга не может запечатлеть правду, которую она ощущает.
– Мои создания величественны и совершенны; это самые необыкновенные существа, которых вы когда-либо увидите…
Любой писатель – вор и лжец, думает Нелли.
Джаспер
Механизмы Джаспера не нуждаются в сне. Они не будут требовать больше денег, драться или умирать. Они не будут проедать свои фунты и гинеи, и их не будут преследовать по закону. Их нужно только протирать намасленной тряпкой, подтягивать сочленения, начищать и полировать. Но самое главное, они никогда не затмят его, потому что он является их изобретателем. Они полностью подчиняются ему.
Он стискивает кулаки и вскидывает руки, пронзая воздух.
– У нас будет величайшее шоу в мире! – кричит он, и все разражаются приветственными криками, вскидывая руки за ним, как будто он повернул невидимый рычаг. Летучие мыши парят низко, как ласточки, испуская скрипучие крики за деревьями.
Он стоит на козлах и видит жадные глаза членов труппы: работников, грумов и цирковых актеров. Его вдруг пронзает мимолетная печаль оттого, что скоро ему понадобятся совсем немногие из них. Но наступает век машин. Паровозы мчатся через всю страну, изрыгая клубы дыма, печатные прессы извергают одинаковые журналы, на ткацких фабриках вертятся бобины размером с тележные колеса. А люди – побочный ущерб на пути прогресса: потерянная работа, утраченные навыки. Скоро отпадет необходимость в существовании большей части человечества и миром будут править те, у кого хватает мастерства творить новое и развивать старое.
Его агент по связям с прессой пишет, что он нашел Брунетт в маленьком доме неподалеку от Уитстэбла. Она замужем за рыбаком и больше не хочет появляться на сцене. Агент полагал, что Джаспер вытащит ее оттуда и принудит выступать перед зрителями под угрозой долговой тюрьмы и с помощью шантажа. Но Джаспер махнул рукой и ответил, чтобы ее оставили в покое. Всегда можно найти еще более необычного урода и затмить чужое шоу. Когда он услышал, что королева объявила «леопардовых мальчиков» Уинстона еще более привлекательным зрелищем, чем Лунная Нелли, Джаспер лишь довольно улыбнулся. Карьера Нелл закончится так же быстро, как и началась.
Когда Виктор создал своего великого монстра, который стал слишком сильным, он уничтожил его.
Джаспер ищет ее взглядом и находит рядом со Стеллой. Она смотрит на него, и он торжествующе улыбается в ответ. Все оказалось проще, чем он предполагал; девчонка отошла от нее и стоит впереди вместе с тройняшками. Он слегка кивает работнику, который проталкивается через толпу и выманивает Перл бурым мышонком в клетке. Скоро Джаспер покажет Нелл, что значит оказаться превзойденной, что значит быть ненужной и забытой.
– Мы хотим посмотреть! – кричат они и рвутся вперед. Джаспер щелкает кнутом с такой силой, что повозка содрогается.
– Завтра! – объявляет он. – Вы все увидите завтра!
Завтра он покажет своих загадочных существ в финале представления. Он уже заказал фейерверки, шутихи и сотни свечей. В их отраженном свете механизмы будут блестеть, как масляная пленка. В шатре наступит тишина. Разинутые рты, широко распахнутые глаза. Джаспер будет стоять с воздетыми руками, когда монстры начнут хлопать железными крыльями и щелкать жвалами. Сначала один мужчина вскочит на ноги, потом другой, и вскоре шатер огласится восторженным ревом. Тогда он будет грести деньги лопатой и заплатит Шакалу за недели вперед.
У Ф. Т. Барнума были киты, пойманные недалеко от Лабрадора. Он сохранял их живыми в пятидесятифутовых контейнерах на подвальном этаже своего музея. Стены освещались газовыми рожками, но свет пугал китов, и они таились на дне контейнеров, поднимаясь лишь для того, чтобы набрать воздуха. Какая-то женщина сказала ему, что это обман чистой воды и морские чудовища изготовлены из индийской резины. По ее словам, это были паровые механизмы, а выбросы воздуха из дыхалец обеспечивались кузнечными мехами.
Джаспер думает о том, что гораздо лучше создавать настоящие механизмы, чтобы зрители не выискивали хитрости и нестыковки, а дивились его творениям. Чтобы они изумлялись реальности, как когда-то глазели на первые паровозы.
Они будут кричать «Джаспер Джупитер!», и он сожалеет лишь о том, что его машины не умеют говорить, иначе они тоже провозглашали бы его имя.
– Завтра вы будете выступать как обычно, а в конце я представлю мой новый номер, – говорит Джаспер. Он внимательно смотрит на Нелл, которая мнется под его взглядом, как насекомое под его микроскопом. Она топчется на месте, оглядывается вокруг, но не видит ребенка. – За одним исключением. Этот финальный номер заменит тот, что был раньше.
Наступает пауза, пока труппа переваривает сказанное. Он видит, как меняется выражение лица Нелл. Люди начинают шептаться друг с другом.
– Как вы можете предположить, это значит, что Лунной Нелли больше нет, – со злорадным восторгом продолжает он. – Ее слава померкла и исчезла.
Он видит, что она начинает паниковать. Она чувствует сеть, сжимающуюся вокруг нее. Она пробивается через толпу, все еще надеясь найти ребенка, и едва не сбивает с ног одного из тройняшек. Вот зрелище, которое ему по нраву: те, кто взлетает слишком высоко, всегда терпят крах.
– Правда в том, что публика устала от Нелли, – говорит Джаспер. – Мальчики-леопарды Уинстона уже затмили ее.
Он видит, как Стелла горестно качает головой, и испытывает жаркий, но мимолетный приступ стыда. Ты не такой, как они, вспоминает он слова Тоби, сказанные более двух месяцев назад, когда он еще даже не видел Нелл.
Он кивает работникам. Трое из них выдвигаются вперед и хватают Нелл за руки. Она изумленно вскрикивает. На какой-то момент ему кажется, что он перестарался, что это слишком даже для него. А вдруг труппа встанет на ее сторону? Джаспер спрыгивает с повозки, и люди расступаются перед ним. Теперь он говорит более мягким тоном; его горло перехватывает от чувств, которые он не может опознать.
Он видит, что Нелл продолжает высматривать девочку в толпе. Ее взгляд останавливается на тройняшках, которые стоят особняком.
– Перл! – кричит она и смотрит на него с выражением, близким к ужасу. – Где она? – требовательно спрашивает Нелл, вырываясь от мужчин, которые держат ее. – Что ты с ней сделал?
– Я не хочу устраивать сцен, – он старается говорить ровно и убедительно. – Просто мне нужно, чтобы ты ушла.
Она вздергивает голову.
– Ушла?
– Ты можешь присоединиться к любой другой труппе.
Трава скрипит у нее под ногами.
– Ты купил меня.
– А теперь я собираюсь отделаться от тебя.
– Где она? – Нелл повышает голос.
– Ты только испугаешь ее, если она услышит тебя.
Он поражен тем, какой беспомощной и потерянной она выглядит. Неужели это та девушка, которая заворожила весь Лондон? Она больше похожа на уличную нищенку… Он борется с тошнотой, поднимающейся в груди.
– Перл! – кричит Нелл, и работники снова хватают ее за плечи и запястья. Она извивается, пинается и кусается. – Перл!
– Уведите ее. – Джаспер щелкает пальцами.
– Перл! – отчаянно зовет Нелл.
В ее глазах сверкает такая острая ненависть, что он смотрит на небо, на узкий серп ухмыляющейся луны. Он вспоминает, как желал ее, когда строил грандиозные планы на ее будущее.
– Помогите мне! – кричит Нелл. – Пожалуйста!
Стелла поворачивается к Джасперу. Он еще никогда не видел такого отвращения у нее на лице и невольно делает шаг назад.
– Что ты делаешь, Джаспер?
Он не может смотреть на нее, не в силах встретиться с ее взглядом. Он вспоминает прежние дни, когда Стелла была звездой его шоу, тихие моменты, которые они делили друг с другом, нечто похожее на любовь и даже близкое к ней. Нечто приятное и желанное – то, что имел Дэш и чего желал Джаспер.
– Отойдите от нее, – велит Джаспер, поднимая кнут.
Пегги шагает вперед и втискивается между Нелл и одним из работников. Женщины не двигаются, но и не распускают руки. Возможно, они понимают, что сопротивление тщетно, что они слишком маленькие и слабые, а противников больше. Стелла промокает тряпицей рассеченную губу Нелл и что-то шепчет ей. Когда Нелл пытается вырваться, Стелла берет ее лицо в ладони и говорит что-то, неслышное для Джаспера. Она кладет руки ей на спину и шепчет утешения.