«Только одно: они все время повторяли слово, которое означает „изгнанники“. И произносили его с таким отчетливым неодобрительным привкусом. У меня создалось впечатление, что дело здесь отнюдь не в личной неприязни к Т’с’аи и его товарищам, а в убеждениях, которые те разделяют. Сами они, похоже, горячо верят в свои принципы».
Капитан д’Арже внимательно оглядел присутствующих и осторожно высказался:
– На вашем месте я бы держал ухо востро и не торопился с выводами. Страстная, не основанная на логике вера и здравый смысл редко уживаются друг с другом. Фанатики опаснее любого оружия, и, к сожалению, они частенько вооружены до зубов.
Сторм согласно кивнул:
– Капитан прав. Девочки, пожалуйста, не обсуждайте с Э’л’ис ничего такого, о чем ей неприятно говорить, и не спорьте, если она вдруг выскажется слишком категорично.
– На какую тему? – не поняла Ларис.
– Да на любую. Например, заявит что-нибудь вроде того, что ее народ произошел от богов, или станет утверждать, будто их планета плоская. Просто относитесь к этому как к религиозному убеждению. Не перечьте и ни в коем случае не говорите, что она ошибается.
– Но ведь это полный абсурд!
Сторм улыбнулся и переглянулся с супругой:
– Наши с Тани предки полагали, что их народ создали боги, что мы все – божьи дети. Давным-давно земляне считали, что их мир – плоский и, если заплывешь в океане слишком далеко, упадешь прямо с края Земли.
– Но из космоса-то всем видно, что планеты круглые! – опешила Ларис.
Тани кивнула:
– Ларис, наши предки верили в это задолго до того, как построили первые звездолеты. Люди в те дни жили в крошечных деревушках, они даже из родного села всю жизнь не выезжали, какой уж там космос… Сторм пытается объяснить тебе, что фанатиков нельзя вразумить при помощи логики. Они просто верят – и все тут. На этом основана любая религия. Даже если ты предоставишь фанатикам самые убедительные доказательства их неправоты, они все равно не изменят своего мнения, а если будешь настаивать, заклеймят еретичкой. Мало того, на инакомыслящих, бывает, и нападают.
– Но…
Сторм строго покачал головой:
– Просто учти: если вдруг решишь поспорить с Э’л’ис и прочими, то в результате можешь подставить нас всех.
Больше Ларис не спорила:
– Хорошо. Я буду осторожна и не стану с ними пререкаться.
– Вот и прекрасно. А теперь давайте поедим и немножко передохнем. Раз мама Прауо уже в пути и мы ждем вестей от Саараоо, нужен дежурный, чтобы сидел у мониторов и наблюдал за обстановкой. Остальные могут заниматься своими делами. Я планирую пока дописать отчет для Галактического патруля.
– Сторм, а в обратную сторону это работает? – поинтересовалась Тани. – Они сами-то сообщают вам с капитаном, как там продвигаются поиски «Антареса»?
– Пообещали, что если вдруг обнаружат пропавший звездолет, то сразу дадут знать. Пока патрульные отыскали лишь третьесортные планетки и получили в процессе незначительные повреждения крейсера. Пришлось выделить для ремонта кое-что из запасов, что жутко разозлило их завхоза. В общем, новостей не много.
Все усмехнулись: ох уж эти завхозы, они известные скопидомы и всегда очень трепетно переживают расставание с любовно припрятанными на черный день вещами, часть которых годами пылится на складах.
– А что за планеты нашел экипаж «Лонг-Айленда»? – полюбопытствовал капитан. – Необитаемые, ничего интересного?
– Пока ничего, – отозвался Сторм. – На одной, правда, жизнь есть, но особо радоваться нечему: сплошные амфибии, размером примерно с малюсенькую лягушку, ну и уровень интеллекта соответствующий. Патрульный ксенобиолог полагает, что в принципе они могут эволюционировать и стать доминирующим видом – скажем, через пару миллионов лет. А другие две планеты – малопригодные для жизни; на терраформирование придется потратить столько времени и денег, что, пожалуй, и связываться не стоит. Однако патрульные все равно отправили данные верховному командованию, пусть власти решают. А об экипаже «Антареса», увы, по-прежнему ни слуху ни духу, хотя Девятый сектор большой, так что поиски еще вполне могут увенчаться успехом.
– А родина Прауо, в отличие от тех планет, как раз пригодна для жизни, однако колонизировать ее нельзя, – вздохнула Ларис.
– Нельзя, и более того – придется оборвать все контакты, если на планете вдруг разразится гражданская война по религиозным или иным мотивам, – добавила Тани. – Галактический патруль и верховное командование Конфедерации опасаются иметь дело с цивилизациями, которые в любой момент могут развязать кровавую бойню. Они слишком хорошо знакомы с печальным опытом Земли: там вечно происходило нечто подобное.
– То есть мы можем даже не вернуться сюда вновь, когда улетим? – в ужасе воскликнула Ларис. – Нас попросту не выпустят?
Сторм вмешался:
– Нет, по законам Конфедерации Прауо теперь законный гражданин этого мира. Он всегда сможет вернуться на родину, разве что туземцы сами запретят ему въезд. Полагаю, что, согласно местным традициям и обычаям, ты тоже относишься к той же категории, что и Прауо, в отличие от всех остальных. Однако ничто не мешает нам прилететь и оставить звездолет на орбите – главное, не приземляться, если планетарные власти воспротивятся.
– Фу! – громко выдохнула Ларис. – Тогда ладно. Не хотелось бы, чтобы Прауо не сумел вернуться сюда, когда ему вздумается.
– Да нам и самим бы не хотелось, чтобы события приобрели подобный поворот, – заверил девушку Сторм. – Ладно, пока вновь не отправились на переговоры, предлагаю прокрутить запись с фресками целиком, от начала и до конца. Я замедлю изображение, чтобы мы разглядели все хорошенько. Сначала посмотрим изображения на одной стороне коридора, а потом на другой. Помечайте себе моменты, которые хотите обсудить. Ну что, приступим?
Сторм нажал кнопку, и в тот же миг экипаж окружила голограмма руин. Однако красочные картины плясали лишь с одной стороны – вторая стена оставалась черной и пустой. Все наблюдали в тишине; запись оборвалась у третьей двери, а потом возобновилась, нарочито медленно показывая изображения с противоположной стены.
Друзья досмотрели все до конца, после чего Сторм выключил проектор, зажег в каюте свет и предложил приступить к обсуждению:
– Ну что, у кого какие соображения? Логан?
Младший брат откашлялся:
– Да тут и сказать-то особо нечего. Кто бы это ни нарисовал, получилось у него просто супер.
– Ну, положим, художник был не один, – возразила Тани. – Изображения охватывают весьма продолжительный исторический период: даже не десятки лет, а сотни, рискну предположить – около тысячи. Вероятно, росписью занималась целая гильдия художников… или одна большая одаренная семья.
– Ладно, значит, они нарисовали все прекрасно, – согласился Логан. – Это не принципиально. Главное, что сцены выписаны довольно четко. Не думаю, что у кого-то возникают сомнения в том, что, в сущности, произошло на этой планете – не считая мелких непонятных деталей, которыми можно пренебречь.
– Капитан? Ваше мнение? – поинтересовался Сторм.
– Думаю, паренек прав. Обе стены дополняют друг друга. На мой взгляд, местные специально показывают их молодежи – сначала идут до конца вдоль одной, а затем поворачивают и возвращаются мимо другой. История на картинах непрерывная.
Д’Арже откинулся в кресле и продолжил:
– Давайте я изложу свои соображения, а вы уже поправите и дополните. Я не эксперт, конечно, но капитану звездолета положено разбираться в некоторых вещах, да к тому же я всегда увлекался историей. – Он нажал кнопку и включил запись заново. – Неизвестно, когда именно это случилось. Сторм полагает, что могло пройти даже пять тысяч лет. Предлагаю не привязываться к конкретному времени и просто считать, что дело было очень давно.
Все согласно закивали.
– Итак, много лет тому назад, – д’Арже указал на первую картину, – гуманоиды разделились по территориальному признаку; возможно, образовались государства. Между ними разгорелась война, и, как водится, ничего хорошего из этого не вышло. На этой планете явно применяли биологическое оружие и еще нечто, схожее по силе с ядерным: разрушали строения и вдобавок бросали биологические снаряды…
– Странно, что вообще кто-то выжил, – с несчастным видом протянула Ларис.
– Люди куда крепче, чем ты думаешь, – отозвался Сторм и добавил, обращаясь к Прауо, в чьих глазах плескалось отвращение: – Твои земляки – не первые, кто развязали глупую войну, и далеко не последние. Наша цивилизация тоже хлебнула горя, веками участвуя в идиотских конфликтах. По крайней мере, твои соотечественники, похоже, воевали лишь однажды.
«Не считая того, что, по-видимому, сейчас они планируют вновь вступить в бой?» – буркнул Прауо.
Никто ему не ответил, и капитан вновь заговорил:
– В результате были уничтожены все основные населенные пункты, но, главное, разумные существа на планете начали мутировать. – Д’Арже окинул взглядом Прауо. – Судя по картинам, к тому моменту обе расы уже образовали что-то вроде симбиоза. Мутации невероятно усилили их зависимость друг от друга. Несколько поколений спустя детеныши айкизай обязаны были устанавливать связь с гуманоидами, чтобы развиваться. Те, кто не находили себе пары, не обретали интеллект и умирали, так и не повзрослев.
Ларис с трудом сдержала судорожный вздох. Дедран, владелец цирка, где она работала на кабальных условиях, пару раз заставлял прикормленных им ученых брать у Прауо образцы тканей – хотел клонировать больших и умных котов. А потом она случайно подслушала, как Дедран жаловался, что выведенные таким образом существа умирали в младенчестве, ни один зверь так и не вырос.
Все это объясняло и особенности Прауо: он привязался к Ларис, что способствовало его умственному и физическому развитию. Взгляды двух пар глаз – фиолетовых и карих – встретились, и кот подмигнул девушке, потихоньку отправив ей мысленное сообщение:
«Ты же не против нашей связи, сестренка?»