Джойс Хет была афроамериканской рабыней, купленной Ф. Т. Барнумом в 1835 году. В то время рабство было незаконным на севере США, поэтому Барнум договорился «арендовать» ее. Она была слепой и почти парализованной; Барнум распорядился вырвать у нее оставшиеся зубы, чтобы она выглядела старше своего возраста. Он рекламировал ее как «Величайший природный курьез на свете» и утверждал, что ей 161 год от роду. После ее смерти он продавал билеты на публичное вскрытие ее тела, где собралось 1500 человек. Когда было доказано, что Джойс Хет была совсем не такой старой, как заявлял Барнум, он выдумал множество небылиц, включая намеки на то, что Хет сбежала и они произвели аутопсию другого человека. Барнуму было безразлично, наживался ли он на живых или на мертвых людях. Именно на этом успехе Ф. Т. Барнум, так называемый величайший шоумен на свете, основал свою дальнейшую карьеру.
Рост Чарльза Бирна, по разным источникам, составлял от шести футов и семи дюймов до шести футов и восьми дюймов. Этот феномен был вызван тогда неизвестным расстройством под названием акромегалия. Вымышленная Брунетт страдала тем же расстройством, вызывавшим жестокие мигрени и боли в суставах наряду с другими симптомами. Бирн стал знаменитостью в Лондоне, собирал множество зрителей и даже участвовал в театральном представлении под названием «Арлекин-католик». Но его постоянно преследовали люди, которые хотели изучать его тело против его воли, и хорошо известно, что это стало причиной его глубокой депрессии. Зная о том, что хирург и анатом Джон Хантер хотел получить его тело после смерти, и находясь в тяжелом состоянии из-за медицинских осложнений и алкоголизма, Бирн оставил подробные инструкции с целью избежать такой участи, включая распоряжение похоронить его в море в свинцовом гробу. Но Хантер подкупил друзей Бирна и заполучил его тело. Скелет Чарльза Бирна до 2017 года был выставлен в Королевском хирургическом музее Лондона. До сих пор продолжаются дебаты о том, будет ли он снова выставлен после реконструкции музея в 2021 году, и есть множество петиций с призывом похоронить его останки согласно личному завещанию.
Тот факт, что останки Сары Бартман, Чарльза Бирна и Джулии Пастраны публично демонстрировались вплоть до недавнего времени, подчеркивает, что к ним относились как к медицинским курьезам, а не как к реальным людям, достойным надлежащего захоронения. Живые или мертвые, они были объективированы для развлечения зрителей.
Хотя эти злоупотребления неопровержимы, многие известные циркачи-«уроды» получили пользу от своих выступлений, добились славы, признания и материального благополучия. Чанг и Энг Банкеры – сросшиеся близнецы из современного Таиланда – совершали цирковые турне по Британии и США. Они играли в бадминтон и обсуждали философские вопросы перед публикой, а через три года расстались со своим шоуменом и начали выступать самостоятельно. Менее чем за десять лет они заработали 10 000 долларов и приобрели обширное поместье. Они женились на сестрах-близнецах, родили 21 ребенка и спокойно отошли в мир иной в возрасте 62 лет.
Чарльз Страттон был карликом, которого Ф. Т. Барнум приобрел в четырехлетнем возрасте. (В отличие от его персонажа в фильме «Величайший шоумен», где он предстает взрослым человеком, когда принимает решение выступать в цирке. Это искажение истории, которое принижает роль неравенства и эксплуатации в цирковом ремесле.) Его подъем к вершине славы был стремительным. Газетчики пели ему хвалы, парижский ресторан изменил свое название на Le Tom Pouce, актеры умоляли о выступлениях вместе с ним, и в любое время у крыльца его театра можно было видеть от 50 до 60 карет местных аристократов. Он женился на карлице Лавинии Уоррен; на роскошной свадебной церемонии, описанной в газетах «Нью-Йорк Таймс» и «Харперс Уикли», присутствовало до 10 000 человек. Королева Виктория подарила им миниатюрную карету. Они зарабатывали огромные деньги, владели несколькими домами, паровой яхтой и конюшней породистых лошадей.
При крайней скудости мемуаров этих цирковых актеров (разумеется, это говорит само за себя) невозможно понять, как они относились к своей карьере, особенно с учетом ограниченности выбора в обществе, пронизанном глубоко укоренившимися предрассудками. Лавиния Уоррен однажды сказала: «Я принадлежу моим зрителям». Я приписала это выражение Стелле в моей книге, и оно всегда вызывало у меня душевную боль.
Помимо всего остального, мой роман – это книга об искусстве рассказывать истории. Простых ответов не существует, как и простых способов интерпретации этого сложного и проблематичного исторического периода. Мое желание заключалось в том, чтобы показать, как цирковое ремесло может одновременно эксплуатировать и возвышать человека. Поэтому я поместила Нелл в центр ее собственной жизненной истории.
Элизабет Макнил,
ноябрь 2020
Благодарность автора
Я многим обязана множеству людей. Бесчисленные книги вдохновляли и просвещали меня; трудно представить, что без них я смогла бы написать этот роман. Разумеется, историческая проза должна отражать как описываемое время, так и современность. Поэтому я благодарна авторам многих современных трудов об инвалидности и о физических отклонениях, от научных статей до мемуаров, поэзии и художественной литературы. От души рекомендую найти и почитать следующих авторов:
Joie Davidow, Marked for Life.
Emily Urquhart, Beyond the Pale.
Tiffanie DiDonato, Dwarf.
Sheila Black (поэзия, особенно House of Bone).
Amanda Leduc, Disfigured: On Fairy Tales, Disability Making Space.
Alice Wong (ред.), Disability Visibility.
Jen Campbell, The Girl Aquarium, а также ее Instagram (@jenvcampbell) и канал YouTube (jenvcampbell).
Я провела много месяцев, погрузившись в изучение книг об истории викторианского цирка, «индустрии уродства» и Крымской войне. В особенности я благодарна за следующие произведения:
John Woolf, The Wonder.
Rosemarie Garland-Thomson, Freakery: Cultural Spec-tacles of the Extraordinary Body.
Orlando Figes, Crimea: The Last Crusade.
Helen Rappaport, No Place for Ladies: The Untold Story of Women in the Crimean War.
P. T. Barnum, The Life of P. T. Barnum.
Депеши Уильяма Говарда Рассела с Крымской войны.
Многие люди помогали мне в создании этой книги. Выражаю глубокую благодарность:
Моему изумительному редактору Софии Джонатан, скомпоновавшей этот роман с неизменной чуткостью, проницательностью и заботливостью. Я понимаю, как мне повезло, так что спасибо тебе.
Моему литературному агенту Мадлин Милберн – за всевозможную поддержку. Ты мощный игрок и настоящая подруга. Всем остальным в ее агентстве – мне было приятно работать с вами.
Всем сотрудникам в издательстве Picador. Называть своих коллег друзьями – это редкая и бесценная возможность, но я особенно рада публикации моего романа в консорциуме Pan Macmillan. Моя благодарность Камилле Элуорси не имеет границ; надеюсь, у нас впереди еще много дорог, хотя не уверена, что по пути я не надорвусь от смеха. Кэти Боуден, ты великолепна! Спасибо за твой энтузиазм и невероятные маркетинговые идеи. Кэти Тук оформляла обложку этой книги, и ее работа сама по себе является произведением искусства. Хочу выразить благодарность сотрудникам отдела маркетинга и продаж, финансов и предпечатной подготовки, техническому и художественному редакторам, но боюсь кого-то забыть. Надеюсь, вы знаете, как я благодарна.
Книготорговцам и книжным блогерам, которые поддержали «Мастерскую кукол»: я высоко ценю ваши усилия.
Всем, кто щедро делился со мной своим опытом, когда я планировала и писала эту книгу. В особенности большое спасибо Саре Хэмлин.
Спасибо Джен Кэмпбелл за вычитку книги. Ваши мысли и идеи были бесценны для меня, и надеюсь, я отдала должное вашей правке.
Спасибо Филиппу Лангескоу одновременно за жесткость и поддержку в оценке черновика первых глав этой книги.
Спасибо Джону Лэндерсу, Диане Паркер, Софии Кирквуд, Лидии Мэттьюз и Анрин Эллис-Эванс за дружбу и приют, когда я не могла сосредоточиться дома.
Спасибо Киран Милвуд Харгрейв за чтение моего первого черновика и за вдумчивую, щедрую обратную связь. (Надеюсь, у нас впереди еще много тарелок лапши и экзотических коктейлей.)
Всем друзьям – спасибо за вкусную еду, бесконечную моральную поддержку, за напоминания о том, что «это всего лишь книга» (ха!), за шутки, за купание на пляже и отлично проведенное время. Вы поддерживали мое здравомыслие, и я обещаю, что третий роман будет менее тяжким испытанием для вас (или, по крайней мере, я не буду такой невыносимой).
Спасибо моей семье. Мне очень, очень повезло, что вы вошли в мою жизнь. Для этого не хватит никаких благодарностей. Смех, поддержка, отвлекающие прогулки, ободряющие слова и бесконечная любовь. Мама, папа, Питер, Гектор, Лаура, Дина – и, как всегда, бабушка и дедушка. Я очень люблю вас.
И Джонни, спасибо за все. Еще раз.