— Он… он убивал людей?
— Да. Семью из шести человек, в том числе ребенка. Восьмимесячного мальчика. Лански проник в дом и изнасиловал ребенка. Потом вырезал всю семью. Расчленил тела и разбросал куски по всем комнатам — примерно как крыс из той коробки…
Мои пальцы словно сами собой все сильнее барабанили по деревянным перилам балкона.
— Согласно заключению экспертов, это психопат, человек крайне опасный, — продолжал Кэмерон. — В состоянии обострения он способен на самые дикие поступки. На суде он признался во всех преступлениях, и его приговорили к пожизненному заключению, хотя вначале предполагалась смертная казнь. Однако три года назад он сбежал во время прогулки в город. Ты, конечно, спросишь, как такому типу могли позволить прогулку в город?! Вот и я о том же спросил. Мне ответили: «Такое случается». — Кэмерон взглянул мне прямо в глаза. — Итак, ты видишь: Кош не ограничился угрозами, он послал к тебе опасного маньяка — все равно что спустил на тебя хищника с цепи. И теперь я прошу тебя помочь мне, Пол. Потому что я ни минуты не верю, что такое могло произойти только из-за какого-то гребаного телефона! Наверняка в этой игре другая ставка. Гораздо более серьезная.
Глава 35
Джорди по-прежнему не подавал о себе вестей, и Кошу это не нравилось. Он медленно расхаживал по столовой, вертя в руках ложку. Эта ложка на самом деле была ритуальным предметом, который шаманы индейского племени калуза использовали для того, чтобы вызывать рвоту: когда они наедались галлюциногенов, они специально извергали содержимое желудка наружу, чтобы усилить их воздействие.
Потом Кош убрал этот экспонат обратно в витрину и оглядел помещение. Старинные кресла и круглые трехногие столики с тяжелыми канделябрами были искусно расставлены на огромном ковре напротив монументального камина. Белые колонны, соединенные аркадами, поднимались к галерее мезонина, тянущейся вдоль стен, и устремлялись выше, к стеклянному потолку десятиметровой высоты.
Все вместе производило мрачное, гнетущее впечатление.
Этот дом был построен в 50-е годы прошлого века. Его первым владельцем стал разбогатевший «крекер»,[20] который начинал с того, что выращивал скот на здешних болотистых лугах, потом понемногу начал скупать землю и в конце концов сколотил себе приличное состояние. Дом стоял уединенно, как и было принято у «крекеров». Но на вид он не имел ничего общего со скромным фермерским домиком — скорее это был странный гибрид готического замка и венецианского дворца. Владелец явно хотел произвести впечатление на гостей и заодно продемонстрировать широту своих финансовых возможностей.
Алан Смит купил этот дом по баснословной цене. Внутри от былой роскоши мало что осталось, все обветшало и практически осыпалось на глазах. Он дополнил убранство комнат цирковыми аксессуарами — трапециями, подвешенными к потолку, «железной девой», громадным клоуном. Сам он предпочитал современную архитектуру, но такая обстановка больше соответствовала его имиджу Коша Чародея. А в его работе репутация — это все. Редкие визитеры, допущенные в эти стены, неизменно бывали впечатлены и проникались к нему уважением. Уважение означало доверие, доверие — деньги. Это был ключ к его блестящему проекту, который он так успешно осуществлял.
Только вот теперь — как будто мало было офицера Коула! — появился этот чертов докторишка, Пол Беккер, и создает ему проблемы.
— Все в порядке? — спросил клиент.
Этот жирный боров сидел в кожаном кресле и курил контрабандные кубинские сигары стоимостью сто долларов за штуку. Он был владельцем известной марки спортивной одежды и имел большую сеть магазинов. Женат, трое детей. Кош все проверил.
Заставив себя улыбнуться, он ответил:
— Да, все в порядке.
— У вас слегка озабоченный вид, — заметил бизнесмен, выпуская кольцо дыма, которое медленно поплыло вверх, к огромному разноцветному витражу. — Но должен вам сказать, я впечатлен! Малышка, которую вы мне обещали, действительно великолепна!
Левой рукой он погладил собственное бедро. Кош спросил себя, осмысленный это жест или непроизвольный.
— А что, если я заберу ее на несколько часов? — продолжал тот.
«Ага, вот оно», — подумал Кош. Он перестал расхаживать по комнате, чтобы не выглядеть беспокойным.
— Увы, — произнес он скучающим тоном, — с момента нашей последней встречи кое-что изменилось. Девочку уже зарезервировали. Но я могу предложить вам мальчика вместо нее. Черный, не старше десяти лет. Его первоначальный заказчик… скажем так, выбыл из игры. Ребенка еще никто не трогал.
Бизнесмен едва не выронил сигару:
— Вы за кого меня принимаете? Мальчик мне не нужен! Да к тому же черный! Кто зарезервировал девочку?
— Один известный голливудский продюсер. Он увозит ее в путешествие.
Бизнесмен нервно заерзал в кресле. Кош почувствовал, что он задет. Разумеется, никакого голливудского продюсера не существовало. Это была просто уловка.
— Это очень выгодный клиент. Его последние фильмы пользовались большим успехом…
— Кош, вы же знаете, что деньги для меня не проблема…
— Не в этом дело.
— Сколько он вам заплатил?
— Пятьдесят тысяч за сутки.
Клиент медленно кивнул. Его пухлые пальцы нервно постукивали по толстому животу. Кольца дыма расходились над его одутловатым лицом.
Кош с удовольствием убил бы его прямо здесь, в этом кресле. Он охотно вонзил бы кочергу ему в горло или, например, выжег ему глаза серной кислотой. Не потому, что бизнесмен был педофилом — на это Кошу было наплевать. Ему просто хотелось новых экспериментов. Однако он сдержал свой порыв, понимая, что убивать собственных клиентов глупо.
— Моя жена будет в отъезде на следующей неделе, — наконец сказал бизнесмен. — Я хотел бы отправиться с девочкой в морское путешествие.
— На Багамы?
Клиент кивнул. Настало время для решающего удара.
— Ее зовут Мэдисон, — сказал Кош. — Ей восемь лет.
Нужно было персонализировать ребенка — это сделает клиента более сговорчивым. В тот же миг Кош заметил, как в глазах собеседника вспыхнуло вожделение.
— Но вот Багамы — это довольно сложно… — продолжал Кош. — У меня есть необходимые связи, но расходы очень высоки. Я не уверен, что плата за эти услуги окажется вам по карману.
Бизнесмен затушил сигару в пепельнице.
— Сто пятьдесят тысяч за четыре дня, — произнес он.
— Ну, скажем так: двести пятьдесят.
— Четверть миллиона долларов?!
— Я обеспечу вам яхту. Любое оформление по вашему выбору. Напитки, еда, видео, аксессуары — все включено. Я гарантирую полную анонимность транзакций и вашу личную безопасность. Все риски — моя забота. Могу бесплатно добавить вам еще парочку гаитянских детей, если пожелаете. Полностью здоровых, проверенных на СПИД, со всеми необходимыми прививками.
— Нет, только девочка и я! И никаких аксессуаров! Я не хочу причинять боль… Мэдисон. — Он с некоторым затруднением выговорил имя.
Кош кивнул. Эти типы никогда не делают детям больно. Они их любят. И не их вина, что общество осуждает их пристрастия. Кош продолжал вполуха слушать бизнесмена, иногда кивая. Так всегда проще достигнуть согласия.
— Все будет так, как вы пожелаете, — в заключение сказал он, протягивая клиенту руку, чтобы скрепить сделку. — До скорого свидания. С Мэдисон.
Затем проводил гостя к деревянному пирсу, к которому была привязана моторная лодка, на которой тот прибыл. Громадные кипарисы наполняли воздух терпким ароматом, солнце сияло. Аллигаторов не было видно — наверно, спрятались где-нибудь в корнях мангрового леса, уходящих под воду. Прекрасный день, в самом деле.
— Да, и вот что еще я хотел сказать, — добавил бизнесмен, уже садясь в лодку. — Мне и раньше доводилось обращаться к профессионалам, оказывающим те же услуги, что и вы, но вы — лучший. Вы предоставили мне на выбор сотни детей! Это что-то потрясающее! Где же вы набрали столько?
Кош улыбнулся:
— Это моя маленькая тайна.
Глава 36
Я рассказал все Кэмерону. Еще раз.
Исповедался ему на этом знакомом сто лет балконе кафе с видом на море, чистое и сияющее в лучах солнца, блики которого на поверхности воды окружали меня со всех сторон.
Я делал это не для своего друга, а для себя. Потому что чувствовал стыд и вину. Стыд из-за того, что моя жена вынуждена была мне лгать, чтобы навещать моего отца. И вину из-за того, что моему отцу пришлось применить против меня оружие.
Это были странные чувства, и вначале я не мог понять, откуда они возникли. Но потом понял, что два человека, о которых шла речь, вероятно, всегда любили меня. Они были моей семьей, моими самыми близкими существами, которые, по идее, должны были бы мне доверять, но вместо этого они меня опасались и держали наготове средства защиты. Какими бы ни были причины, побуждавшие их так поступать, ясно одно: я представлял для них опасность. И уже из-за одного только этого я был виноват.
И вот теперь еще Кэмерон… Нет, нужно остановить эту цепную реакцию.
Я во всех подробностях рассказал ему о поездке к Джорджу Денту — о старом домике в лесной глуши, о сотнях фотографий на стенах, о бреднях насчет имен артистов, о выстреле из «тайзера».
Кэмерон и бровью не повел.
Я добавил, что мой отец наверняка знает Коша или, по крайней мере, слышал его имя — во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление.
Кэмерон кивнул — о такой возможности мы говорили пару дней назад у меня в кухне. Чтобы это заподозрить, не требовалось быть Шерлоком Холмсом…
Ну, хорошо, мой друг, а вот это как тебе?
И я рассказал о газетной вырезке 1971 года — о ребенке, задавленном каким-то неизвестным. Я сообщил, что, по данным следствия, убийца перевозил в кабине своего грузовика марихуану. А мой отец был задержан буквально на следующий день за попытку продажи марихуаны и почему-то оказался в тюрьме строгого режима, несмотря на незначительное количество обнаруженного при нем наркотика.